— Что-то накопал? — поинтересовался он. — Да, Юрий Васильевич. Есть кое-что новое. — Сейчас я занят. Зайди через полчаса, я буду ждать тебя, — ответил он. Начальник отделения отложил трубку и с нескрываемым интересом посмотрел на меня. — А что ты мне об этом не доложил? Начальник я тебе или нет? — Вам же это неинтересно. Когда я попытался вам это доложить, вы предложили мне обратиться к врачу, посчитав меня психически больным. Так что увольте меня от доклада вам. — Слушай, Абрамов! Ты же не маленький мальчик. Мало ли что бывает на работе. Ну, поругал я тебя, и что? — Да ничего. Я понимаю, почему вы завели сейчас этот разговор. Вы просто боитесь, что вас об этом может спросить начальник управления, а вы ничего не знаете. Вы бы не стали у меня интересоваться этим, если бы не услышали, что Костин в этом заинтересован. А в отношении мальчика, могу сказать лишь одно, что я уже давно не мальчик. Я воевал в Афганистане и всегда уважал своих командиров, так как от их решений зависело, останемся мы живыми или нет. Я еще хотел сказать ему что-нибудь горькое и обидное, но вовремя остановился. Я не собирался с ним спорить, так как спорить с начальником, что мочиться против ветра. Это первое. А второе, я хорошо знал, что ему уже давно все равно, что творится здесь, в этом кабинете. Он напоминал мне солдата с его дембельским календарем, который зачеркивал на нем очередной прожитый день. Сейчас для него самым важным было не проколоться на серьезной теме, и этой темой мог стать серийный убийца, который регулярно и последовательно уничтожал женщин. Только этот момент и заставил его напомнить мне, что он руководитель подразделения. — Чего замолчал? — спросил он меня. — Давай, продолжай. — Что продолжать? Вы действительно хотите это знать или так, на всякий случай? — Хочу, — коротко ответил он. Я коротко доложил ему о результатах встречи с Раей. Он молча выслушал и вопросительно посмотрел на меня. — И что это нам дает? Разве можно верить какой-то алкоголичке? Мало ли, что ей привидится после пьянки! — Теперь решайте, как начальник отделения по розыску лиц, пропавших без вести, что вы должны предпринять, получив подобную информацию? Проверять ее или нет? Проверить ее я один не могу, нужны люди. У вас возможностей намного больше, чем у меня. — Слушай, Абрамов. Зачем ты загоняешь меня в угол? У Костина, еще больше возможностей, чем у меня. Доложи ему, пусть он и решает, что делать дальше. — Вот видите, требуете от меня доклада, а сами не можете принять никакого решения, а вернее, не хотите даже посоветовать мне, как проверить эту информацию. Я замолчал. Шарик был на его стороне. Теперь он уже не мог сказать, что не знал про эту информацию. По-моему, он был уже не рад, что заставил меня доложить об этом. Я пристально смотрел на него, мой взгляд заставлял его ерзать на стуле. — Что мне сказать начальнику управления, если он спросит меня о вас? То есть о принятом вами решении по этому вопросу? Вот этого мне не стоило говорить! Он взорвался и в течение десяти минут высказывал мне все, что накопилось у него ко мне за последнее время. Я даже не мог предполагать о многом из того, что он обрушил на меня за этот короткое время. Выслушав его, я понял только одно — он не собирается ничего предпринимать, и в случае серьезного наезда на него со стороны руководства министерства он просто напишет рапорт и уйдет на заслуженный отдых. — Вот и поговорили. Вы хотели узнать о моей информации, я вам доложил. Раздался телефонный звонок. Начальник снял трубку и молча передал ее мне. — Заходи, — сказал начальник управления. Я положил трубку и, взглянув на начальника отделения, который взял в руки газету и собрался ее читать, направился к Костину. * * * Костин внимательно выслушал меня. Похоже, полученная мной информация насторожила его. — Этой женщине можно верить? — спросил он меня. — Юрий Васильевич, она дала не только устные показания, но и письменные. Она расписалась под ними. Во-вторых, откуда она могла знать о пропавшей девочке? А самое главное — она точно указала, во что девочка была в тот день одета, а ведь мы до сих пор не дали какой-то официальной информации об ее исчезновении. Он еще раз посмотрел на меня и поднял трубку телефона. — Заместитель министра у себя? — поинтересовался он то ли у дежурного по МВД, то ли у секретаря, и, получив положительный ответ, встал из-за стола. — Ну что, Абрамов? Пойдем доказывать заместителю министра версию о серийном убийце. Может, он решит вопрос о проведении нужной нам операции? Я встал из-за стола и последовал вслед за ним. Мы спустились на второй этаж и вошли в приемную заместителя министра. — Извините, — произнесла секретарь, — Заместитель