Глава 1 Второй шанс – Все, хватит с него, Демид! Сам видишь – не жилец более, – тяжело дыша, пробормотал щуплый мужичок, держась за разбитую скулу. – Так давай и прибьем, чтоб уж наверняка. Вона как зенки вылупил – взглядом готов пришибить. – Второй выглядел здоровяком, но досталось и ему: мужик постоянно шмыгал носом, пытаясь остановить кровь. – Э нет… Пущай муки перед кончиной полной мерой изведает – сейчас тут шакалы объявятся и живьем сожрут. Это ему за Корнея и Потапа хоть какая-то месть будет. Слышь меня, Никитка?! Так и сдохнешь в неведении, кто твою смертушку нам заказал. – Скоро рассвет, Кондрат. Надо топать отсюда. – Оба душегуба двинулись прочь, постоянно оглядываясь. «Какой Корней, какой Потап? Да еще Демид с Кондратом в придачу… Что за ахинея снится?! Опять приступ, что ли? – Он испытывал боль теперь даже во сне, часто просыпаясь от очередной волны, но сегодня добавились еще и странные видения. Его будто и вправду только что избили и оставили на твердой земле, хотя он был точно уверен, что лежит сейчас на ватном матраце. Повернув голову, избитый разглядел неподалеку два бездыханных тела. – О них, что ли, шла речь? А чего ж те уроды их не забрали?» Потом он увидел в небе узкий серп месяца, краем зацепившийся за находившуюся вдалеке башню. Порыв ветра принес густой запах гнилого болота. Где-то вдали раздался протяжный вой… Тот, кого назвали Никиткой, попытался приподняться, но внутри резануло так, что он закричал. И сразу очнулся. Палата со слабым освещением, две койки, капельница и чернота ночи за окном – его окружала ставшая за последние две недели привычной обстановка. Какая тоска! И самое обидное – эта «красота» будет сопровождать его уже до конца. Правда, недолго. Псевдооптимистичные заверения доктора подсказывают, что до следующего месяца одному не в меру наблюдательному типу не дожить. Славно его отделали. И было бы за что? Подумаешь, перевел ворованные деньги тем, кому они нужны больше, – онкоцентру. Тех долларов и было-то всего около миллиона, могли бы и не заметить. Правая рука онемела, и пациент принялся работать кистевым эспандером, чтоб не стать напоследок совсем уж беспомощным. Единственное, что у него осталось хоть немного невредимым, – руки, и прикованный к постели боялся лишиться еще и их подвижности. Александр не отличался мощным телосложением или высоким ростом, но и в слабаках никогда не числился. Занятия самбо после школьной секции он продолжил во время службы в армии, да и потом нередко заходил в спортзал, чтобы размять кости в спарринге с тренером. Когда на него напали сзади, отработанные навыки помогли вывести из игры сразу троих, но остальные озверели. Его повалили на землю, с остервенением отдубасили ботинками и для верности пару раз пальнули. Причем специально стреляли не в голову или в сердце, а ниже – хотели, чтобы дольше мучился. В результате – почти полная неподвижность и перспективы скорого, но мучительного ухода в лучший мир. Шум со стороны двери заставил приподнять голову. «Кому там еще не спится?! – недоумевал Александр. – Неужели медбрат все-таки решился?! Было бы очень кстати, сегодня боль особенно донимает. Разве так трудно прекратить чьи-то мучения, да еще за хорошие деньги?» – Ну чё, дышишь еще, Шурик? – раздался чей-то неприятный хриплый голос. – Виктор переговорить желает. Машину за тобой прислал – цени! В палату заглянули «шестерки» потерявшего круглую сумму типа. Видать, деньги еще можно вернуть, хотя бы частично. – Какая забота! – усмехнулся перебинтованный с головы до ног Александр. – Только пусть он засунет ее себе… – Нехорошо так с боссом, Шурик, некультурно. Тем более тебя, тварь такую, никто и не спрашивает. Хочешь нажать кнопку вызова? – Вошедший заметил движение руки больного. – Валяй! Любой, кто сюда заглянет, тут и поляжет, а ты все равно двинешь с нами. «И ведь не девяностые, но этот тип точно никого не пожалеет. – Александр отдернул руку и скривился от боли. – Не погнушался об меня дорогую обувку марать, да еще потом пару раз выстрелил. Видать, это его пуля мне позвоночник перебила». Страха прикованный к постели не испытывал. Когда вторую неделю мучительно балансируешь на краю и уже сам мечтаешь, чтобы кто-нибудь спихнул в пропасть… Однако потешить напоследок самолюбие Виктора, попав к нему в лапы, он не желал. – Тогда не будем заставлять ждать занятого человека, – произнес больной, мысленно прикидывая, как испортить обедню ночным гостям. – Кто-нибудь поможет мне встать? Естественно, никто из посыльных не