– У Вас в роду пророчиц не было? – неприятно усмехается он. – Были, – серьёзно говорю я. Дожидаюсь, пока из глаз собеседника уйдёт насмешка, и добавляю. – Сестра вот, например. Следователь фыркает и разочарованно вздыхает. Я прячу ответную усмешку. Да, это общеизвестный факт – пророческий дар приходит не раньше, чем через три поколения, и только к одному в семье. – Ты мне нравишься, – неожиданно переходит на «ты». – Я буду с тобой откровенен больше, чем полагается по долгу службы. Твоя так называемая подруга извивается ужом, пытаясь всё свалить на тебя. При этом на тебе нет следов запрещённой магии, а на ней есть. Я потрясённо молчу, а затем всё же спрашиваю: – Но ведь следы будут и если она применяла, и если на неё воздействовали?.. – Да, – он довольно откидывается назад, облокачиваясь на спинку скамьи. – Вот и она утверждает, что это ты её подставила. – И зачем мне это? – мрачно и устало спрашиваю я. Мне кажется, следователь – энергетический вампир. Поговорив с ним пять минут, я чувствую себя полностью выжатой. – Из зависти. Это очень частый мотив. Я молчу и начинаю рассматривать, наконец, облака. Смотреть на этого человека у меня нет больше никаких сил. – Держите, Асия. Это повестка на предварительное заседание суда. И подумайте хорошо, что именно и как Вы там скажете. Повестка ложится на скамью рядом со мной, и господин следователь, наконец, уходит. Беда с этой запрещённой магией. И информацию толком не найти в общедоступных книгах, и помощи того же библиотекаря не попросишь. И вообще, ни у кого не попросишь. Я уже три часа шуршу страницами самых разных книг, и никак не нахожу ответа. Попадаются лишь приворотные и отворотные заклинания, лёгкие и, честно говоря, не шибко-то эффективные. Разве что кто очень подверженный влиянию попадётся… Зачем я это делаю? Я не верю, что Иннаси убила Ривтера. И мне не даёт покоя брошенная следователем фраза, что на самой Иннаси обнаружены следы запретной магии. Могла ли она сделать приворот? Думаю, что могла. Но она бы моментально в этом призналась. За приворот пожурят и оштрафуют, разве что. По крайней мере, за тот, который известен мне. Возможно ли, что так и было, но господин амбициозный следователь предпочёл не услышать? Вполне возможно… И то, как этот самый следователь подводил меня к мысли, что Иннаси надо любым способом «утопить», заставляет до сих пор морщиться от отвращения… и упрямо искать дальше то, не знаю что. Мои поиски прерывает альд. Другой. Этот ниже, коренастее, и глаза у него светло-карие. Недобрые. – Привет, – говорит он, подсаживаясь за стол. – Добрый вечер, – вздыхаю я. Честно признаться, мне и одного альда через край… И в библиотеке в последнее время стало слишком людно, альдно и беспокойно. Впрочем, не только тут, если уж честно. – Вот. – Без долгих предисловий он ставит на стол передо мной мешочек. – Что это? – я вовсе не спешу трогать неизвестно что. От неизвестно кого. – Пятьдесят монет золотом. За то, что ты ему откажешь. – Кому ему? – на всякий случай всё же решаю уточнить. Вряд ли, конечно, речь о следователе, но мало ли… – Йару. Ты отошьёшь его, и получишь за это пятьдесят золотых монет. А ещё пятьдесят, – второй мешочек появляется на столе, – ты получишь, переспав со мной. Я встаю. У меня нет слов, но есть большое желание плюнуть и уйти. Но плевать в альда страшно. А просто молча уйти – обидно. – Бери, – альд пододвигает ко мне один из мешочков. – Один бери сейчас, про другой можешь подумать до завтра. Пока я собираю книги – не бросать же тут с закладками на страницах, где упоминаются запрещённые заклинания – он уходит, оставляя на столе оба мешочка. Неужели думает, что я просижу здесь всю ночь, размышляя над его