– Давай так, – после небольшой паузы заговорила кикимора. – Пусть твой слуга остается у меня. Ты сходи, расскажи все лешему и вместе с ним приходи назад. «Ну да, а вместе с лешим вы меня и одолеете, – усмехнулся Александр. – Как бы не так». – Нельзя его тут оставлять. По двум причинам. – А что ж не по трем-то? – Старушка сощурила глазки до размера щелок. – Во-первых, чем больше народу отсюда выйдет, тем большее удивление испытает леший, а во-вторых, представь: заглянет к тебе ухажер, а у тебя в доме молодой мужчина. Как бы обиды не случилось, он ведь может решить, что все приукрасы не для него сделаны. Кикимора сделала вид, что задумалась. Она не собиралась отпускать наглого волшебника без каверзы, однако опасалась, что тот успеет натворить бед. Предварительное прощупывание показало – опасной энергии у него много. – Просто так я тебя все равно не выпущу. Возьмете с собой еще и эту. – Старуха взмахнула рукой, и из недр островка выплюнуло покрытую грязью человеческую фигуру, которая еле держалась на ногах. – Удивлять – так удивлять. Но это не все. Я вижу, язык у тебя подвешен славно. Так вот… Сумеешь рассказать историю, что меня саму удивит, – тут же все свободны, ну а нет – тогда назначу гостями и буду творить над вами добрые дела. «Вот привязалась! Никак уступать не желает, прямо хоть дерись. Чем же тебя удивить, карга старая? Во влип – прямо анекдот какой-то, да почему-то смеяться не хочется. Анекдот? – Александр Еремеев вспомнил свою недавнюю истерику на елке. – А почему бы и нет? Только персонажей слегка поменять надо. Радим говорил – болотные не слишком лесных уважают…» – Нужно только правдивую или выдуманная тоже подойдет? – решил уточнить он. – Сказывай любую. – Кикимора махнула костлявой рукой. – Хорошо, слушай. Идет медведь по лесу, видит: лосиха изо всех сил на дерево забирается, копытами в ветки упирается. Он спрашивает: «Лосиха, ты куда лезешь?» Та отвечает: «Да вот, яблочек свежих захотелось». Медведь посмотрел внимательно и говорит: «Так это же елка!» – «Ну и что, яблочки у меня с собой». Сначала засмеялся очнувшийся Радим. Потом беззвучно затряслась измазанная грязью. – Ступай! – указала рукой старуха. – И никуда не сворачивай. Через полминуты раздался гогот за спиной уходивших путников. – Гы-гы-гы… Лосиха, гы-гы-гы… эта дура безрогая, гы-гы-гы… на елку?! Своими копытами? Точно, мозгов ни капли. «Это она еще до яблок не дошла, – размышлял Еремеев. – Никогда не думал, что нечисть может так громко смеяться». – За яблоками – на елку? Гы-гы-гы! Потом случилась продолжительная пауза, после чего последовал такой заряд хохота, что Александр начал беспокоиться за здоровье старухи. Когда показался лес и они увидели спасительную тропку, мимо троицы пронеслась какая-то тень. – А ведь это был леший, – чуть дыша, произнес Радим. – Нам бы поскорее с болот убраться, – заметил Еремеев. – Боюсь, как бы старушке не захотелось новую историю услыхать. – А ты еще знаешь? – Грязнуля и помощник задали вопрос одновременно. Глава 5 Троицкое Радим, отвечавший за маршрут следования, по дороге в Крашен не собирался нигде останавливаться, но из-за трех часов, потерянных на болоте, им пришлось свернуть к деревне Троицкое, не пройдя и половины пути. Судя по каменным развалинам в стороне, некогда здесь стояла небольшая крепость, однако сейчас от нее остались только груды камней. – Там, – указал на руины парень, – наверняка днем скрываются зверюги. – Почему не в лесу? – спросил Еремеев. – Пришлые твари не ладят с местной нечистью, а для наших лес – дом родной. «Конкуренция, чтоб ее! У каждого – свой ареал. Только людям от этого не легче. Куда ни сунься – хоть в лес, хоть в развалины – сожрут, и не подавятся. А мне по большому счету без разницы, кому на ужин попаду. Зубастая пасть косолапого до сих пор перед глазами, стоит их закрыть». – Почему их называют зверюгами? – Этот вопрос давно мучал Александра. – А как еще? Страшные, лучшим блюдом считают человечину, и сладить с ними не можем. Зверюги и есть. – Ап-чхи! – звонко чихнула девушка. – Будь здорова, – пожелал Еремеев. – Надо бы тебя подлечить после болота, как бы не простыла. – Благодарствую. Я не больна. – В деревню лучше войти со стороны пруда, – предложил Радим. – Там на самом краю постоялый двор стоит. Можно и поесть, и заночевать. Лада, ты есть хочешь? Грязнуля после купания в ручье превратилась в стройную девушку. Она оказалась профи, которую послали в составе тройки на первое задание. На поиски и уничтожение цели по всем возможным дорожкам, ведущим от Смоленска, было отправлено сразу семь троек. Лада вместе с двумя опытными бойцами тоже сбилась с пути из-за медведя, но дорогу они отыскали гораздо быстрее. И в гости к кикиморе попали на час раньше. Мужчины сразу схватились за стволы и попробовали решить возникшую проблему наиболее