Серия: Хроники белого кролика — 1 Переводчики: Talita (1–4 главы), Victorija_16 (5-18 главы) Редакторы: AFIR (1–2 главы), Bad girl (2–4 глава), Shottik (5-18 главы) Русифицированная обложка: Inventia Предисловие Предисловие от Алисы Скажи мне кто-нибудь, что вся моя жизнь изменится за одно биение сердца, я бы рассмеялась. От счастья к трагедии, от невинности к погибели? Да ради бога! Но именно столько и потребовалось. Один удар сердца. Взмах ресниц, вдох… секунда — и все, что я знала и любила, исчезло. Меня зовут Алиса Белл, и в ночь на мой шестнадцатый день рождения я потеряла любимую маму, обожаемую сестренку и отца, которого никогда не понимала, пока не стало слишком поздно. Тот самый один удара сердца, когда весь мой прежний мир рухнул, а вокруг образовался новый. Отец был прав. Монстры ходят среди нас. По ночам эти живые мертвецы, эти… зомби… поднимаются из могил и жадно ищут то, что утратили. Жизнь. Они станут питаться тобой. Заразят тебя. А потом убьют. И если это случится, то уже ты будешь вставать из могилы. Это замкнутый круг, и ты бежишь по нему, как мышь внутри утыканного иглами барабана — истекаешь кровью и постепенно умираешь по мере того, как острые кончики вонзаются в тебя все глубже и глубже… и нет способа отвратить неминуемую смерть. Зомби не ведают страха, не знают боли — зато они чувствуют голод. О да, они очень, очень голодны. Есть лишь один способ их остановить… но я не стану говорить тебе, какой именно. Это надо видеть. Могу сказать лишь одно: чтобы вывести зомби из строя, мы должны сражаться с ними. А чтобы сражаться, нужно подобраться к ним поближе. А чтобы подойти поближе, нужно быть довольно смелым и больным на всю голову. Но знаешь что? Пусть лучше все вокруг считают меня ненормальной, и я умру в бою, чем всю оставшуюся жизнь буду прятаться от правды. Зомби существуют. Они рядом. И если ты не будешь начеку, они и до тебя доберутся. Итак. Да, надо было слушать отца. Он снова и снова предупреждал меня никогда не выходить ночью из дома, никогда не бродить по кладбищу на собственный страх и риск и никогда, ни при каких обстоятельствах не доверять тому, кто пытается подбить тебя на первое или второе. Жаль, что он не последовал собственному совету и доверился мне — мне, убедившей его нарушить оба правила. Как бы я хотела вернуться назад, поступить совсем по-другому! Я бы сказала сестре «нет». Я бы никогда не стала умолять маму поговорить с отцом. Я сдержала бы слезы. Я бы заткнулась, проглотила эти мерзкие слова. Или просто, помимо всего этого, еще хотя бы раз обняла сестренку, маму и папу. И сказала бы, как сильно их люблю. Если бы… да, если бы… Глава 1 Вниз по "зомбичьей" норе Шесть месяцев назад — Пожалуйста, Алиса. Ну, пожалуйста. Я лежала, развалившись на одеяле на заднем дворе, и плела ожерелье из маргариток для своей сестренки. Солнце ярко светило, пушистые белые облака плыли по бескрайнему голубому небу. С наслаждением вдыхая густой аромат жимолости и лаванды — аромат жаркого алабамского лета — краем глаза я подмечала, казалось бы, совсем незначительные детали. Длинную, многоногую гусеницу. Бабочку с помятым крылышком. Упитанного белого кролика, прошмыгнувшего к дереву. Восьмилетняя Эмма в розовой, расшитой блестками балетной пачке танцевала вокруг меня. И при каждом движении ее косички задорно подпрыгивали. Эмма была миниатюрной копией нашей мамы… и полной моей противоположностью. Обе они могли похвастать длинными, прямыми темными волосами и прекрасными, чуть раскосыми золотистыми глазами. Мама была невысокой, всего метр шестьдесят сантиметров, и я сомневалась, дорастет ли Эмма хотя бы до метра пятидесяти пяти. Ну а я? У меня волнистые белокурые волосы, большие голубые глаза и длиннющие ноги. Со своими метром семьюдесятью семью я была выше многих мальчишек в школе и вечно привлекала к себе внимание: никуда не могла пойти, не поймав несколько "ну и дылда!" взглядов. Мной парни никогда не интересовались, зато, сколько парней и мужчин просто на слюну исходили при виде моей мамы — не сосчитать!.. а сколько восхищенно присвистывали — фу, гадость! — стоило ей за чем-то наклониться?! — Ал-лиса. — Неожиданно возникнув рядом, Эм топнула ножкой в попытке привлечь мое внимание. — Ты меня вообще слушаешь? — Милая, мы уже сто раз все это обсуждали. Может, твое выступление и начнется еще при свете дня, но закончится-то уже после заката. А ты ведь знаешь, папа ни за что не разрешит нам находиться вне дома после наступления темноты. Да и мама согласилась записать тебя в балетный класс, только когда ты поклялась, что не станешь дуться, если придется пропускать занятия или — что? — выступления. Перешагнув через меня, Эм поставила свои изящные розовые туфельки по обе стороны от моих