предложением? Или что буду заботиться о его деньгах, чтобы их никто другой не забрал? Я беру все книги и пересаживаюсь за стол в противоположном углу, чуть подумав, вырываю из тетради лист и кладу к мешочкам записку «альдово». Если этот странный и в высшей степени неприятный тип бросает свои деньги где попало, это его проблемы. Я ничего ему не обещала, и прикасаться к деньгам не хочу. Увы, касательно заклинаний я так ничего и не нахожу, да и глупо, наверное, предполагать, что хоть какая-то действительно важная и запретная информация будет в Академии в общем доступе. На предварительное слушание суда на следующее утро иду в смятении. Мне не нравится происходящее, но, увы, Творец не даёт мне видений и подсказок, и всё, что у меня есть – моё внутреннее, ни на чём не основанное, ощущение, что Иннаси не могла его убить. Впрочем, ещё недавно я бы сказала, что она и на меня напасть не могла… Смятение моё ещё больше усиливается, когда уже в зале суда я встречаюсь глазами с Иннаси. На ней блокирующий любую магию обруч и простое серое платье. Она выглядит бледной и потерянной, а когда наши взгляды пересекаются, я читаю по губам, и мне становится совсем жутко: – Аська, я ничего не помню! Само слушание почти не отложилось у меня в голове. Я не могла отвести глаз от Иннаси, которая на меня больше не смотрела, она безучастно уставилась на ровную и пустую поверхность стола перед собой. Кажется, это не она, а именно я – ужасная подруга. На неё воздействовали, а я ничего не поняла. Я даже не могу сказать, когда именно изменилось её поведение. Для меня лично – когда я решила её предупредить, но, видимо, заклинание действовало и раньше? Или наоборот, появилось после? И что же это всё-таки такое?.. Уже покидая зал, встречаюсь взглядом с тем самым следователем. Рассматривает меня в упор, с непонятным выражением, от которого становится не по себе: слишком нагло и прямо. Злится, что его наставления и намёки не сыграли? Подозревает в соучастии? За дверью братья Иннаси, я невольно шарахаюсь в сторону, зарабатывая презрительные взгляды и едкие комментарии. Я очень хорошо осознаю, что мне не надо лезть в это дело. Что у Иннаси есть любящий, хоть и оставивший их семью несколько лет назад отец, у которого и деньги, и связи. Что я уже сделала всё, что могла, и тем самым уже настроила против себя следователя, не став «топить» бывшую подругу. Что я – никто, и звать меня никак. И теперь остаётся только помолиться Творцу за Иннаси Аркроу и оставить эту страницу в прошлом. Я вообще рассудительная и умная. И осторожная. И ничего необдуманного и опасного делать не буду. Ведь не будет ничего страшного только от того, что я всё-таки что-то да выясню про запрещённые заклинания? Ну и ещё по мелочи кой-чего… Йар открывает дверь раньше, чем я успеваю постучать. Стоит и молча меня рассматривает, и во взгляде его такой голод и такой огонь, что я невольно делаю шаг назад. Тем более что альд одет только наполовину. А я ещё хочу жить. И дело моё вполне подождёт до какого-нибудь людного места, могла ведь поймать его на ужине – всё равно после приглашения на бал все уверены, что у нас с ним что-то есть, и чего это мне пришло в голову искать его прямо сейчас… Как и полагается хищнику, альд мгновенно реагирует на попытку сбежать – молниеносным движением втаскивает меня в комнату и захлопывает дверь. – Мальяна знает, куда я пошла! – испуганно вру на всякий случай. Впрочем, альд вовсе не торопится на меня набрасываться, наоборот – отходит в другой конец комнаты и неторопливо надевает рубашку. – Зачем пришла? – спрашивает дружелюбно и нейтрально, и мне начинает казаться, что он просто ждал вместо меня кого-то другого. Вернее, другую. И так