– Успокойтесь. Вы повышаете голос. – Ладно, ладно. Но вы понимаете, что я не могу остановиться? Кто бы это ни сделал, он где-то здесь. Наблюдает за мной и посмеивается… Когда я узнаю, кто это, я его… – Тише, Лавлейс! Снова склизкий. – Возможно, Саймон, нам следовало бы найти более уединенный уголок… Натаниэль, притаившийся за постаментом с вазой, дернулся, словно от удара тока. Нельзя допустить, чтобы они наткнулись на него! Не мешкая, Натаниэль скользнул прочь от лестницы и затесался в толпу. Удалившись на безопасное расстояние, он оглянулся. Лавлейс с друзьями стояли на прежнем месте; к ним пристроился какой-то пожилой волшебник и теперь болтал без умолку, а приятелям явно не терпелось отвязаться от старика. Натаниэль глотнул лимонада и успокоился. Он многого не понял из подслушанного разговора, но ясно было, что Лавлейс в ярости, и это радовало. Чтобы узнать побольше, нужно вызвать Бартимеуса. Возможно, его раб даже сейчас находится где-то поблизости, следит за Лавлейсом… Правда, Натаниэль ничего такого не видел, даже через линзы – но джинн вполне мог изменить свой облик на каждом из первых четырех планов. Так что любой из этих солидных господ мог оказаться оболочкой, скрывающей демона. Натаниэль, задумавшись, приостановился поблизости от небольшой компании волшебниц. Постепенно он стал разбирать, о чем они беседуют. – …такой красивый! Он свободен? – Кто, Саймон Лавлейс? У него есть какая-то женщина. Не помню, как ее зовут. – Лучше не клейся к нему, Девина. Он больше не баловень судьбы. – Но он ведь проводит эту конференцию на следующей неделе, разве не так? И он так хорош собой… – Он черт знает сколько давил на Деверокса, чтобы добиться этого. Нет, его карьера летит под откос. Премьер-министр отвернулся от него. Лавлейс еще в прошлом году хотел возглавить министерство внутренних дел, но Дюваль ему помешал. Дюваль терпеть его не может – уж не помню, за что. – А кто это там с Лавлейсом, никак старина Скайлер? Интересно, кого он вызвал, что заполучил такую физиономию? Бесы, и те покрасивее попадаются. – Я бы сказала, что Лавлейс подбирает себе странных друзей – для министра-то. А кто вон тот сальный тип? – Некто Лайм, если не ошибаюсь. Ведает сельским хозяйством. – Смахивает на снулую рыбу… – Кстати, а где будет проходить эта конференция? – Где-то в пригороде. В какой-то богом забытой дыре. – Да неужто? Как неприятно! Нас же там перережут какие-нибудь землекопы. – Ну, если премьер-министр этого хочет… – Ужасно! – Джон! – Ничего ты не понимаешь, Девина. А мне вот интересно, где он взял такой костюм. – Джон!!! Перед Натаниэлем возникла миссис Андервуд; лицо ее раскраснелось – возможно, оттого, что в зале было жарко. Она схватила Натаниэля за руку. – Натаниэль, сколько можно тебя звать! Мистер Деверокс сейчас будет говорить речь! Нам нужно отойти назад, впереди будут только министры. Скорее! Они шмыгнули в сторону, и тут зацокали каблуки и зашуршали платья: могучий инстинкт толпы заставил гостей ринуться к небольшому помосту, задрапированному пурпурной тканью, – его только что выкатили из какой-то боковой комнаты. В толчее Натаниэлю и миссис Андервуд здорово досталось, но в конце концов им все-таки удалось пробраться в задние ряды. Они остановились неподалеку от дверей, выходящих на террасу. С тех пор как Андервуды прибыли, гостей стало заметно больше. Натаниэль прикинул на глазок – похоже, в зале уже находилось несколько сотен человек. Руперт Деверокс по-юношески легко вспрыгнул на помост. – Леди и джентльмены, министры – я рад видеть всех вас здесь… У него оказался очень приятный голос, низкий, но при этом живой и полный ненавязчивой властности. По залу прокатилась волна аплодисментов и приветственных возгласов. Миссис Андервуд от волнения едва не выронила свой бокал с шампанским. Натаниэль с энтузиазмом зааплодировал. – Это необычайно приятный долг – обращаться к вам с ежегодной речью, – продолжал тем временем Деверокс. – Ведь приходится выступать перед такими замечательными людьми… Эти слова вызвали новый шквал возгласов и аплодисментов; балки старинного зала дрогнули. – Спасибо вам. Сегодня я рад сообщить об успехах на всех фронтах: и на внутреннем, и на внешнем. Чуть позже я упомяну об этом поподробнее, а пока скажу лишь, что наши войска оттеснили итальянских мятежников к Турину и в настоящее время заняли укрепленные позиции вдоль линии фронта до окончания зимы. Кроме того, наши альпийские батальоны уничтожили чешские экспедиционные силы… Голос премьер-министра на миг потонул в новом взрыве аплодисментов. – …и множество джиннов противника. Деверокс сделал паузу. – Что же касается внутреннего фронта, покой мирных граждан в последнее время тревожит новая вспышка мелких краж в Лондоне: лишь за последние несколько недель было похищено множество магических артефактов. Теперь всем нам известно, что это дело рук горстки предателей, сущих ничтожеств. Однако если не пресечь беззакония, простолюдины могут последовать за этими отступниками, словно безмозглые бараны, каковыми они и являются. А потому нам придется принять драконовские меры, дабы положить конец вандализму. Все подозреваемые в подрывной деятельности будут заключаться под стражу без постановления суда. Я уверен, что теперь, получив новые возможности, министерство внутренних дел в самые скорейшие сроки посадит зачинщиков под замок. Речь, время от времени прерываемая вспышками ликования со стороны гостей, затянулась надолго. Конкретики в ней было немного, да и та потонула в бесконечно повторяющихся дежурных штампах о добродетелях правительства и порочности его врагов. Вскоре Натаниэлю стало скучно; он старался прислушиваться, но всякий раз чувствовал, что мозги у него превращаются в кашу. В конце концов он плюнул на эти попытки и принялся смотреть по сторонам. Оказалось, что если немного повернуться, то можно выглянуть сквозь открытую дверь террасы. За мраморной балюстрадой виднелись черные воды Темзы, в которых отражались желтые огни светильников. Был прилив. Река несла свои воды под Вестминстерский мост, а оттуда к докам и дальше, к морю. Очевидно, кто-то еще счел речь невыносимо скучной – и попросту вышел на террасу. Рядом с пятном света, падавшего сквозь дверной проем, Натаниэль заметил темный силуэт. Какой-то безрассудный гость откровенно игнорировал премьер-министра… нет, скорее, это кто-то из охраны. Натаниэль унесся мыслями прочь из зала. