В кабинет вошел начальник отделения и сел за свой стол. — Я только что от Костина. Готовься, Абрамов, в понедельник ты должен отчитаться о своей работе. Вот там мы тебя и послушаем. Посмотрим, насколько ты разобрался в этой проблеме. Я промолчал. Больше спорить мне не хотелось. * * * Я стоял на трибуне и смотрел в зал, где на стульях сидели сотрудники управления уголовного розыска, прокуратуры, заместитель министра. Все они внимательно смотрели на меня, ожидая, когда я начну свой доклад. Я откашлялся и, найдя глазами начальника управления, начал. — Мной в течение месяца были изучены около двадцати розыскных дел, заведенных по фактам безвестного исчезновения женщин. В результате тщательного анализа этих дел мне удалось выделить определенную группу женщин, в исчезновении которых прослеживалась одна, для меня довольно важная, деталь. Этой деталью является железная дорога, а если точнее поселок Васильево. В качестве примера могу привести следующие показания лиц, видевших этих женщин в день исчезновения. Так, пропавшую без вести Милославскую соседка видела на перроне пригородного вокзала перед отправлением электрички Казань — Зеленый Дол. Пропавшую Семшову Александру видела ее подруга на станции Васильево вместе с каким-то незнакомым ей мужчиной. Лебедева накануне своего исчезновения познакомилась с неустановленной женщиной и по приглашению этой женщины выехала в поселок Васильево. Пропавшую без вести Хасанову Гульнару вспомнили женщины, торгующие на привокзальной площади поселка Васильево и так далее. Все эти факты разбросаны по месту и времени, однако все они связаны, на мой взгляд, одной цепью. Я посмотрел в зал. Заметив скептическую улыбку Козина, я продолжил. — Если кто из вас не знает, то я поясню. Ученые, занимающиеся составлением научно обоснованных портретов убийц, подразделяют их на три категории. Первая — это убийцы, совершившие убийства более четырех жертв. Как правило, это преступление совершается в одном месте, например в клубе, школе или в других местах массового скопления народа. Ко второй группе убийц относятся люди совершившие убийство не менее трех лиц, но в двух разных местах. Этот общий эпизод растянут по времени. Преступник может переезжать с места на место, но все эти преступления он совершает как бы «на одном дыхании». Третий вид убийц — наиболее редкий и самый опасный. Этих убийц называют серийными убийцами. На их совести, как правило, не менее трех жертв. В трех различных эпизодах. Между ними у преступника наступают периоды эмоционального затишья, которое может составлять от нескольких дней, до нескольких лет. Я снова поднял глаза и посмотрел в зал. В заднем ряду сидели несколько сотрудников из республиканской прокуратуры, о чем-то шепчась. То ли они уже знали то, о чем я докладывал, то ли им было неинтересно все это слушать. — Иностранные ученые, в частности, американские, составили психологический портрет серийного убийцы. Им, как правило, является человек в возрасте от двадцати до сорока лет, занятый на «безобидной» и малозаметной работе. Ему нравится менять свою внешность, выдавать себя за совершенно другого человека. Да и выбирает он свои жертвы по некому идеальному образу, который часто включает в себя следующие признаки — пол, возраст, внешность. Он полностью контролирует себя, выбирает для совершения преступления удобное для него место и время. Одной из особенных черт этого человека является то, что он, как правило, рос в неполной семье, а следовательно, не получал достаточного тепла от отца и матери. Часто эти люди подвергались физическому, а возможно и сексуальному насилию и унижению. Поэтому он часто испытывает себя как бы в изоляции от общества. Эти люди часто мучили и убивали животных в период своего детства и, возможно, совершали попытки самоубийства. — Послушайте, Абрамов. Мы здесь собрались, чтобы обсудить обстоятельства исчезновения этих женщин, а не психологический портрет серийного убийцы. Давайте ближе к делу, — произнес прокурор республики. — А разве я говорю не о деле, уважаемые товарищи? Я хочу довести до вас то, чего вы не видите. В городе, а может и пригороде, появился серийный убийца, хотите верьте мне, хотите — нет. Он убивает женщин методически уже в течение года. Я предполагаю, что он живет или работает где-то в районе поселка Васильево, и сейчас я призываю вас, работников прокуратуры, возбудить по всем этим эпизодам уголовные дела и провести расследование исчезновений в рамках этих