знал, что поднять его можно только вместе с кроватью. Один из боевиков Виктора, получив приказ командира, направился к больному. Александр Еремеев, сорока двух лет от роду, дважды разведенный, до недавнего времени работал в приличной, как ему казалось, конторе с небольшим штатом сотрудников. Электронные переводы, проверки, отслеживание счетов и прочая рутина. Если бы по окончании школы он мог предположить, что интерес к математике спустя несколько лет приведет к столь скучной службе, он бы с радостью сменил престижный мехмат на менее популярный геолого-минералогический факультет, поскольку с малолетства любил возиться с камнями. Это самое хобби в конечном счете и подвело под монастырь. Оказавшись в отсутствие шефа в его кабинете, Еремеев увидел на полке увесистый осколок тенорита – минерала, из которого добывают медь. Движимый любопытством и желанием проверить свое предположение, он взял камень в руки. Да, все верно, это действительно был тенорит. Вот тут бы положить чужую вещь на место и убраться восвояси, но не в меру наблюдательный сотрудник заметил в камешке необычное углубление с какими-то белыми вкраплениями. Геолог-любитель не помнил, чтобы данный минерал содержал подобные примеси, и начал в нем ковыряться. Используя штопор перочинного ножа, с большим трудом извлек посторонний предмет, не имеющий никакого отношения к геологии, – бумажку с буквами и цифрами. Чертыхнувшись про себя, вернул «примесь» на прежнее место. А поскольку память у математика всегда была хорошей… И ведь никто не видел, как Александр в отсутствие босса заходил внутрь. Его попросила минут пять подежурить в приемной секретарша, чтобы самой ненадолго отлучиться. Однако Еремеева все равно вычислили. А цифры и буквы оказались кодом доступа к неким счетам. Он и прежде иногда натыкался на запросы неизвестного пароля, когда «случайно» запускал не те команды… А еще любовь к математике научила его просчитывать не только свои действия, но и реакцию окружающих. Многократные проверки показали, что ошибался Александр редко – в основном, когда требовалось спрогнозировать поведение женщин. Сейчас в палате находились исключительно мужчины. Боевик наклонился над пострадавшим и потянул его за плечи. «Руки у помощника заняты, да и вряд ли он ожидает, что я в таком состоянии смогу сопротивляться, – решил Александр. – А пистолет наверняка на взводе. Эти ребятки оружие всегда держат на изготовку». Мужик не застегнул пиджак, и Александр заметил у него под мышкой открытую кобуру. Остальные постоянно в сторону двери смотрят. Только бы пальцы не подвели! – Разреши? – Пациент, якобы для того, чтобы быстрее подняться, ухватился за шею «доброго самаритянина» и… Резким движением Александр выдернул пистолет из кобуры и первым выстрелом свалил ближнего к нему бандита. Отбросив тушу в сторону, дважды пальнул по командиру, которого считал самым опасным. Еще три выстрела уложили двоих остававшихся в палате, последние патроны достались заскочившему из коридора. «Да уж… Никогда не думал, что смогу стрелять по людям, а тут перед смертью таки пришлось. И ведь абсолютно никаких угрызений совести! Наоборот, даже боль перестал ощущать. Наверное, действие адреналина», – Он так и держал пистолет с отведенным назад затвором, направив его в сторону распахнутой двери. И даже еще раз инстинктивно нажал на спусковой крючок, когда в проеме появился старик из соседней палаты, который вчера заходил по-соседски поболтать. – Ты всех гостей по ночам так встречаешь? – абсолютно невозмутимо спросил он. – Нет, только особо надоедливых. «Смелый старик, – подумал мужчина. – Другие, наверное, под кровати забились, носа не кажут, а этот…» – А чего заходили? – спросил сосед, неторопливо окинув взглядом трупы. Лысый, невысокого роста, с седой, почти белой бородой, узким клином опускавшейся до пояса, старик напоминал Еремееву монаха из восточных фильмов о древних бойцах. – Прощения попросить за то, что не добили сразу. Ну, я их и простил, как смог. – А говорил, что одной ногой в могиле… – Теперь уже двумя, но это не повод позволять всяким подонкам себя добивать. – Гм… – Седобородый как-то по-особенному посмотрел на больного. – А знаешь, ты, пожалуй, подойдешь. – Куда? К краю могилы? – усмехнулся Александр, почувствовав возвращение боли. – Я ног не ощущаю, а вы говорите… – К могиле тоже по-разному подойти можно. Хочешь получить вторую попытку? – спросил тот. – Правда, не здесь. – О чем вы? – О новой жизни. Только что открылась вакансия. Если согласен, скажи. У