Феррум откашлялся, чтобы хоть какой-то звук нарушил мертвую тишину склепа. И тут же, словно в ответ на его кашель, раздался новый звук – леденящий душу скрежет. Это начала отъезжать в сторону каменная крышка одного из саркофагов. Феррум отшатнулся, метнулся к железным дверям – но они оказались заперты. Тогда он взял себя в руки и шагнул вперед. Крышка отодвинулась еще немного – и из саркофага поднялся высокий худой человек. В голове у Феррума мелькнула странная и несвоевременная мысль: вот, наконец, он и увидел того человека. До сих пор он только слышал его голос – да и то наверняка искаженный каким-то специальным устройством. А в следующий момент всякие мысли улетучились из его головы. Потому что он узнал того, кто поднялся из саркофага. Хотя в склепе было темно и лицо того человека казалось всего лишь пятном мрака на фоне окружающей темноты – он узнал его фигуру, и наклон головы, и движения рук. – Химик?! – изумленно пролепетал Феррум. – Не может быть! Ты же умер! Тебя же убили! – Ну да, убили! – Химик усмехнулся своей кривой улыбкой. – Потому я и назначил тебе встречу на кладбище! Где же еще может обитать покойник? Он засмеялся сухим лающим смехом – и этот смех тоже невозможно было не узнать. – Но я же сам видел твой труп… я был на твоих похоронах… я нес гроб… – Был, был! – Химик поморщился. – Ты не забыл, почему я дал тебе такое прозвище – Феррум? – Где уж тут забудешь! – На всякий случай напомню. Ты – не железный, ты – ржавый! А ржавчина очень легко разрушается! Он помолчал недолго, а потом перешагнул край саркофага и проговорил: – Пойдем прогуляемся по кладбищу. Я хочу тебе кое-что показать. Кое-что поучительное. Феррум не посмел возразить, он только покосился на двери склепа и робко проговорил: – Они заперты… их кто-то запер… – Кто-то запер? – передразнил его Химик. – А ты все же попробуй открыть! Феррум толкнул дверь, и она легко распахнулась. Феррум вышел из склепа – и услышал у себя за спиной тяжелые шаги. Он нашел в себе силы оглянуться… Химик очень изменился за то время, что прошло с его фальшивой смерти, с его похорон. Как будто он и вправду умер и вернулся с того света. Его бледное лицо потемнело, словно обгорело в адском пламени, тело стало еще худее и суше, чем прежде, плечи и колени – еще костлявее. – Не верти головой! – приказал Химик. – Иди вперед! Феррум пошел вперед, по той же узкой дорожке, по которой пришел к этому склепу. В голове у него не осталось никаких мыслей – только страх. Химик шел за ним, не отставая и не приближаясь, и время от времени командовал: – Налево! Теперь направо! Наконец они пришли в самую дальнюю, самую глухую часть кладбища, туда, где были похоронены самые первые немцы Петербурга – те, кто приехал сюда еще при Петре и при Анне Иоанновне. И как ни странно, здесь Феррум увидел несколько новых могил, с временными табличками. И еще одну глубокую яму, готовую принять свежего покойника. – Я думал, на этом кладбище больше не хоронят, – проговорил Феррум, не зная, чем заполнить тишину. – Хоронят! – возразил Химик. – Но только очень важных и влиятельных покойников! – И он снова засмеялся лающим смехом, решив, что удачно пошутил. – Но я хотел показать тебе не те могилы, где кто-то уже похоронен. Я хотел показать тебе вот эту, свежую могилу… – Чья она? – спросил Феррум испуганно. В глубине души он уже знал, каким будет ответ. – Твоя! – проговорил Химик. – Если ты не выполнишь мое поручение, если не принесешь мне то, за чем я тебя послал, – эта могила станет твоей. Нет, на ней не будет таблички с твоим именем, на ней поставят табличку с именем одного банкира, который только вчера умер от неизвестной и подозрительной болезни, но внизу, под гробом банкира, будешь лежать ты, Феррум… Химик замолчал. Феррум сглотнул, он с трудом дышал, руки его дрожали. – Я сделаю… – проговорил он, когда смог говорить. – Я принесу… Химик ничего не ответил. Феррум повернулся. За его спиной никого не было. Наступила глубокая ночь. Лондон погрузился в таинственную тишину, только изредка нарушаемую перекличкой ночных сторожей Сауфтворкского прихода. Все добропорядочные горожане давно уже затворились в своих домах, выпили на ночь по стакану горячего молока с имбирем и корицей и отошли ко сну. Только изредка на кривых и грязных улицах