эффективным способом. Вот только в горячке забыли, что у нежити отнять жизнь пулей невозможно. Зато у старухи с этим проблем не возникло. Из болота выползли зеленые жгуты и, скрутив мужиков по рукам и ногам, просто разорвали их на части прямо на глазах у начинающей убийцы. Затем был недолгий разговор с болотной хозяйкой, как называла себя кикимора. Лада так и не смогла отойти от ужаса, а потому отвечала невпопад и вскоре наскучила крючконосой. Старуха чисто для развлечения несколько раз окунула ее с головой в болотную жижу и, не добившись желаемого, оставила у своих ног, утопив по подбородок. Отмыть одежду от въевшейся тины и ила не удалось, и Еремееву пришлось отдать свою сменную. Теперь они шагали втроем: два парня и отрок, если не приглядываться. Оружие Ладе не дали – вдруг она вспомнит о задании? Однако и прогонять ее не торопились. «Пусть лучше будет на виду. Вроде клялась, что готова служить мне до гроба за избавление от кикиморы, так что теперь у меня есть и помощник, и слуга. Почти экспедиция. А ведь не сыграй кикимора в карты с лешим, и – как знать? Возможно, эта самая девица перешагнула бы через мой труп». – Я не голодна, – скороговоркой ответила Лада. Похоже, мыслями она была где-то очень далеко. – Ты у нас вместо проводника, вот и веди туда, куда считаешь нужным, – сказал Еремеев приятелю. – Данила, только в деревню заходить не стоит. – Паренек напустил в голос таинственности. – Нам не надобно привлекать лишнего внимания. После того как бывшая профи умылась и сменила одежду, Радим приосанился, расправил плечи и даже говорить стал степеннее. – Как скажешь, – кивнул тот, которого теперь договорились называть Данилой Ревиным, торговцем амулетами. – Но мне всегда казалось, что о любом чужаке через минуту будет знать все деревня. Или в Троицком по другим законам живут? – Я давно тут не был, не знаю. – Ладно, веди уже. Они зашли на постоялый двор сразу после полудня, обойдя деревню по большому кругу. Двухэтажное бревенчатое здание было обнесено частоколом, словно крепость. Внутри оказался небольшой дворик, коновязь с кормушкой для лошадей и одноэтажная пристройка, из которой доносилось хрюканье свиньи. На крыльце под навесом сидел бородатый мужик в синей жилетке поверх домотканой рубахи и серых штанах, снизу запачканных грязью. – Хозяин, троих на постой примешь ночку скоротать? – спросил Радим. – Есть две комнаты по три гроша за ночь, еда за отдельную плату. Устроит? – Чего так дорого? – возмутился прижимистый помощник. – Времена тяжелые для нашей деревни наступили, господа путники. И рад бы взять меньше, да не могу. Того и гляди – по миру пойду. – Мы заплатим, – вмешался Александр. Ему хотелось скорее отдохнуть. – Тогда устраивайтесь. Варька! Покажи гостям комнаты. Из сарая выскочила крупная девица с толстой косой, вытерла руки о фартук, который тут же скинула и повесила на гвоздь, окинула прибывших оценивающим взглядом, поздоровалась и направилась в дом. Постояльцы двинулись за ней, и уже через четверть часа торговец амулетами спустился в обеденный зал. «Мне одному после пережитого жрать охота или эти двое занялись более приятным занятием, чем обед? Вроде рановато. Девчонка – та чуть с катушек не съехала, вряд ли сейчас о сексе думать способна. – Еремеев по просьбе попутчиков рассказал еще один анекдот, после чего дамочка хихикала чересчур долго, а ему не сразу стало понятно, что так проявилась ее истерика. Пришлось успокаивать Ладу пощечинами. Тогда она и произнесла ту страшную клятву. – И чем тут кормят, интересно?» Изголодавшийся заметил вышедшую в зал Варвару. В это же время в зал спустился Радим. Один. – А где… Лад? – спросил Александр. – Я думал, он к тебе пошел. Имя сократили на последнюю букву – все-таки отрок привлекает гораздо меньше внимания, чем смазливая девица. – Сбежал, что ли? Так вроде силком его никто не держал. – Мальчонку потеряли? – спросила Варвара. – Так он недавно пытал, где в деревне пояс купить можно. Чего кушать будете? – Радим, организуй. – «Купец» кивнул помощнику. «Какой, к лешему, пояс? Чтобы мои штаны с нее не сползали? Так уже веревку приспособили. Сказано же было – в деревню не ходить! Или это повод? Неужели своим весточку вздумала передать? Хотя при желании уже сто раз могла бы нас убить. Подумаешь, дала клятву, что ни одного душегубства не совершит, дескать, ей сам Господь знак такой подал. Правда, Радим говорил, будто такой обет нарушать нельзя, но она же профи. Вряд ли для них… И чего я вообще рассуждаю о мире, которого не знаю?» Лада поклялась спасением своей души, и это Еремееву показалось очень странным, ведь дамочка собиралась заниматься такими делами, в которых о спасении и думать нельзя. Однако Радим подтвердил, что клятва верная, да еще добавил: «Это все равно что кикимора своим болотом поклянется или леший – угодьями лесными».