«Чёрт, я даже не думал, что был настолько одинок». — Знаешь, Танос… поделюсь, — наконец сказал Аласдэр. — Если пообещаешь, что не будешь в постели, как всегда, жадным. — Ну, и где тут веселье? Кстати, он только что признался, что ему одиноко. Ты ведь не делаешь, что должен? — поинтересовался Танос, сверкая в сторону Аласдэра улыбкой нераскаявшегося грешника. — Кроме того, нет более подходящего момента быть жадным, чем тот, когда кто-то впервые пробует удовольствия плоти? Что-то я не припомню, чтобы ты беспокоился о моём аппетите, когда я был в твоей постели. Щеки Лео покрылись румянцем, и от смущения ему захотелось куда-нибудь исчезнуть. Он посмотрел в пустоту между двумя мужчинами, и до него наконец дошёл смысл последней фразы, сказанной вторым вампиром. «Эти двое... трахались». Лео не знал почему, но этот факт настолько его рассердил, что он громко подумал: «Даже не вздумай меня ему предлагать!» «Леонид, он может...» — О-о, а он довольно бойкий, — тихо засмеялся Танос. Чёрт, Лео забыл, что слышать его могли все, а отвечать — только Аласдэр. «Правильно. И если хочешь уйти отсюда живым, не забывай об этом. Я уже говорил, что люди здесь — самое слабое звено. Ты стоишь на самой низкой ступени развития. Считай, что ты — моя собственность. И я выбираю, кто прикасается к тебе, кто трахает, а кто пьёт твою кровь». — Это полная хрень. Мы же не в Средних веках живём, — произнёс Лео, даже не поняв, что сказал вслух. — Средние века? — засмеялась Айседора. — Аласдэр, что ты ему наговорил? Перед Лео предстала немыслимая картина: Аласдэр в отчаянии закатил глаза. Как будто Лео сказал самую несусветную чушь в своей жизни. «Если не будешь внимательным, только ускоришь собственную смерть. Тем не менее, чтобы немного развеять твоё отвращение и ужас, знай: многие из нас родом из Средневековья. Вот так устроено наше общество, господин археолог. А теперь опусти глаза и хватит думать». Лео вспомнил о средневековой феодальной иерархии, которую изучал на курсе Элиаса, и неохотно подчинился. В памяти всплыли образы схем в виде пирамид, на нижнем уровне которых всегда находились самые слабые — крестьяне или рабы. Лео закрыл глаза. Ну, если применить такую схему, тогда многое становилось понятным. Потому что в этот самый момент он был не кем иным, как рабом Аласдэра. Но следом пришла другая мысль... «Если я твоя собственность, то кто ты в пирамиде вашего сообщества?» — Пирамиде? — спросил Танос, снова грубо вторгаясь в разум Лео. — Ты ошибся страной, agori. Мы родом не из Египта, а из Греции. Аласдэр, о чем он там болтает? Лео замолчал, ожидая, что скажет Аласдэр. Вместо того, чтобы ответить напрямую, Аласдэр повернулся лицом к парню и стоявшей позади толпе. И тоном, не допускавшим вопросов или возражений, объявил: — Для всех них я — повелитель. А для тебя — хозяин. Аласдэр понятия не имел, что побудило его сделать подобное заявление. Но когда произнёс эти слова, и по коридору прокатилась волна шепотков, его переполнило приятное чувство собственничества. Подобное случилось впервые. Он редко приводил людей на Показ. Но никогда публично не заявлял на них свои права. И хотя Василиос и поощрял такие действия, Аласдэру было интересно, что тот почувствует, когда узнает. — Наконец-то. Очаровательно… — промурлыкала позади него Айседора. — Всего пару часов назад ты утверждал, что он не твой. Аласдэр, ожидая реакции, внимательно посмотрел на Лео, но вместо удивления или негодования глаза парня вдруг стали стеклянными, и его начало покачивать. — Похоже, он скоро свалиться в обморок, — засмеялась Айседора, и звук её смеха раздражающе царапнул по нервам Аласдэра. — Похоже, я не единственная, кого мысль испытать с тобой оргазм приводит в ужас. Аласдэр отодвинул кузину в сторону и шагнул к Лео, прекрасно понимая, что все в зале не сводили с них глаз. — Что с тобой? — Ничего, — пробормотал Лео, и его так сильно качнуло вперёд, что он встал на цыпочки. Аласдэр, останавливая, положил парню руку на плечо: — Опять ты врёшь. Скажи, что с тобой? Лео поднял руку ко лбу, а затем оступился. — Ты можешь идти? Лео резко поднял голову и бросил на Аласдэра яростный раздражённый взгляд. «Да, могу. Не прикасайся ко мне... хозяин». Вместо того, чтобы внять просьбе, Аласдэр схватил Лео за плечи и, потянув к себе, приблизил губы к его уху: — Я