тебя десять секунд. – Я-то согласен сразу и на все. Только в моем положении… – Тогда лови! Вошедший бросил ему что-то блестящее. Инстинктивно дернув рукой, чтобы поймать, пациент вскрикнул – боль вспышкой погасила зрение. «Чертов старик, разве можно так издеваться над умирающим! – Еремеев что было сил сдавил пистолет. А еще он почувствовал жжение в кулаке с пойманной вещицей. – Жаль, так и не узнал о вакансии. Скорее всего, у старика крыша поехала, но было бы интересно понять, что он хотел сказать». Еремеев снова очнулся от того, что кто-то больно стиснул руку. Открыл глаза и в полумраке увидел волчью морду. Пистолет по-прежнему оставался в руке. Александр нажал на спусковой крючок, заведомо ожидая нулевого результата, потом замахнулся, и морда, выпустив руку из пасти, отскочила в сторону, обиженно заскулив. Размерами животное явно уступало волку. «Не иначе дворняга, – пронеслось в голове, – но кто ее пустил в больничную палату?! А кстати, кто и саму палату спер?! Да и пистолет мне втихаря подменили! Что это за антиквариат с двумя стволами?!» Сереющее небо над головой, догорающие звезды и прохладный воздух подсказали, что больного действительно вышвырнули из больницы, только было неясно, насколько давно это произошло. «Неужели не всех прикончил? Почему-то патронов всегда меньше, чем подонков. Так на какую свалку меня выбросили? И почему в живых оставили? Как же там Виктор без меня? Тоскует небось, мерзавец!» – размышлял Александр. Впрочем, риторические вопросы сейчас были явно не ко времени – внимание теперь уже бывшего пациента привлекло раздававшееся невдалеке громкое чавканье и недовольное рычание. Он приподнялся на локтях. В десяти шагах от него несколько дворняг дружно раздирали два трупа. Обиженная Александром зверюга также присоединилась к коллективной трапезе. «Это когда в Москве успели расплодиться собаки-людоеды? Или меня так далеко вывезли, что…» – Он прислушался. Помимо чавканья от собачьего пиршества, больше не было слышно никаких звуков. «О, а по дороге еще и приодели? – удивился Александр, обратив внимание на рукава незнакомой одежды. Последний раз, кроме бинтов, на нем ничего не было. – А может, накачали какой-то гадостью и у меня память отшибло?» Еремеев взглянул на сжатый кулак – дворняга успела оставить на коже глубокие кровоточащие раны. «Не хватало еще перед смертью подхватить бешенство и кого-нибудь покусать. – Он с трудом разжал кулак и только теперь увидел многолучевую звездочку золотистого цвета. – Вот что швырнул старик! Ну и зачем? А это еще что за глюки?» Вещица начала таять быстрее мороженого и сразу впитываться в кожу. Несколько секунд – и от звездочки не осталось и следа, зато рука зачесалась нестерпимо. Александр поднес ладонь к глазам, поскольку не поверил увиденному. «Все-таки чем-то накачали… Не могут раны так быстро затягиваться! – от кисти до плеча, а затем и по всему телу пробежали мурашки, как от уколов тысячи игл. Затем бывший пациент расслышал дружный хруст собственных костей и поежился. Неестественность происходящего не позволяла мыслить четко, но версия причастности к случившемуся людей Виктора ушла на самый задний план. – Уж не старика ли это фокусы? «Новая жизнь», «вакансия», «не здесь»… Что он там еще говорил?» Висевший в небе узкий серп месяца краем касался видневшейся вдалеке башни. Порыв ветра принес густой запах гнилого болота… Вдали раздался протяжный вой… «Не может быть! – мысленно воскликнул Александр, вздрогнув всем телом. – Почему-то мне кажется, что ужин тех зубастиков раньше звали Корнеем и Потапом, а мне следует побыстрее отсюда убираться. Знать бы еще, как?» Раздавшийся уже совсем близко басовитый вой насторожил не только псов. Еремеев интуитивно понял, что на подходе более крупный хищник, которого разряженным пистолем не напугаешь. Он не успел заметить, как оказался на ногах – на тех, которые из-за повреждения позвоночника работать не могли по определению. «Точно, сон! Ай, больно, однако! – едва удержался он, чтобы не вскрикнуть, когда себя ущипнул. – А может, и не сон? Тогда я пойду, пока имею такую возможность». Он двигался, заново привыкая к собственному организму. С каждым шагом боль утихала, тело наполнялось энергией, а разум – необъяснимой радостью. Хотя почему – необъяснимой? Только что он валялся в кровати с девяностодевятипроцентной вероятностью не дожить до следующего дня, а теперь идет, почти бежит. И пусть по незнакомой местности, среди развалин и в сопровождении леденящего душу воя, но ведь живой!