напугавший меня взгляд предназначался этой другой. Почему-то становится не столько легче, сколько обидно. Зря я пришла. – Ты этой ночью занят? – простодушно спрашиваю, внимательно рассматривая его комнату. С одной стороны, ничего лишнего и идеальный порядок, с другой – сложно не заметить, насколько всё дорогое и качественное… Да, мне, в общем-то, плевать на это на самом деле, просто не хочется думать о том, насколько двусмысленно звучит вопрос, и что он обо мне подумает. Альд молчит, и мне приходится всё-таки на него взглянуть. Я боюсь, что он сейчас скажет что-то пошлое. Или посмотрит как-нибудь сально и самодовольно. Но Йар серьёзен и непроницаем: – Нет, – говорит он. – Что нужно? – Соучастник, – покаянно вздыхаю я. – Мне нужен соучастник. – В чём? – заинтересованно улыбается альд. – Может, всё-таки присядешь? Я присаживаюсь на краешек идеально убранной кровати, удивляясь её жёсткости, поднимаю чуть виноватый взгляд на альда и признаюсь: – Мне надо проникнуть в чужую комнату. – И всё? – выдержав паузу, недоверчиво уточняет он, разом теряя всю свою серьёзность. – Что, недостаточно кровожадно? – невольно улыбаюсь в ответ, чувствуя преждевременное облегчение. Рано, Асия. Он ещё не согласился. И условия свои не озвучил, а они будут, можно даже не сомневаться… – Не то слово. Да и вообще как-то… мелковато, – кивает Йар. И уже по-деловому. – Чья комната? И что ты там собираешься делать? – Комната Иннаси, – почему-то шёпотом признаюсь я. – Собираюсь осмотреться, только и всего. – Ты ведь знаешь, что Иннаси Аркроу арестована? – доброжелательно интересуется Йар, придвигая себе стул и усаживаясь напротив меня. – И это уже не просто визит без приглашения в комнату бывшей подруги, а вмешательство в следствие по особо тяжкому преступлению с использованием запрещённой магии. – Я ж и говорю сразу – «соучастник», – вздыхаю в ответ, понимая, что альд откажется. И правильно сделает. Я бы вот тоже ни за что не стала бы вписываться в подобное мероприятие… – Что взамен? – тем не менее спрашивает Йар, не торопясь отказываться. И я снова вздыхаю. Это сложный вопрос. Денег у меня нет, по крайней мере, в том количестве, которое могло бы заинтересовать хозяина этой комнаты. Приходится спросить: – А что ты хочешь? Он молчит, пристально меня разглядывая. От такого взгляда мне хочется повторить свою ложь про Мальянку, которая знает, куда я пошла, а ещё отойти поближе к двери и уже оттуда добавить, что я – несъедобная. Ядовитая. И заразная. – Ответы, – наконец, говорит он, словно и не смотрел так. – Три честных ответа на три простых вопроса. – Один, – говорю я, чувствуя себя, как ни странно, увереннее. Хотя понятно, о чём он будет спрашивать. – И после. – Три и поцелуй, – с удовольствием включается в торг альд, вот только делая всё, как водится, не по-людски. – Насчёт «после» – согласен. – Один ответ и всё, – упрямо повторяю я. – Три ответа и один страстный поцелуй, – мечтательно прищуривается мой потенциальный соучастник. – Два поцелуя и никаких ответов, – раз так, буду тоже торговаться в другую сторону. В правую щёку и в левую, – добавляю уже про себя, но уверена, что альду, на самом деле, это совершенно безразлично. Хочет меня смутить и заставить принять его первоначальные условия, только и всего. – Поцелуй и два ответа, договорились, – протягивает руку, но я не спешу её пожимать. – Что? – уже серьёзно спрашивает Йар. Меня поражают скорость и лёгкость, с которыми он переходит от серьёзного к несерьёзному и обратно. – Мне кажется, я догадываюсь, что ты спросишь, – тяжело вздыхаю. – И в чём проблема? Ответ поставит твою жизнь под угрозу? – Нет, жизнь – нет. И он абсолютно ничем тебе не поможет. Честное слово, ничем.