— Может вы и правы. Со стороны видней, гражданин майор. Не забудьте перевести меня в другую камеру, я здесь мерзну на полу. — Хорошо. Отработаешь нормально, переведу. Сергеев медленно поднялся из-за стола, подошел к двери и повернулся лицом к стене. Через минуту он снова шел по этому нескончаемому тюремному коридору. * * * — Привет, Абрамов, — поздоровался со мной Козин. — Скажи, это ты Апхалимова вызвал к себе? Зачем он тебе нужен? — По работе вызвал, нужен он мне, — сказал я, оторвавшись от чтения материалов розыскного дела. — Он не придет. У них сегодня рейд, и он задействован в нем, — сказал он. — А ты это откуда знаешь, Валерий Михайлович? — Я его сегодня с утра видел. Вот он и попросил меня передать это тебе. — Спасибо за информацию. — Ты, похоже, немного расстроился? — Да не совсем. Просто планировал вместе с ним посетить адрес Семшовой. — Что, она тоже входит в твой список? Да укатила она на юг со своим новым мужиком. Насколько я помню, она об этом рассказывала кому-то из своих подруг. Муж-то у нее настоящий алкоголик, как напьется, начинает ее гонять по квартире. — А может, он ее и убил? Его кто отрабатывал на причастность к исчезновению или нет? — Я писал об этом, только не знаю, закрывали они его или нет. — Интересный ты человек, Валерий Михайлович. Даешь указания, а их исполнение не контролируешь. Да кто просто так будет это делать, если с него никто не спрашивает исполнение. — А что? Ты все это держишь на контроле? Я имею в виду, что пишешь? — Да. Вот я специально завел тетрадь, куда вношу все сроки исполнения своих указаний. Подошел срок — будь добр, доложи об исполнении. Он усмехнулся. — Ничего, поработаешь с мое, бросишь это дело. Я тоже, помню, начинал свою работу здесь с контроля. Прошло года два, прежде чем я понял, что это никому не нужно. Ну не выполнит он твое указание, что ты ему сделаешь? Объявишь выговор? Уволишь? Что молчишь? У него свой начальник уголовного розыска, свой начальник отдела милиции. Вот они могут его наказать, но только не ты. А они, как правило, никогда не имеют к нему претензий. Вот круг и замкнулся. Главное для тебя, чтобы в деле были твои указания, чтобы ты мог всегда прикрыться ими. Я, мол, писал и рекомендовал провести эти мероприятия, а почему они не проводили, это спросите у них. Да, я виноват, что не проконтролировал их исполнение, но там у них есть начальник розыска, начальник отдела, в чьи непосредственные обязанности входит контроль. Я не стал с ним спорить, ведь он был прав. Однако согласиться с подобной постановкой вопроса я тоже не мог. — Ты не прав, Валерий Михайлович. Я с тобой не согласен. Ведь за каждым этим розыскным делом стоит судьба конкретного человека. И здесь важно только одно — найдем мы его или нет. Он снова усмехнулся и махнул на меня рукой. — Поступай, как знаешь. Я посмотрю на тебя года через три. Сейчас ты просто находишься в состоянии эйфории. Да, ты смог раскрыть несколько громких убийств, замаскированных под безвестное исчезновение граждан. Ну и что дальше? Сколько людей уходят, а затем возвращаются обратно домой. Многие даже через год и более. Почему ты считаешь, что по всем ним мы должны пахать носом землю? Я вот с тобой в этом не согласен. Человек ушел, погулял и вернулся. — Так вот в этом и заключается, по-моему, наша с тобой работа: чтобы отделить зерна от шелухи. Мы и должны выбрать из сотни дел тот десяток, где усматривается криминал в их исчезновении. Поэтому мы и должны давать подобные указания и контролировать их исполнение. Он снова махнул в мою сторону рукой и прекратил никому не нужную, по его мнению, полемику. * * * Я ехал в троллейбусе четвертого маршрута и смотрел на разлившиеся воды Казанки. Воды в этом году было значительно больше, чем в прошлом, вода плотным кольцом окружила памятник погибшим при взятии Казани воинам, который в свое время стоял на берегу протекающей мимо него Казанки. Это уже потом, в середине пятидесятых годов, строители перекрыли старое русло реки и направили ее по новому руслу. О старом русле реки напоминает до сих пор сохранившийся мост, выходящий на улицу Гладилова. Погода стояла великолепная, и я невольно задумался о предстоящих выходных. Дачи у меня не было, и мы с семьей часто выезжали на озеро Лебяжье, где можно было