Шон пояснил, что искал там работу по сбору фруктов. Но осознав, что практически все фермы стремятся нанять более дешевых мигрантов, отправился дальше. На Венис-Бич он познакомился с девушкой. Именно она предложила поехать в Колорадо. – Колорадо, конечно, никто не ассоциирует с органическими продуктами, но на самом деле там все это дико развито. – Расскажи мне о девушке. Я с удовольствием переключилась на жизнь Шона. Она такая свободная и веселая, похожа на любовный роман… Девушку звали Хлоя, и она жила в Колорадо, но зимой обычно ездила на тихоокеанское побережье, чтобы погреться и пообщаться с друзьями. – Правда, когда мы добрались до Денвера, она свалила, – признался Шон. – Она недостойна тебя. – Я сжала его руку и выпятила нижнюю губу. – Да все путем. Мы славно повеселились. Я все равно пока не готов остепениться. Его слова опять навеяли мысли о Джони. Я никогда не давила на своих детей, намекая, что пора бы обзавестись своими семьями и подарить мне внуков. Конечно, я порадовалась бы появлению внуков. Когда-нибудь. Для нас с Полом важно, чтобы наши дети не упустили шанс прожить самостоятельную жизнь, отдать дань увлечениям молодости и в свое время остепениться. Мы полагали, что это будет способствовать здоровому и прочному союзу. Не то чтобы я жалела, что сама этого не сделала, прежде чем пустить корни и создать семью. По молодости я славно погуляла, познавая мир. Пол тоже поколобродил. За исключением одной давней штормовой передряги, наше семейное плавание проходило гладко. Разве не гладко? – Я рада за тебя, Шон, – сказала я сыну. – Живи полной жизнью согласно своему разумению. Это важно. Я собиралась добавить еще кое-что, когда услышала шум мотора, автомобильного мотора. Поднявшись из-за стола, глянула на часы – мы с Шоном проболтали около часа. Снаружи уже доносились тихие голоса, но они становились громче. И шаги хрустели по гравию. Я прошла ко входу и встала около сетчатой двери. Ночной воздух благоухал запахами сосны и ольхи. Солнце зашло уже пару часов назад, задул свежий ветерок, приятно холодивший кожу. Пол определенно торчал в гараже; через открытые ворота изливался бледный рассеянный свет. Из темноты в эту светлую полосу вступили моя дочь и ее жених. Не знаю, кого еще я ожидала увидеть, но, увидев их, занервничала, как школьница перед выпускным балом. Ведь мне предстояло извиниться и попытаться разрешить некоторые разногласия. Я заметила, как Пол, выйдя из гаража, начал о чем-то говорить с ними. Потом увлек Майкла, чтобы показать свою драгоценную лодку. Джони осталась на подъездной дорожке. Повернувшись, посмотрела в мою сторону, и я невольно замерла. Но вот она приветливо махнула мне рукой. Я ответила тем же. И, внезапно подмерзнув от прохладного ветерка, обхватила себя за плечи. Меня обуревали смешанные эмоции – благодарность, подозрения и предчувствия. Увы, это единственное, что мне остается, борясь с желанием броситься в гараж и узнать, почему они так быстро вернулись. – Надо же, смотрите, кто к нам вернулся, – усмехнулся Шон. Он подошел ко мне, потягивая вино. Пол громогласно нахваливал свое творение. Майкл что-то бормотал в восхищении. Потом Майкл вышел на свет, Джони взяла его под руку, и Пол крикнул откуда-то из гаража: – Увидимся в доме! Отойдя от двери, я направилась в кухню, не зная, чем себя занять. Шон тоже вернулся и сел за стол. Вся посуда была перемыта, кроме моего бокала, и я, забрав его со стола, направилась к раковине сполоснуть и его. Я как раз поставила бокал на сушилку, когда вошли Джони и Майкл. Испытывая неловкость, я не спешила встретиться с ними взглядом. Слишком тяжкая сцена разыгралась на подъездной дорожке. Я еще не до конца осмыслила ее. Тем не менее, похоже, они пришли к какому-то согласию. Оно сквозило в их движениях, в их поведении. Оба они одарили меня «приветами», и их голоса прозвучали весело, с легким возбуждением. Майкл выдвинул стул, и Джони села за стол. И он тоже опустился рядом с ней на то место, где сидел за ужином, лицом к кухне, спиной к окнам с темным озером за ними. Наконец я решилась подать голос: – Так быстро вернулись? Все в порядке? – Да мы и не хотели еще уезжать, – пояснила Джони. – Собирались выпить с ними, но позже. Но когда… Когда вы с Майклом болтали снаружи, я позвонила им и спросила, смогут ли они приехать немного раньше. Тогда они и увезли Майкла. – Понятно, – сказала я. Прислонившись к раковине, я отчасти почувствовала себя в знакомом положении, слушая, как моя дочь оправдывается и объясняет свои действия. Но сказано явно не все. И это было написано на лице Майкла. – Доктор Линдман… – начал он. – Эмили. Он прочистил горло. Его глаза метались между мной, Джони и Шоном. Наконец они окончательно нацелились на меня, сияя искренностью. – Я