А что, если Элизабет сейчас попыталась задействовать эти знания в своей игре? Создать Ему нервотрепку, мандраж, лишнее нервное напряжение, которое заставит Его потерять над собой контроль и взломать закрытую от Него систему Интерпола, чтобы получить, наконец, ответ на вопрос: КАК прячется эта сука? Но Он пока не готов поставить крест на своей относительно благополучной жизни. И — что тогда? Что остается? А остается Ему... (Он развернулся на каблуке и подошел к ноутбуку) сидеть и ждать от нее новостей. И Он бы их подождал, но обстоятельства изменились. Во-первых, Он просто устал проигрывать ей. С того момента, как Элизабет сбежала, она, словно заколдованная, предугадывала Его действия. А после похорон Лидии, на которые Элизабет то ли пришла, то ли не появлялась там, Он вообще стал иметь бледный вид перед своими людьми. Во-вторых, деньги. А деньги, как известно, имеют свойство всегда некстати заканчиваться. Накопления, которые Он держал в банках Италии, Франции и Швейцарии, подходили к концу. А поскольку Элизабет унесла из Его тайника под Афинами все экспонаты (помимо эксклюзивных часов и камней, которые Он успел загнать на Ближний Восток), то уже через тринадцать недель Ему будет не на что содержать группировку. И можно было, конечно, разработать новые ограбления, но проблема заключается в том, что пока Он ищет Элизабет, Он не может ни на чем больше сосредоточиться. Она стала попросту сжирать Его время, и Его вместе со временем. В-третьих, против Него стало играть слишком много людей. Радек, который ее защищал до конца даже в немыслимых пытках. Домбровский — но отец всегда будет на ее стороне. Впрочем, наличие Домбровского Он бы еще пережил. Но теперь сюда влез еще и этот многомудрый Исаев. А если к ним подключится Мари-Энн (а Чудотворец знал, получил информацию, что она и Домбровский любовники, а значит, играют на одной стороне), то Он тогда просто не выберется. И в общем, из всего этого напрашивался только один вывод. Надо найти Элизабет, вытряхнуть из нее драгоценности и уничтожить ее. Но не убить, а показательно растоптать. И, желательно, вместе с мальчишкой, о котором она так долго и трепетно («Сука. Сука!») расписывала в своем дневнике. Он верил в то, что доберется до них. Судьба не может быть все время против Него. В конце-то концов, Он же не зря выбрал себе псевдоним «Чудотворец». А как только Он найдет Элизабет, Его душа успокоится. И хотя сначала Он тоже умрет рядом с ней, время все лечит. И Он забудет о ней... «Ли был прав. Если выбрасываешь бабу из головы, становишься намного сильнее». Но по правде говоря, было еще кое-что, что Его измотало: Исаев, который, как клещ вцепился в поиски Его девочки, возможно, сумел разгадать ее систему передвижений. А значит, Андрей имел все шансы найти ее раньше, чем Он. И вот этого Его самолюбие пережить не могло. Перейдя от мыслей об Элизабет к Исаеву, который основательно подпортил Ему кровь, Чудотворец вдруг кое-что вспомнил. Он снова вернулся к столу, уселся и пододвинул к себе ноутбук. Пара щелчков мышью по иконкам и на мониторе возникла зернистая картинка. На ней в режиме реального времени красовался подъезд дома Андрея. И вот здесь нужно сделать маленькое отступление. После фиаско Ли, упустившего Исаева у ТЦ «Европейский», Чудотворец озаботился тем, что приказал обозленному фокусами Исаева Звеньевому взять в аренду два неприметных автомобиля. Сами по себе машины никакую полезную функцию не несли. Но хитрость заключалась в том, что в лобовые стекла авто, к которым водители обычно пристраивают видеорегистраторы, были вмонтированы камеры наблюдения. И чтобы не мозолить Андрею глаза, люди Чудотворца меняли машины, время от времени переставляли их на квадратах парковки, приезжали на них и уезжали. Однако камеры каждый день аккуратно сообщали Чудотворцу о том, во сколько, с чем и с кем выходит из дома Андрей. И каким бы замечательным не был Исаев от фразы «я все замечаю», фокус с машинами он все-таки пропустил. Но