дел. В зале повисла тишина. Было слышно, как бьется о стекло случайно залетевшая в зал муха. На трибуну поднялся прокурор республики. — Я вот здесь послушал сотрудника управления уголовного розыска и невольно удивился. Получается, что вот он рассмотрел во всех этих исчезновениях то, чего не заметили десятки других сотрудников уголовного розыска и прокуратуры. Вам бы, товарищ Абрамов, я посоветовал пойти в церковь и стать там своеобразным пророком и уверять прихожан в близком конце света. На самом деле, что мы имеем по всем этим делам? Все пропавшие женщины были неадекватны в своих действиях. Одна сильно пила, вторую бил муж, третья решила коренным образом изменить свою судьбу и связать свою жизнь с человеком, заметьте, преподавателем, насколько я помню материалы дела, поэтому и ушла из дома. Вы только представьте, если по всем этим делам мы заведем уголовные дела? Что скажет Москва? Абрамов, по всей вероятности, позабыл одно — для того чтобы возбудить уголовное дело, нужны веские доказательства. Вот у меня по сравнению с Абрамовым таких оснований нет. Он сделал паузу и посмотрел на заместителя министра, который внимательно слушал его. Затем его взгляд скользнул по лицу начальника управления. — Может, я в чем-то неправ, пусть меня поправят присутствующие здесь начальники, но я никогда не соглашусь с выводами товарища Абрамова. Если следовать его выводам, то у нас действительно появился какой-то серийный убийца-маньяк, который охотится за женщинами. Но он ошибается, у нас пропадают не только женщины, но и мужчины. Я думал, что он, я конечно имею в виду Абрамова, действительно сообщит нам что-то новое по всем этим делам, но я ничего вразумительного от него не услышал. Мне стыдно за него, он руководствуется в своем анализе не фактами, а эмоциями, которых я не разделяю. Вы все хорошо знаете, если нет трупа, то нет и убийства. Закончив говорить, он взглянул на меня и сел на свое место. Его место на трибуне занял заместитель министра. — Я не могу не согласиться с выводами прокурора республики. Если руководствоваться выводами Абрамова, то нам придется закрыть на замок министерство и всем выехать в поселок Васильево, чтобы проводить там войсковую операцию по прочесыванию местности. Я ожидал от него полного и развернутого анализа этих дел, но я его так и не услышал. Жалко. Хотел бы обратить внимание начальника управления уголовного розыска на слабую подготовку вашего сотрудника. Нужно было передать эту тему другому сотруднику, к примеру, Козину, он, я думаю, более грамотно подошел бы к освещению этого вопроса, чем Абрамов. Он сделал паузу и отпил из стакана несколько глотков воды. — Второй момент, на который я хотел бы обратить ваше внимание. Абрамов перепутал места исчезновения граждан. Он все ссылается на мнения иностранных специалистов. Он по всей вероятности забыл, в какой стране он живет. Я хочу напомнить ему, что все мы живем в Советском Союзе, а не в Америке. В нашем обществе нет социальных предпосылок к появлению серийных убийц. Все, что он говорил, это Америка, а не СССР. Поэтому, я разочарован в его анализе и считаю его ошибочным. А сейчас, если у вас нет вопросов, считаю нашу дискуссию по этому вопросу закрытой. * * * Дождавшись, когда все выйдут из зала, я встал со стула и медленно направился к выходу. Я был подавлен, а если сказать точнее, раздавлен всеми этими выступлениями. Я вошел к себе в кабинет и сразу же обратил внимание на довольные улыбки Козина и начальника отделения. — Мне кажется, что ты выбрал не то место для своего выступления. Может, это все хорошо прокатило бы где-нибудь в научно-исследовательском институте МВД, но не здесь. Здесь нет теоретиков, здесь присутствовали практики. Люди, у которых громадный жизненный и оперативный опыт, — закончил свою отповедь начальник отделения. Я сел за стол и стал доставать из сейфа розыскные дела. Сейчас мне было почему-то все равно, что думают обо мне эти люди. Я по-прежнему был убежден в своей правоте и не хотел менять свою точку зрения. — Чего молчишь? — спросил меня начальник отделения. — Я бы на твоем месте пошел сейчас к Костину и попросил извинения за свой прокол. — Когда будете на моем месте, тогда и решайте, что вам делать. Мне ваши советы не нужны, оставьте их для своей жены. Начальник даже поперхнулся от этих слов. — Это ты кому говоришь, салага? Ты знаешь, сколько лет я в розыске? — Да мне глубоко плевать, сколько лет вы читаете газеты на рабочем месте, работая в