сожалею о том, что произошло ранее. – Все в порядке. Слушайте, ребята… Джони подняла руку. – Мам. Просто выслушай его. Ладно? Я провела пальцами по губам, символически показав, что закрыла рот на замок. – Вы правы, – продолжил Майкл – Я не знаю точно, что случилось со мной в детстве. Всю мою жизнь окружающие в основном замалчивали историю нашей семьи. Мало говорили о моих родителях. Но я догадывался, что мое прошлое слегка изменено. Хотя просто думал, что они… В общем, избавляли меня от некоторых подробностей. Например, почему я не присутствовал на похоронах? Я думал: может, их тела были слишком… – Он вновь прочистил горло, словно пытаясь справиться с волнением. У меня невольно включился материнский инстинкт, и я перешла из кухни в столовую. А к концу его слов уже сидела за столом между ними. – Может, их тела были страшно повреждены в той аварии или что-то в таком роде. – Закончив это предположение, Майкл посмотрел прямо на меня. Я заметила, что это далось ему нелегко. – Но имеются и другие странности. Совершенно непонятные. У меня порой всплывают… какие-то воспоминания. Они размыты. Они… словно чьи-то чужие. А когда вы… Когда мы разговаривали там, на подъездной дорожке, ваши слова задели меня за живое. И поэтому, разволновавшись, я просто сел в машину и уехал. Простите. – Все нормально, – удалось выговорить мне, – я понимаю. А потом Майкл, еще раз взглянув на Джони в поисках поддержки, добавил: – Мне хотелось бы сделать то, что вы предложили. Я ждала продолжения, затаив дыхание. – Я хочу попробовать пройти гипнотерапию, – пояснил Майкл, – ну или регрессию. Как бы это ни называлось. И, может быть, увидеть, что скрывается за туманом моего прошлого. Может быть, мне удастся докопаться до правды… – По-моему, это хорошая идея, – выдохнув, одобрила я. Он не сводил с меня своих ясных глаз. – Но мне хочется, чтобы сеанс провели именно вы. Глава 29 Начал накрапывать легкий дождь, забрызгав каплями панорамное окно. Свет от нашего лодочного сарая белой полосой ложился на озеро, высвечивая поднятые сильным ветром волны. – Это невозможно из-за явной личной заинтересованности, – ответила я Майклу. – Ты мой будущий зять, а психотерапевты не работают с членами своих семей. И в любом случае я не смогу правильно помочь, поскольку у меня есть предвзятое представление. На сеансах я пыталась бы донести то, что сама считаю правдой. – Но ты ведь могла бы отбросить эти свои представления? – воодушевленно спросила Джони. Она склонна к вызывающим решениям. – Нет, я не смогу, – покачав головой, возразила я. Майкл, молчавший с тех пор, как попросил меня провести с ним терапию, встал из-за стола. А затем расстегнул брюки. – Детка, – вытаращив глаза, Джони перевела взгляд с меня на него, – что ты делаешь? Он спустил брюки. Под ними обнаружились красные трусы-боксеры. И на его левом бедре я сразу увидела след раны. Приподняв ткань, Майкл показал весь шрам. В форме полумесяца, больше загнутого с одного края. – В чем дело? – изумленно спросила Джони. – Зачем ты показываешь ей шрам? – Она знала, что он у меня есть. – Разве она не могла просто увидеть его, когда мы купались? – Джони подозрительно глянула на меня. – Не могла. Посмотри, где он. Она знала о нем, потому что у нее есть досье на меня. Верно, доктор Линдман? – Верно. И именно поэтому я не могу помочь в данном случае. Я могла бы лишь… Я умолкла, увидев, как Майкл решительно шагнул ко мне. – Вы просили меня помочь вам. Теперь я прошу. Пожалуйста. Давайте попробуем. Только один раз. Если я не… Если ваш сеанс не сработает или вам будет неудобно, мы прекратим его, и я больше не буду ни о чем просить. Дождь заметно усилился, а Майкл взирал на меня с явным нетерпением. Шон сидел так тихо, что я почти забыла о его присутствии. – Мам, по-моему, ты должна попробовать. Я глянула на сына. В моей голове звучал голос разума. Внезапно его сменил вопрос об отсутствии Пола, но я сразу услышала скрип над головой и звук льющейся воды; видимо, в какой-то момент он вернулся из гаража и незаметно поднялся наверх в ванную. – Ну хорошо, – уступила я, – но утро вечера мудренее, и если завтра все мы будем чувствовать то же самое, то я попробую помочь. – Нет, по-моему, лучше попробовать прямо сегодня, – покачав головой, заявил Майкл. – Но, Майкл… – Мам, – вновь встряла Джони, – тебе же удалось что-то пробудить в нем. Он вспоминал какие-то события, говорил мне о них в машине… А после сна все может опять затуманиться. Сама знаешь, что можно заспать все на свете. Глубоко дыша, я лишь старалась разобраться в себе и окружающих. Наблюдала за Майклом, надеясь прочесть правду в его глазах. Глянула на моих двух детей – им, видимо, тоже, как и Майклу, не терпелось, чтобы я быстрее провела этот сеанс. Наконец я сдалась.