– Я спешила домой. Как только узнала, что ее выпускают на свободу. И учитывая странное сообщение и вырезанные… – Тут я вспомнила, что Пол еще не все знал. – Все это, чтобы лишить нас покоя. – Ну, не знаю… Пожалуй, ты… – Подумай о том, что случилось с Шоном. Пол, ведь с ним ни разу такого не случалось. – От несчастных случаев никто не застрахован. – Так что, тот турист отвез их обратно в дом у озера? – спросила я, покачав головой. – Нет. Майкл подумал, что Шону нужно будет вызвать «Скорую». И что в центр поселка машина доберется быстрее, чем к нам по узким дорогам. – Пол выразительно приподнял брови, как бы говоря: «Стал бы об этом думать убийца?» Немного помолчав, он добавил: – Майкл сначала позвонил в службу спасения, а потом мне. «Скорая» приехала первой. И Майкл поехал вместе с Шоном. Он не отходил от него. Продолжая возмущенно качать головой, я опять горько заплакала. Вся эта неопределенность совершенно сбивала меня с толку. Слезы лились безостановочно. Пол погладил меня по спине. – По-моему, нам нужно пока перестать гадать и попытаться успокоиться, – проворчал он. Я кивнула, стараясь взять себя в руки. – Произошло столько всего, – продолжил муж. – Появление Майкла стало большим сюрпризом во многих отношениях. И мы с этим справимся. Но нам лучше ломать наши головы вместе. Ты кое-что знаешь, и я кое-что знаю. Но мы должны держаться вместе. Мы же команда, Эм, верно? Я кивнула, продолжая всхлипывать. Мне хотелось рассказать Полу о Даге Уайзмане. О том, что он может быть убийцей. Ведь даже Муни думала, что Лора знала, кто это сделал или кого можно обвинить, и Уайзман вполне подходил на такую роль. Возможно, для нас это будет удачным выходом. Но вдруг у меня завибрировал телефон. Глава 38 – Итак, вы съездили повидать Ребекку Муни. – Детектив Старчик, – ответила я, шмыгнув носом, – я не могу сейчас говорить. У меня семейная ситуация, и пока… – Я отвлеку вас лишь на минуту, ладно? Миссис Линдман, вы можете видеться и говорить с кем угодно. Но, надеюсь, вы понимаете, что вам могут не понравиться последствия ваших действий. – Детектив, если это угроза, то я не совсем… – Это не угроза. По крайней мере, не от меня. Я думаю, мы оба знаем, откуда исходит реальная угроза. Пол озабоченно смотрел на меня. Я накрыла ладонью телефон и прошептала ему: – Иди к Шону. С этим я сама справлюсь. – Он медлил, но я кивнула и мягко подтолкнула его к дверце машины. – Все будет в порядке. Когда Пол наконец вышел и закрыл дверцу, я вернулась к разговору со Старчиком: – Полагаю, детектив, мне пора связаться с вашим отделом внутренних расследований. – А как вы думаете, кто сильнее пострадает в такой ситуации? – Камешек в мой огород. – Что за нелепость! Мои заметки по делу и оценка точно отражают то, что происходило, согласно всем инструкциям. Ошибки и сокрытия остались на вашей стороне уравнения. – Стоп-стоп-стоп. Погодите-ка… – Нет. Я слушала вас достаточно. Вы знаете, как это выглядит, и боитесь. Муни тоже испугана. Вы понимаете, что можете опять потерять контроль над ситуацией. – Боже, как же с вами трудно, дамочка… – А теперь мне действительно нужно идти. И, пожалуйста, не звоните мне больше. С трудом переводя дух, я прервала связь. Старчик пытался запугать меня, и я ответила ему тем же. Нет, какова наглость! Жаль, конечно, что я не спросила его о Фрэнке. Скорее всего, он ни в чем не признался бы мне, да я, вероятно, и сама знала, что там могло произойти. Между полицейскими и частными детективами бывают весьма щекотливые отношения. С полицией Фрэнку необходимо держаться заодно, чтобы лучше обслуживать своих клиентов. Однако важнее то, что Старчик явно следит за мной. Ведь он вместе со мной появился около дома Бишопов и узнал, что я навещала Муни. И, безусловно, именно он сидел за рулем того серого «Форда» около Лейк-Джордж. Он боялся, потому и следил за всем. Я выкинула из головы эти мысли. Сейчас прошлое не имело значения. Сейчас мне важнее быть рядом с моим сыном. Но когда я вернулась в больницу, Пол огорошил меня другой идеей: – Я собираюсь остаться с ним сегодня вечером. – И я тоже, – резко ответила я, удивленно глянув на Пола. – Его положили в реанимацию. С ним можно остаться только одному человеку. В приемной было довольно людно, там же сидели Джони и Майкл. Мы и так привлекли внимание, и, не желая усиливать