— Могу я вам помочь? — Кхм, — девушки переглянулись. — Пожалуйста? — Вы очистили руки и рот в фонтане? Они рьяно кивнули. Эми повернулась к храму. Полдюжины ступеней вело к широкой платформе, где стояла коробка для пожертвований. Толстая плетеная веревка, украшенная бумажными гирляндами, висела между колонн, поддерживающих выступающую крышу. За коробкой были двери в зал, закрытый от мира. Перед ступенями по бокам были статуи кома-ину — стражей-близнецов храма. Собаки, похожие на львов, были идеально похожими друг на друга, но у правой рот был закрыт, а у левой — открыт. Эми всегда нравились кома-ину, она считала их верными защитниками от зла. Улыбнувшись девушкам, Эми повела их между статуй у коробке для пожертвований. Вторая, узкая веревка покачивалась над коробкой, соединенная с колоколом, прикрепленным к балке крыши. — Вымыв руки и рот, вы очистили дух, — сказала она им. — Теперь нужно очистить разум и тело, и вы сможете помолиться ками. Если можете, оставьте подношение для ками, а потом потяните за веревку. Колокол привлечет внимание ками. Одна из девушек полезла в карман. Выудив монету, она бросила ее в ящик, который сверху был решетчатым, и от души потянула за веревку. Колокол неприятно зазвенел. Может, Фуджимото еще и заменит его колоколом получше. — Повернитесь к храму и дважды поклонитесь, — Эми показала и ждала, пока девушки поклонятся. — А теперь дважды хлопните в ладоши. Это точно привлечет внимание ками, которые слушают так много молитв. Эми руки не мыла, потому не хлопала, а ждала, пока девушки выразят желание молиться. — А теперь закройте глаза и наполните разум желанием для ками. Когда закончите, поклонитесь еще раз, чтобы поблагодарить ками за то, что вас услышали. Девушки склонили головы и зажмурились, хмурясь от сосредоточенности. По какой бы причине они ни пришли сюда, а это мог быть их первый поход в храм не на фестиваль, все явно было серьезно. Они поклонились почти одновременно. — Спасибо, — сказала высокая девушка. — Думаете… ками услышит? — Ками всегда слушает, — серьезно ответила Эми. — Она не всегда отвечает, но постоянно слушает. — Она? Эми указала на рисунок на дереве над дверями в зал. Широкими мазками кисть изобразила женщину с каштановыми волосами и в многослойном кимоно, парящую на завитках ветра. — Это храм Аматэрасу, одной из четырех Аматсуками, великой ками небес. Она — одна из самых добрых ками. Если у вас чистое сердце, уверена, она подумает над вашим желанием. — Добрая ками? — пробормотала другая девушка. — Может, нам стоило поискать храм с воинственным ками. Эми улыбнулась. — Ками — как луна, у них есть светлая и темная сторона. И вам лучше заслужить доброту Аматэрасу, чем ее гнев, ведь она не слабая. — Может, немного гнева подошло бы, — сказала низкая девушка. — А Сусаноо? Дедушка говорил, что молился Сусаноо, ками грома и бурь. Это звучит сильно. — Сусаноо — Кунитсуками, — объяснила Эми. — Он скорее ёкай земли, чем небесный ками. Ему тоже можно молиться, но… Высокая девушка вскинула брови. — Что? — Ну… — Эми не хотела врать. Ёкаи технически были ками, все существа мира духов были ками, как с небес, так и с земного царства. И те, и те могли питать и разрушать, проклинать и благословлять. Но с ёкаями было связано много суеверий, она не знала хороших примеров с ними. — С ёкаем вам… может не понравиться результат, — закончила она. — А, — высокая девушка окинула ее взглядом. — Вы мико? Я не видела вас на летнем фестивале. — Мы бы вас точно не пропустили, — сказала, смеясь, другая. — У вас такие длинные волосы. Эми уверенно коснулась головы. Ее черные волосы доставали до бедер и были перевязаны крепко белой лентой у шеи. — Я прибыла сегодня. Побуду тут пару месяцев. — Добро пожаловать в Кироибара! — пропела высокая девушка, указав на город, что был южнее храма. — Я продаю мороженое у продуктового магазина. Приходите как-нибудь, и я угощу вас бесплатно рожком мороженого. — О, — Эми моргнула и ответила не сразу. — Благодарю. Это будет приятно. — Мы пойдем. Папа ждет в машине, — она подмигнула. — Может, завтра на мои молитвы ответят, и Ясу поговорит со мной. Они поспешили прочь, миновали тории, не поклонившись. Эми смотрела им вслед. Они так серьезно молились о парне? Она думала, что кто-то болен или у них важный экзамен. Покачав головой, она посмотрела на храм. Порой на нее обращали внимание парни. Но она не молилась о таком. Это трата времени ками. Она развернулась, и там стоял и смотрел на нее Катсуо, словно призванный ее мыслями. Вскрикнув, она отпрянула и чуть не наступила