Андрей так не узнает, что случилось потом. Едва чех с ним попрощался, как на пороге ванной номера возникла Лиза, придерживая на груди простынь. Алекс, успевший к тому моменту отложить мобильный на столешницу раковины и открыть тюбик с гелем для бритья, обернулся. — Привет. Как спалось? — улыбнулся он. — Привет, ничего. Это из театра? — еще сонно улыбаясь поинтересовалась она. И, кстати, в эту секунду она не лгала: звонок разбудил ее, и ей действительно показалось, что Алексу звонили из театра. — Нет, это Андрей. Предлагает нам вернуться в Москву. У них с Ирой сегодня вечером намечается вечеринка по поводу свадьбы. Если хочешь, то мы поедем, — чех принялся энергичными движениями наносить пену на нижнюю часть щек. — А ты? Как ты хочешь? — помолчав, спросила она. — Я бы съездил. Все-таки, — мазок пеной по подбородку, — друг. — Хорошо. — Подставив лоб под его поцелуй, Лиза вернулась в номер и медленно опустилась на кровать. «Сказать все Алексу? — пойманной птицей трепыхалось в ее голове. — Но если Исаев сначала приставил к Алексу телохранителей, а теперь предлагает ему вместе с мной вернуться в Москву, то Андрей наверняка уже знает, кто я такая». В этот момент в ванной хлопнула дверь. Лиза подняла голову, наблюдая, как чех, поддернув на коленях серые спортивные трикотажные брюки, опускается перед ней на корточки. — Что? — не поняла она. Он взял ее руку, поднес к губам. Не сводя с нее глаз, поцеловал холодные пальцы и слегка прикусил онемевший мизинчик: — Боишься. Да? — Да, — кивнула она, думая о своем и рассматривая его радужки, такие же зеленые, как у нее. Знак их судьбы. Или — беды? — Не бойся. Если захочешь, я теперь всегда буду рядом с тобой, — внезапно с подкупающей искренностью тихо признался он. А она вдруг вспомнила ту, другую, много лет назад брошенную им девочку — саму себя, которую он тоже пообещал любить, но так и не сдержал слова. «Ты и сейчас меня не простишь, потому что теперь все намного сложней. Ты даже не знаешь, чем я стала... Господи, Алекс, я же так сильно любила тебя — и до сих пор люблю, но давно уже без всяких приставок «я тоже». Мне бы быть с тобой вместе, любить тебя, одного, своего, всю свою жизнь. Засыпать с тобой и просыпаться. Если хочешь, то верить, что у нас есть завтра. Если хочешь, рожать тебе детей. Если ты хочешь, то просто быть вместе, вдвоем, и за одно за это никому на свете тебя не отдать, но... Но чем снова увидеть в твоих глазах брезгливость и отвращение, пусть уж лучше тебе все расскажет Исаев... У нас нет завтра... Алекс, я снова теряю тебя!..» Сердце забилось, оборвалось и полетело вниз. Боль была такой, что хотелось заплакать. Вместо этого, до крови прикусив нижнюю сторону щеки, она обвила его руками за шею, прижалась к нему тесней, ощущая его тепло, вдохнула запах, родней которого у него не было, понимая, что для нее короткая сказка лже-Элисон Грейсон закончилась. *** «Спасибо. С уважением, А.И» Не веря глазам, Нико, который три часа назад заселился в одной из московских гостиниц, перечитал письмо Исаева. «Что, только спасибо?» Вообще-то он думал, что Андрей в благодарность расскажет ему хоть что-нибудь, что узнал о Лизе. Но ничего, кроме «спасибо». Как поощрительный, но отчужденный хлопок тебя по плечу. Как чисто приятельский жест. Как унижение. И как же неприятно осознавать, что ты перестал быть для кого-то кумиром. «Когда я его упустил? Когда я не прочитал его до конца? Где я с ним просчитался?» — Нико перевел немигающий взгляд на окно. Ответа не было. По стеклу брызнули капли дождя, темная туча за стеклом налилась тяжелой моросью. Грек поморщился и стиснул руку в кулак. Андрей Исаев ускользнул от него, как стекает вода между пальцами. *** «Спасибо?..» — Чудотворец еще раз прокрутил в голове ответ Исаева Нико. Затем озлобленно чертыхнулся: — Русская сволочь! Нюх, звериное чутье, пестуемая годами интуиция говорили, даже кричали о том, что Исаев понял стратегию игры в прятки Элизабет, а значит, найдет ее в считанные часы. «Ладно, — разъяренно подумал Он. — Я, мой милый мальчик, дам тебе сорок восемь часов на то, чтобы одуматься, а потом возьмусь за самое слабое звено в колоде Домбровского. И кстати, это звено — рядом с тобой, Андрей. Так что подумай, мой милый мальчик... Хорошенько подумай». ГЛАВА 2 Всю дорогу из Пушкина до Москвы Алекс (кстати, довольно чувствительный к смене чужих настроений) пытался понять, что происходит с Элисон. То она утром смотрит на тебя такими глазами, что внутри тебя разливается потрясающее тепло, и ты начинаешь верить в то, что она хотя бы чуточку в тебя влюблена, а если нет, то по крайней мере даст тебе шанс на развитие отношений с нею. То при выходе из гостиницы она вдруг отнимает у тебя свою руку, и ты чувствуешь себя так, словно ты чужак для нее. В этот момент, разглядывая спину охранника, который ей не понравился, она делает шаг вперед, словно пытается тебя защитить, и от этого тебе становится смешно, но вообще-то — крайне неуютно и холодно. То в такси, когда ты, задолбавшись от этих эмоциональных качелей, на которые она тебя с утра и подсаживала, собираешься добиться от нее вразумительного ответа на вопрос: «Почему у нас опять начинаются игры в «шаг вперед — два назад?», она вдруг сама принимается искать твою руку. А найдя, сжимает ее так сильно, точно ребенок, который боится, что ее у тебя заберут. В этот момент ты, поняв, что ей по-настоящему плохо, посылаешь свою решимость разобраться с ней до Москвы, как просила она, обнимаешь ее за плечи и притягиваешь к себе ближе. А она, поймав взгляд таксиста, резко отодвигается. И вот тут в твоей голове начинает складываться то, что ты пытался понять с утра. По сути ты ничего не знаешь о ней, кроме того, что она может быть потрясающей любовницей и вам хорошо в постели. Но это не так (слишком узко и плоско), и в действительности ты ее ЗНАЕШЬ. Ты прекрасно знаешь, что она любит, чего не любит, как она спит, прижавшись к тебе, и как она смеется. Ты знаешь родинки на ее теле (успел изучить), ее привычки (успел присмотреться) и даже то, что у нее есть шрам на боку (выяснить бы еще у нее, откуда он?) Но самое главное, что ты наконец понял: существует две Элисон. Инь и янь, нирвана и сансара, настоящее и искусственное.