его, я постаралась сдерживать свои эмоции. – Тогда останусь я, – понизив голос, сказала я, – я ведь его мать. – И тебе уже удалось привлечь особое внимание персонала, – тихо ответил муж. – Как? Чем это? Но я сама поняла, чем – тем, как агрессивно и крикливо я вела себя по отношению к Майклу. – В общем, – предложил Пол раздражающе успокаивающим тоном, – можешь спать здесь, в холле, чего я лично не рекомендовал бы. Или можешь поехать домой и нормально отдохнуть. Эм, ты выглядишь вконец измученной. Колесишь туда-сюда без продыху… Тебе… – Прекрати. – Очередные слезы обожгли мне глаза. Я не хотела вновь расплакаться, поэтому постаралась успокоиться, сделав глубокий вдох носом. – Не надо рассказывать мне о моем здоровье, когда наш сын… – Дорогая, – обняв меня за плечи, перебил Пол, – именно поэтому тебе и нужно позаботиться о своем здоровье. Ты же понимаешь. Мне понадобилось еще минут десять для убеждения в правильности такого решения, но я все-таки настояла на встрече с врачом Шона. Еще полчаса понадобилось, чтобы мы в итоге оказались в палате сына и мне преподали ускоренный медицинский курс по теме «коматозное состояние». В случае Шона его вызвало сочетание травмы головы и церебральной гипоксии[25]. Как бы я ни старалась заставить доктора дать прогноз на будущее, он уклонился, сказав лишь: – Кома может продолжаться от нескольких часов до нескольких дней или даже месяцев. Мозг человека еще хранит множество тайн… – Ну и так далее. Если Шон не очнется через пару дней, то его перевезут в больницу в Олбани, где есть более современное оборудование. Все это время я смотрела на Шона. Он выглядел совершенно беспомощным, сломанной игрушкой с разряженными батарейками. В больничной робе, с браслетом на запястье, капельницей в руке и аппаратом вентиляции легких, подсоединенным ко рту. Посвистывали и попискивали приборы. Медицинский запах палаты не мешал подозревать того, что больничная чистота не так уж стерильна и в ней могут быть и хлопья пыли, и чьи-то волосы, и миллиарды микробов. Его голова скрывалась под толстым слоем бинтов. Наконец, я вышла из палаты, убитая горем, ошеломленная и с ощущением полного собственного провала. С полным ощущением того, что я подвела своего сына. Не сумела защитить его. Бо́льшую часть моего внимания поглощала Джони – с тех пор как мятежным подростком начала проверять пределы нашего терпения. Мы всегда верили в Шона. В его здравый ум. При всей своей лихости и авантюрности он действовал осторожно и разумно. Когда Шон был ребенком, я частенько боялась, что он получит травму, но став мужчиной, он уже начал вселять в нас уверенность. А теперь его мозг, пострадавший от нехватки кислорода, отключился… Об этом я не могла даже думать. Не могла думать о его шансах прийти в сознание. О возможности того, что он никогда не очнется… Нет. Хватит гадать. Но, еще в состоянии шока направляясь к арендованной машине, я мысленно представляла его здоровое красивое лицо. Его ореховые глаза – такие же, как у его отца. Его добродушную улыбку. Поглощенная любовью к Шону, я открыла дверцу машины – и вдруг услышала догонявшие меня шаги. Ко мне бежал Майкл. Его лицо сменило образ моего сына. Едва увидев этого парня, я похолодела; все во мне напряженно застыло, зрачки сузились. Он немного запыхался. Сказал: – Я отвезу вас. Первая мысль: «Ты совсем, черт побери, рехнулся». Но я опомнилась. – Спасибо. Но лучше возвращайся в приемную и оставайся с Джони. Ты ей нужен. – Честно говоря, это была ее идея… Но она права: нам нужно поговорить. – Я так не думаю. Все равно честного разговора у нас не получится. К тому же сейчас у меня просто нет сил, – я опустила плечи, немного сняв напряжение, – и я сожалею о том, что наговорила в палате. Меня просто охватила безумная злость и боль, вот я и набросилась на тебя. Мне не следовало так поступать… – Я умолкла, стараясь справиться с новым волнением. – Мне просто нужно домой. – И я отвезу вас туда, – настойчиво повторил Майкл. – Джони попросила меня привезти ей из дома кое-какие вещи, так что я все равно поеду. Высажу вас и вернусь. – Не стоит. – Но тут меня одолело любопытство. – На чем вернешься? – Могу на машине Шона. Просто позвольте мне, ладно? В конце концов, поскольку уже стемнело, а за последние двое суток мне уже довелось пережить аварию, я согласилась. Ради Шона.