на край хакама. — Катсуо! Не подкрадывайся так! — Я просто проходил мимо. Она хмуро посмотрела на него. Его форма — темно-фиолетовые хакама и рубашка-косодэ с длинными рукавами — была стандартной для сохэя храма Аматэрасу. Длинная хаори без рукавов была на оттенок темнее его штанов и задевала снег, черная лента с бусинами удерживала края на груди. Рукоять катаны выглядывала из-под хаори. — Каннуши Фуджимото отправил меня за тобой, — продолжил он. Звучал он невероятно вежлив, но его взгляд двигался по ее лицу, словно что-то искал. — Ужин готов. — Ах. Верно. — Кхм, — он замер и убрал волосы с глаз. — Эми, я хотел… То есть, кхм, госпожа… — Можно и Эми, — тихо сказала она. Из-за него в ней снова бушевали эмоции. — Эми, — его улыбка угасла. — Я… знаю, тебе сложно снова меня видеть. Я не знал, что тебе не сказали, что я буду тут… Кхм. Я просто хотел… — М-мне нужно помолиться перед ужином, — выпалила она. — Прости. Он опечалился, а она прошла мимо него. Вода постоянно текла в фонтан из стебля бамбука, она черпаком на длинной ручке зачерпнула ледяную воду. Сначала она полила левую руку, потом правую, набрала немного воды, чтобы ополоснуть рот. Опустив черпак, она вернулась к главному залу и поднялась по ступеням. Катсуо не двигался и следил за ней с нечитаемым выражением лица. Позвонить в колокол. Дважды поклониться. Дважды хлопнуть. Она сжала ладони и склонила голову, закрыв глаза. «Аматэрасу, прошу, помогите преодолеть еще два месяца. Мы почти у цели. Спасибо, что защищаете меня. И, как и всегда, спасибо, что выбрали меня». Она чуть не попросила ками помочь с Фуджимото и Нанако, а то и с Катсуо, но понимала, что обитатели храма — ее проблема. Она не хотела мешать Аматэрасу защищать Эми. «Просто она первая столько прожила…» — кривясь, Эми отогнала горькие слова Нанако. После почти десяти лет у нее оставалось всего семь недель, а потом не будет опасности — простой или сверхъестественной. Она стояла, склонив голову, ощущая чужое присутствие. Тепло на сердце растеклось по коже, расцвело в груди. Шепот присутствия Аматэрасу коснулся ее разума, пульсируя посланием без слов. Но она чувствовала значение послания: «Срочность. Предупреждение. Осторожность». Она застыла. Послание оставалось с ней пару мгновений, а потом присутствие ками угасло, и она осталась одна. Она ждала, летели секунды, но шепот не возвращался. Выдохнув, она снова поклонилась, выпрямилась и опустила руки. Она чувствовала присутствие ками один или два раза в год за эти десять лет, но в этот раз ощутила его сильнее всего, и еще никогда Аматэрасу не пыталась ее предупредить. Насчет чего? Быть осторожной вообще, или это касалось чего-то или кого-то определенного? Катсуо ждал, когда она спустилась по ступенькам на тропу. Падал снег, заглушая все звуки. Из-за тишины казалось, что невидимые уши насторожились и ждут, когда она или Катсуо заговорят. Может, она просто еще не пришла в себя после предупреждения Аматэрасу. Теребя рукоять меча, он смотрел, как она приближается. — Тебе уже устроили тур по храму? — по тону было понятно, что спросить он хотел не это. Она опустила взгляд. — Еще нет. — Уже поздно, и мико Нанако порежет меня, если мы опоздаем еще сильнее, но завтра я могу показать тебе окрестности. Эми поджала губы, боясь поднимать голову. Она не хотела проводить время с ним. Воспоминания, похоже, не терзали его так, как мучили ее. Не пытали его. Он не слышал последний крик Ханы. Не смотрел ей в глаза в последний миг, не видел ужас, что охватил ее душу перед тем, как она пропала в бушующей воде. Он не чувствовал, как ее отчаянно цепляющаяся рука выскальзывает из онемевших пальцев. — Не стоит заставлять мико Нанако ждать, — сказала она, вернув маску спокойствия. Вес его внимания оставался на ней пару ударов сердца, а потом он пошел к дому. У моста он замер, чтобы пойти рядом с ней, но она решительно прошла вперед, глаза на сад и сияющие окна дома. Она пошатнулась лишь, когда зацепилась носком за доску посередине, но не запаниковала. Это уже лучше. Она боролась. Она добралась до конца моста, в тишине прозвучал плеск воды. Ужас заставил ее сердце дико колотиться, она подпрыгнула, как испуганный заяц. Она приземлилась на покрытую снегом каменную тропу, ее ноги разъехались. Земля приближалась к лицу. Сильные руки обхватили ее за пояс и поставили на ноги. Одно мгновение ее обвивали руки Катсуо, его тепло обжигало ее спину. Она не успела отреагировать, а он отпустил ее и отпрянул, низко поклонился. — Простите, госпожа, — сказал он, не поднимаясь. — Ч-что это было?