розыске. Этот удар был явно нанесен мной ниже пояса. Начальник на секунду потерял дар речи и чуть ли не с кулаками бросился в мою сторону. — Ах ты, гад, — закричал он. — Да я тебя за твои слова… Он не договорил. В кабинет вошел Костин и сразу же понял, что здесь произошло. — Хватит скандалить, — сказал он и посмотрел на начальника. — Отчасти заместитель министра прав. Этот доклад должен был делать не Абрамов, а вы, как начальник отделения розыска. Поэтому сейчас не стоит сводить счеты с Абрамовым. Он в отличие от всех вас сделал свое дело, и я доволен его анализом. Если он окажется прав, то нас с вами нужно гнать из МВД метлой. Он грозно посмотрел на меня и коротко бросил мне, чтобы я следовал за ним. Я встал из-за стола и направился вслед за Костиным. Я всей спиной ощущал презрительные взгляды Козина и начальника отделения. Я вошел в кабинет Костина и остановился около двери. — Чего встал, словно нищий, я не подаю. Проходи, присаживайся. Я сел за стол и посмотрел на него. Внутренне я был уже готов получить от него взбучку, но он почему-то молчал. Прошло около минуты, прежде чем он задал мне вопрос. — Скажи, Абрамов, это ты серьезно считаешь, что у нас появился серийный убийца или так ляпнул, от балды? — Если честно, я в этом убежден. Жалко, что я не смог грамотно и аргументированно доказать собравшимся сотрудникам все это. Вы знаете, Юрий Васильевич, что учеными установлено два факта поведения этих убийц. Для одних из них важен результат. Это смерть жертвы, а не сопутствующее этому сексуальное удовлетворение. В этом случае само убийство совершается довольно быстро, без всяких мучений для жертвы. В другом случае происходит взаимодействие с жертвой, приводящее к ее смерти и возможным последующим манипуляциям с телом. Вот именно второй случай и является наиболее характерным для серийного убийцы. Убийца, как правило, испытывает при этом острые ощущения и по-своему упивается своей властью. — Интересно, продолжай, — попросил он меня. — Поведение убийц тоже разное. Одни серийные убийцы оставляют тела жертв, потеряв всякий интерес к ним после смерти. Другие же стремятся выставить их напоказ или наоборот — спрятать. Он поднял на меня глаза, давая понять, что хочет задать вопрос. — Насколько я тебя понял, ты считаешь, что наш серийный убийца прячет трупы своих жертв? — Все правильно, Юрий Васильевич. Наш убийца не будет выставлять напоказ трупы своих жертв. Он для этого достаточно умен и осторожен. Я не исключаю того, что он ранее судим, возможно, тесно сотрудничал с правоохранительными органами, и поэтому хорошо знает их работу. — Тогда чем ты объяснишь, что он убивает периодически? С чем это связано? Что по этому поводу говорят ученые мужи? Я усмехнулся. Мне было интересно наблюдать за Костиным. Я не ожидал, что этот вопрос вызовет у него такой интерес. — По признанию многих серийных убийц, после совершения очередного убийства они не испытывали какой-то эмоциональной разрядки. Многих, наоборот, охватывало чувство безнадежности и бессилия. Они следят за расследованием этих убийств, а некоторые из них нередко участвуют в операциях по поимке себя в качестве добровольного помощника. Но это не все, некоторые не интересуются расследованием, считая, что надежно спрятали тело жертвы. — Ты знаешь, о чем я подумал сейчас, слушая тебя? Если ты окажешься прав, то нас ожидает не совсем хорошее будущее. Пока мы на него выйдем, он убьет многих ни в чем не повинных людей. Он посмотрел на меня и, закурив сигарету, произнес: — Я бы хотел, чтобы ты продолжал заниматься этой проблемой наряду с другой. Она сейчас достаточно актуальна, просто держи руку на пульсе. — Я понял вас, Юрий Васильевич. Но я боюсь, что у меня возникнут большие неприятности с моим начальником отделения. — Это не твое дело. Я сам решу с ним этот вопрос. — Тогда я готов заняться этой проблемой. — Вот и хорошо, а сейчас иди, работай. ЧАСТЬ ВТОРАЯ Шел февраль 1982 года. Сергеев проснулся от шума, доносившегося из кухни. Он открыл глаза и посмотрел на настенные часы. Они показывали начало девятого утра. В доме было прохладно, и поэтому ему не хотелось вылезать из теплой и мягкой постели. Он полежал еще минут пятнадцать, наслаждаясь этим теплом, а затем, откинув одеяло в сторону, сел на кровати. Нащупав голой ногой стоптанные домашние тапочки, он сунул в них голые ноги и направился на кухню. — Завтрак готов? — поинтересовался он у сожительницы. — Да, готов. Иди умывайся, я сейчас тебе положу мяса.