пытаюсь не дать ненасытной орде хищников сделать из тебя шведский стол. Но если ты хочешь именно этого... — Нет, — ответил скрипучим голосом Лео. — Тогда в какую игру ты играешь? Лео придвинулся, и их рты оказались так близко, что Аласдэр еле сдержался, чтобы не лизнуть нижнюю губу Лео. — Я не играю. Я вдруг так устал, — прошептал Лео, и его веки закрылись. — Я не могу… не могу держать глаза открытыми. «Магия, — подумал Аласдэр. — Должно быть, она». Среди присутствующих был только один, кто время от времени пользовался магией… Аласдэр резко обернулся и посмотрел осуждающим и пристальным взглядом на Таноса. На губах молодого вампира играла самодовольная ухмылка. — Ты это сделал, — прошипел Аласдэр. — Я, — ответил кузен, скрестив на груди руки. — Зачем? — потребовал ответа Аласдэр, удерживая обмякшее тело Лео в вертикальном положении. Танос подошёл с самым беззаботным видом и, пользуясь тем, что руки Аласдэра были заняты, провёл пальцем по виску, щеке и подбородку Лео. — Затем, кузен, что в последний месяц он безраздельно владел твоим вниманием. И настолько, что ты забыл о своих обязанностях и даже принял одно, мать его, наказание. Итон хотел, чтобы я рассмотрел человека поближе, а ты не разрешал мне это сделать. Когда из груди Аласдэра вырвался низкий рык, Танос благоразумно убрал руку. — Если хочешь оставить его себе, — продолжил Танос, понижая голос так, чтобы слышал только Аласдэр, — тебе нужно сделать больше, чем просто оставить на его коже свой запах и объявить своим. Эти идиоты не поверят, пока не почувствуют твой запах на нём и в нём. Тебе ли не знать. Я просто по-дружески напоминаю, кузен. — Мне не нужны твои напоминания, — отрезал Аласдэр. — Неужели? — ехидно спросил Танос. — Ты настолько зациклен на своём золотоволосом agori, что даже не заметил Василиоса в другом конце зала. Аласдэр быстро взглянул в дальний конец коридора. А Танос сказал: — Слишком поздно. Он давно ушёл, и, полагаю, намеренно скрылся, желая, как и мы, увидеть это представление полностью. Старейшинам тоже свойственно любопытство, Аласдэр. Так что я тебя ещё раз спрашиваю: кто этот человек, так сильно привлёкший твоё внимание? Когда Танос снова попытался коснуться Лео, Аласдэр, будто загнанное в угол животное, обнажил зубы. А потом, не ответив, закрыл глаза и сделал то, что обещал Лео не делать: исчез из логова вместе с Лео. ГЛАВА 11 Лео проснулся под приглушенный звук голосов. Он заставил себя раскрыть отяжелевшие веки и осмотреться. И с удивлением обнаружил знакомую обстановку собственной спальни. Высокий комод, забитый всевозможной одеждой, стоял по диагонали в дальнем левом углу. Рядом пристроился шаткий подержанный письменный стол, купленный в старом антикварном магазине на пересечении улиц Парнелл и Ротэм. Книжный стеллаж напротив с четырьмя полками, забитыми учебниками и историческими журналами, покосился, хоть и стоял для поддержки впритык к стене. Все было так, как и должно было быть… за исключением голосов. Усевшись на кровати, Лео схватил лежавшую с края белую футболку и натянул через голову. Затем взял висевший на спинке стула удобный серый кардиган. Боже, ради душа он сделал бы что угодно... Во время своего заключения Лео пользовался преимуществами смежной ванной комнаты, и старался, насколько возможно, поддерживать чистоту с помощью воды и мыла. Но своему окружению он не доверял настолько, чтобы раздеться и встать под тёплые струи. Впервые за две недели Лео был полностью одет. Поэтому наконец-то почувствовал себя хоть немного защищённым. Он свесил ноги с кровати и, сжав пальцами переносицу, зажмурил глаза. Ужасно болела голова, а это означало только одно. «Аласдэр снова исчезал». Парень внимательно осмотрел спальню и, никого не увидев, нахмурился. «Может, Аласдэр был всего лишь ночным кошмаром?» Но следующая мысль, в самом деле, озадачила: «Тогда кто, чёрт возьми, сейчас у меня в квартире?» Раздумывая над этим вопросом, Лео встал и выругался: что-то острое вонзилось в ступню. И открыл от удивления рот. На полу валялась металлическая цепь с расстёгнутым наручником. «Вот дерьмо. Значит, случившееся мне не приснилось». Присев, он поднял наручник. Яснее ясного, что воображение здесь ни при чем. — Погоди. Кажется, я только что его слышал. До комнаты донёсся тот самый бархатистый голос, и Лео замер.