Сауфтворка и Боро попадалась компания подвыпивших гуляк, горланящих кабацкие песни, подбадривая друг друга сальными шуточками, но и они невольно замолкали, почувствовав незримое присутствие настоящих хозяев ночи. В этот час Южный Лондон принадлежал ночному племени – ворам и грабителям, убийцам и головорезам. И в этот-то страшный час по одной из узких, темных улочек Сауфтворка шли два человека, чей внешний вид никак не вязался с ночным Лондоном. Один – точнее, одна из этих двоих – была высокая и стройная девушка, до самых глаз закутанная в цветную шелковую шаль. Она шла мелкими грациозными шагами, испуганно оглядываясь по сторонам. Ее спутник был сутулый, довольно высокий пожилой человек, одетый как обедневший джентльмен. Или, точнее, как джентльмен, у которого давно не было случая и возможности привести свой костюм и свою внешность в порядок. В облике и манерах этого джентльмена чувствовалась привычка к лишениям и военная выправка. – Где же дом этого господина? – должно быть, не первый уже раз спрашивала девушка своего спутника. – Должен быть уже скоро, миледи! Видите, мы уже почти дошли до собора, а от него уже рукой подать до дома его светлости! Действительно, впереди выступала из мрака громада Сауфтворкского собора. – Я устала и проголодалась! – жалобно проговорила девушка. – Вам некого винить. Вы же понимаете, ночью все выглядит совсем не так, как днем! Если бы вы послушались меня и остановились на том постоялом дворе, сейчас вы грелись бы у жаркого камина, а то и спали бы в теплой, уютной постели… а утром мы без проблем нашли бы дом его светлости… – На том постоялом дворе! – возмущенно повторила девушка. – Это был не постоялый двор, а грязная помойка! Там были тараканы! Клянусь покровами Вишну – там были тараканы величиной с собаку! – Ну уж и с собаку! Не съели бы вас эти тараканы… зато вы сейчас не подвергались бы такому риску… Вдруг мужчина застыл на месте, к чему-то прислушиваясь. – Что там такое? – испуганно прошептала девушка. – Тс-с! Кто-то идет! И правда, из темного переулка вышли несколько человек в странных и живописных лохмотьях и страшных масках, покрытых устрашающими черными и красными разводами. На головах у них были шапки, украшенные перьями. – Команчи! – в ужасе выдохнул мужчина. В то время весь Лондон в благоговейном ужасе трепетал перед шайкой ночных разбойников, которые взяли себе имя индейского племени. Эта шайка превзошла истинных команчей в дикости и жестокости. По ночам «команчи» расхаживали по улицам города, подкарауливая случайных прохожих, нападали на них и подвергали самым страшным издевательствам, а некоторых и убивали. Ходили слухи, что эту шайку составляли не настоящие грабители, а молодые люди из богатых семей, которые таким способом разгоняли скуку. Впрочем, жертвам этих дикарей от этого было ничуть не легче. – Посмотрите-ка, кого мы поймали! – радостно воскликнул один из «команчей», повернувшись к своим спутникам. – Старый хрыч и его красотка дочка! – Почем ты знаешь, что она красотка? – проворчал его приятель. – Она так закутана в свои тряпки, что там ни черта не разглядишь! А может, она страшна как смертный грех! – А вот мы сейчас проверим! – проговорил первый, делая шаг вперед. – Сейчас мы избавим ее от этого тряпья и поглядим, как она выглядит без него! – Ни с места! – грозно выкрикнул пожилой джентльмен. – Еще один шаг, и я… – И ты – что, дедуля? Отшлепаешь меня своей тросточкой? – «команч», кривляясь и нарочито хромая, шагнул вперед. Пожилой господин удивительным образом преобразился. Он отступил чуть в сторону, поднял свою безобидную трость – и неуловимым движением выдернул из нее длинный, остро отточенный клинок. Взмахнув им в воздухе, он нанес молниеносный удар – и «команч» упал на землю, пронзительно вереща: – Этот подлый старикан проткнул мне колено! Клянусь акульими потрохами, я не могу встать! – Да что же это такое? – с искренней обидой присоединился к нему приятель. – Подлые горожане смеют обнажать оружие против честных «команчей»? Что творится! Куда катится мир! Ну, все, старик, тебе пришел конец! Разбойник бросился вперед, обнажив длинный кинжал. За ним спешили остальные члены шайки. – Отходите к собору, миледи! – проговорил пожилой господин, следя за противниками и нанося быстрые и точные удары.