искупаться и хорошо отдохнуть на свежем воздухе. Троллейбус остановился. Я вышел и, не торопясь, направился в сторону дома, где проживала пропавшая без вести Семшова Александра Викторовна. Дом оказался старым и покосившимся двухэтажным бараком. Я открыл входную дверь, и та так протяжно заскрипела, что мне стало даже жалко, что я ее потревожил. В доме пахло съестным и чем-то еще, кислым и противным. Судя по нумерации квартир, комната, в которой проживала Семшова, находилась на втором этаже. Я осторожно стал пониматься по скрипучей и покосившейся деревянной лестнице. Иногда мне казалось, что ступеньки не выдержат моего веса и проломятся подо мной. Вдруг из-под моих ног с визгом выскочила кошка и, чуть не сбив меня с ног, скрылась где-то внизу. Я остановился около нужной мне двери. Судя по ее состоянию, ее несколько раз выбивали, а затем неумело устанавливали на прежнее место. Я прислушался, и, услышав за дверью мужской разговор, постучал в дверь. За дверью замолчали. Тогда я постучал второй раз, более сильно и настойчиво. — Кто там? — услышал я из-за двери чей-то настороженный голос. — Семшов, открывайте дверь, я из милиции. — Как ваша фамилия? — спросил он меня. — Моя фамилия Абрамов. Открывайте! — Я вас не знаю. Откуда я знаю, что вы из милиции? А может вы бандит? — Я последний раз вам говорю, открывайте дверь, или я ее просто вышибу. Вы поняли меня или нет? Прошла еще минута, прежде чем он открыл. Я широко распахнул дверь и вошел в комнату. Кругом была грязь, валялись разбросанные по сторонам вещи. В нос ударил спертый воздух, насыщенный запахом пота, грязного тела и алкоголя. — Ну и свинарник вы здесь устроили, гражданин Семшов. Свиньи и те живут в лучших условиях, чем вы. Я вытащил из кармана удостоверение и сунул ему под нос, чтобы избежать лишних вопросов. В комнате, помимо хозяина, находились еще три человека — двое мужчин и одна женщина. — А это кто? Друзья? — спросил я его. Он молча кивнул головой. — А что, не имеем права посидеть, пообщаться? — ехидно произнесла сидевшая за столом женщина. — Заткнись — бросил я ей. — Мужики! Вы что молчите? При вас этот ментяра оскорбляет порядочную женщину, а вы молчите? — Я тебе сказал, заткнись, — повторил я. — Нечего здесь устраивать базар. А сейчас пошли вон из квартиры, я хочу поговорить с хозяином. Компания медленно поднялась и, посматривая искоса на меня, направилась к двери. Оставшись вдвоем с хозяином квартиры, я присел на краешек стула и задал, наверное, свой главный вопрос, из-за которого я сюда приехал. — Семшов, а где ваша жена? Я имею в виду Александру Викторовну? Он на замялся, а затем совершенно спокойно заявил мне. — Я не знаю, где она, она ушла от меня еще в прошлом году, летом. Как сейчас помню, утром она была дома, а когда я пришел с работы, ее уже не было. Куда она ушла, я не знаю. — Ты мне не крути, Семшов, как это ты не знаешь, куда она ушла? Ты же в милицию не хотел даже обращаться, и только соседи заставили тебя это сделать. Почему ты не обращался в милицию? Ты что, знал, куда она ушла или ты убил ее и поэтому не хотел обращаться в милицию? Он побелел. Руки его предательски задрожали. Заметив, что я обратил внимание на его руки, он спрятал их за спину. — Почему вы так говорите? Я никого не убивал и не знаю, куда свалила моя жена. Она и раньше уходила от меня и неделями жила у своих знакомых. — А вы ее искали? Ездили к ее знакомым или нет? — Почему я должен ее искать? Я ее не выгонял из дома, она сама ушла. Может, нашла другого мужика и живет сейчас с ним? Вот и Райка говорила мне, что видела ее в Васильево, с каким-то мужиком. — Это какая Райка, эта что ли? — Да, она. Она ехала на электричке из Зеленого Дола и увидела ее на станции Васильево. — А может она врет, и специально тебе это рассказала, чтобы ты не искал ее. Ты ей веришь? Он молча кивнул головой. — Она хоть и выпивоха, но не обманщица. Если она сказала, что видела, значит видела. Мы с ней даже ездили туда, искали ее, но не нашли. — А где вы ее там искали? — Походили по поселку, заходили в магазины, показывали ее фотографию, но ее никто не признал. — Давай, тащи сюда свою Райку. Я хочу поговорить с ней. — А если она не пойдет? — Скажи, что увезу в милицию и там закрою суток на трое по подозрению в совершении преступления.