до текущего вечера Андрей вообще вел себя тихо и мирно, пока пару часов назад не привел к себе в дом группу спортивного вида мужчин, на фоне которых забавно смотрелась одна миниатюрная девица. Зайдя в подъезд, через пару минут мужчины с девкой вышли на улицу. А в доме и, видимо, в квартире Исаева остался худощавый, выше среднего рода и — чего там скрывать? — сексуально-притягательный парень, который, к тому же, качественно выделялся из общей массы людей, которые сопровождали его в дом вместе с Андреем. Но в этом молодом человеке Чудотворец заметил еще кое-что интересное. Несмотря на опущенную голову и нервное, быстрое и изящное движение пятерней, которой этот парень постоянно зачесывал назад волосы, было в нем то, что говорило: этот молодой человек привык быть на публике и поэтому на подсознательном уровне контролирует свои жесты, осанку и мимику. «Что это, позерство? Но он естественен, а значит, это привычка. А подобные привычки присущи публичным людям». Чудотворец, как зверь, склонил голову набок, рассматривая поставленный на паузу кадр. Затем увеличил изображение лица гостя Исаева до максимально возможного, всмотрелся в него, в его запечатанный паузой взгляд и хмыкнул: «Актер?.. А Исаев, оказывается, общается с непростыми людьми». Чудотворец узнал этого парня, видел его на широком экране, и даже знал его имя. Но фанатом Александра Ресля Он никогда не был. Так, обычное восхищение человеком, достигшим в своей профессии по-настоящему высокого уровня мастерства. «И кстати, — вдруг подумал Он, — мог ли этот актер понравится Элизабет?» Но о ее вкусах, увы, Он ничего не знал. «Я Тебя выбрала», — вот и весь ее ответ. Ему казалось, что в тот день она была с Ним по-настоящему искренней. Хотя, зная ее характер, ей бы, скорей, понравился такой, как Исаев... Так что по большому счету этот актер Его не интересовал. Больше того, Ему было сейчас глубоко наплевать, находится ли этот Ресль в Москве на каникулах (как говорила Нико Терентьева), дружит ли этот актер с Андреем или просто пьет с ним за компанию и время от времени делит баб. А может, вообще, судя по холодному взгляду, брошенному им на Исаева и запечатленному фокусом камеры, этот чех недоволен Андреем, потому что Ресль мог, например, заключить с ним контракт (раз ходит с охраной), а Исаев — не выполнить взятых на себя обязательств. Но с этим Он разберется потом, когда и если потребуется. А сейчас все, что нужно Ему, это знать, ГДЕ Элизабет и КУДА пару дней назад ездил Исаев, когда скрылся от Ли в недрах ТЦ «Европейский»? И не исключено, что, узнав это, Он сможет понять, какую цель преследует Элизабет. К тому же кое-кто, помнится, давал Исаеву сорок восемь часов на то, чтобы одуматься и сообщить Нико, что он раскопал по делу розыска Элизабет. Но двое суток почти истекли, а у Нико в почте по-прежнему от Андрея ни строчки. «Значит, Исаев не передумал и предпочитает не делиться информацией... Ну что, tu l'as voulu, Georges Dandin. Ты сам этого хотел». Чудотворец подумал и поднял трубку. — Да? — после зума соединения отозвался Ли. — Зайди ко мне в номер. Через минуту раздался стук в дверь. Чудотворец обернулся, дождался, когда Апостол закроет ее. Усевшись в кресло, Ли поднял глаза. — Готовься утром взять референта Домбровского. Отвезешь его на тот самый подмосковный завод, где когда-то обрабатывал Радека. Ли помолчал, похрустел пальцами: — Не передумаешь? — Нет, — Он наклонился, нависая над Ли. — И именно потому, что референт Домбровского — всего лишь по должности референт, его никто в МВД не бросится сразу искать. Пусть это тебя успокоит. — Считаешь, что этот Олег Одинцов может быть в курсе дел своего начальника? — Я видел, как доверительно Одинцов и Домбровский общаются на похоронах. — Ну и что? Ли иногда был все-таки непроходимо туп. Чудотворец опустился на корточки перед Ли, доверительно, даже нежно взял его руки в свои: — Помнишь тот день, когда Исаев так ловко сбежал от тебя у ТЦ? — Помню, — отрезал Апостол.