министра сейчас разговаривает по телефону. Посидите немного, как только он освободится, он примет вас. Мы с Костиным сели на стулья и стали ждать приглашения. Заместитель министра разговаривал довольно громко, и до нас доносились из-за двери отдельные слова и фразы, по которым можно было догадаться, что он кого-то здорово отчитывает. — Похоже, мы не вовремя, — тихо сказал я и посмотрел на Костина. Он сделал вид, что не услышал меня, хотя наверняка тоже подумал об этом. Ждать пришлось минут десять. Наконец секретарь разрешила нам войти. Открыв дверь кабинета, первым в него вошел Костин, подошел к заместителю министра и поздоровался за руку. — Марсель Рашидович, сейчас Абрамов доложил мне довольно интересную информацию, связанную с исчезновением женщин. Он уверяет, что эта информация получена им лично и достоверна. Я хотел, чтобы вы сами послушали Абрамова. Если верить этой информации, то у нас под боком действительно действует серийный убийца. — Садись, не стой, — заместитель министра указал мне на стул. — Давай, что у тебя? Мне пришлось снова докладывать. На этот раз я решил полностью доложить всю имеющуюся у меня информацию. Докладывая, я внимательно наблюдал за реакцией заместителя министра, однако лицо его оставалось абсолютно спокойным. Ни один мускул не дернулся на его лице. Когда я закончил, он встал из-за стола и подошел к окну. Отодвинув штору, он взглянул на улицу и повернулся ко мне. — Ты сам понимаешь, о чем ты сейчас здесь говорил? — спросил он меня. — Похоже, что нет. Сейчас все силы МВД СССР брошены на раскрытие убийств в Витебской области. Ты что-нибудь слышал об операции «Лесополоса»? К вышке приговорены уже двое, а убийства не прекращаются. Представь, что в это самое время мы вдруг тоже заявляем о том, что у нас появился такой же серийный убийца? Чего ожидать от МВД СССР? Приедет бригада, все здесь перевернут, сделают оргвыводы и уедут, а раскрывать и расхлебывать все это придется нам. Мне, например, это не нужно. Я еще хочу немного поработать на этой должности. А во-вторых, все это теория. Трупов нет, а значит, нет и убийств. Найди мне хоть одно тело, и я скажу, что ты прав. А так, все вроде бы красиво, все вписывается в твою теорию. Все, кроме одного. А это главное. Нет трупов. Я стоял и периодически переводил свой взгляд с заместителя министра на начальника управления. Поймав на себе мой взгляд, Юрий Васильевич, поднялся из-за стола. — Марсель Рашидович! Вы знаете, что я не в силах самостоятельно провести там, в поселке Васильево, поисковые мероприятия. Мне нужны дополнительные силы. Я многого у вас не прошу, дайте мне сотрудников из подразделений общественной безопасности, и мы перевернем весь этот поселок вместе с этими садами и огородами. — Ты хорошо знаешь, Юрий Васильевич, что эти подразделения не подчиняются мне. Для того, чтобы их задействовать в вашей операции, нужен приказ министра. Без этого ничего не получится. Я не уверен в том, что он подпишет подобный приказ, и поэтому я к нему не пойду. Найдите хоть один труп, тогда посмотрим. Мы вышли из его кабинета и направились к себе. Костин остановился около своего кабинета и, повернувшись ко мне, тихо произнес: — Я уверен, что ты прав. Но я ничего изменить не могу, ты видел. Ищи трупы. * * * Вечером к Сергееву заглянул его знакомый. — Леша, выручи мясом. Друзья неожиданно нагрянули, хотел сделать для них шашлык, сунулся в холодильник, а там пусто. — Сейчас посмотрю, есть у меня мясо или нет, — он направился в дом. Вернулся он минут через пять с пакетом в руках. — Вот, посмотри, — он протянул знакомому пакет. Тот заглянул внутрь. Там лежал приличный кусок мяса. — Спасибо, Леша! С тобой как за него рассчитаться, деньгами или мясом? — Мне все равно. Чем отдашь, тому и буду рад. Знакомый полез в карман и достал деньги. Отсчитав несколько купюр, он протянул их Сергееву. — Много даешь. Там всего-то около двух килограмм. — Дело не в деньгах, Леша, а в уважении — ответил знакомый и чуть ли не силой сунул ему в карман деньги. — Кстати, а где твоя хозяйка? — Мадина, что ли? Она дома. — Я про новую твою женщину спрашиваю, про Лиду. Ты знаешь, она мне понравилась. Не баба, а конь! Сергеев усмехнулся и посмотрел на знакомого. — Уехала она, в Казань. Разругалась со мной и поехала в город. — Ты, может, мне ее адресок дашь? Буду в Казани — заеду или позвоню. — Сейчас не помню. Зайдешь как-нибудь на днях, приготовлю. Знакомый, еще раз поблагодарив за мясо, направился в сторону своего дома. На порог дома вышла Мадина. Проводив взглядом удаляющуюся фигуру, она с укором посмотрела на него: — Дурак ты, Леша. Ладно сам запалишься, так ты и нас с Беловым к стене поставишь.