плеч, став для меня всем, что я могла видеть. Ее хрупкое тело отбрасывало достаточно тени, чтобы закрыть от меня яркого солнца и, подсвеченная его золотыми лучами, она вперилась в меня умоляющим взглядом. — Сегодня твой день рождения, — знаю, знаю, я забыла поздравить тебя утром, да и в обед тоже… но на прошлой неделе я помнила, что тебе скоро исполнится шестнадцать… и даже сказала об этом маме, не так ли?.. и теперь вот вспомнила, так что, разве это не считается? Конечно, считается, — прибавила Эм, прежде чем я успела ответить. — Папа просто обязан выполнить любое твое желание. Так что, если ты попросишь его отпустить нас и… и… — в ее голоске зазвенело такое отчаянное желание, — и попросишь, чтобы он пришел и посмотрел, как я танцую, он тебя послушает. Мой день рождения. Ну да. Родители тоже о нем забыли. Опять. И в отличие от Эм, они так и не вспомнили о моем празднике… да и не вспомнят. В прошлом году отец был немного занят, заглатывая порцию за порцией односолодового виски и бормоча что-то про монстров, которых видел только он сам, а мама была немного занята, прибирая за ним бардак. Как всегда. В этом году мама спрятала для себя записки с напоминанием в ящиках комода (я на них натыкалась и не раз), и кроме того, — как и заявила Эм — моя сестренка неоднократно намекала, а потом и в открытую сказала: "Ух ты, скоро у Алисы день рождения, думаю, она заслужила вечеринку!" — ну, и? — этим утром я проснулась… а воз и ныне там. Ничегошеньки не изменилось. Ну и ладно. Я стала на год старше, мне, наконец, стукнуло заветные шестнадцать… но жизнь осталась прежней. Честно говоря, меня это мало заботило. Я уже давно перестала обращать на это внимание. А вот Эм — нет. Она хотела того, чего я никогда не получала: безраздельного внимания со стороны родителей. — Раз уж сегодня мой день рождения, так может, ты что-нибудь для меня сделаешь? — шутливо спросила я, пытаясь отвлечь сестренку от мыслей о ее первом выступлении на сцене и роли принцессы, для которой, по ее словам, "она была рождена". Эм уперлась кулаками в бока, всем своим видом выражая праведное негодование — мое любимое зрелище в целом мире. — Эй! Я как раз и делаю тебе подарок, позволяя уговорить папу. Я попыталась сдержать улыбку. — Что, правда? — Да, потому что я знаю: ты так сильно хочешь увидеть мое выступление, что у тебя аж пена изо рта идет. Вот же паршивка! Но можно подумать, я могла спорить с ее логикой. Я ведь и правда хотела посмотреть ее танец. Я хорошо помню ту ночь, когда Эмма появилась на свет. Дикая смесь страха и эйфории выжгла эту картину в моем сознании. Как и в случае со мной, родители решили позвать акушерку на дом, чтобы, когда наступит час «Х», маме не пришлось бы покидать жилище. Но даже эта затея провалилась. К тому моменту, как начались схватки, солнце уже село, и папа отказался открывать дверь акушерке — слишком боялся, что монстры прорвутся следом за ней. Поэтому именно отец помогал Эмме появиться на свет. Мама ужасно кричала, а я, спрятавшись под одеялами, плакала и тряслась от страха. Когда все, наконец, стихло, я проскользнула в родительскую спальню, желая убедиться, что все остались живы. Мама без сил лежала на кровати, а папа суетился вокруг. События этой ночи основательно выбили меня из колеи, и, если честно, я задохнулась от ужаса. Малышка Эмма вовсе не была красивой. Красная, сморщенная, да еще и с жутчайшими темными волосами в ушках. (Рада сообщить, что те волосы у нее выпали.) Мама счастливо улыбнулась и поманила меня подойти познакомиться с моей "новой лучшей подружкой. Я устроилась рядом с мамой на взбитых подушках, и она передала мне извивающийся сверток. На меня уставились прекрасные глаза — только сам Господь мог создать такую прелесть, — розовые губки недовольно морщились, крохотные кулачки хаотично молотили воздух. — Как же нам ее назвать? — спросила мама. Сестренка обхватила мой палец своими коротенькими пухлыми пальчиками — такие нежные, теплые! — и я решила, что, в конце концов, волосы в ушах — не так уж и ужасно. — Лили, — ответила я. — Назовем ее Лили. У меня была книга о цветах, и главу о лилиях я просто обожала. Тихий смех мамы словно омыл меня. — Мне нравится. Как насчет Эммалин Лили Бэлл? Полное имя Наны — Эммалин, и мы назовем малышку в честь моей мамы, как назвали тебя в честь папиной. Будем звать наше маленькое чудо для краткости Эммой — и только мы трое будем знать замечательный секрет: ты моя Алиса Роуз, она — Эмма Лили, а вместе вы — мой идеальный букет. Я даже и думать не стала: — Хорошо. Договорились! Эмма что-то булькнула, видимо, тоже согласилась с нами. * * * — Алиса Роуз, — окликнула меня теперь уже подросшая Эмма. — Ты опять где-то витаешь — и это тогда, когда ты мне больше всего нужна!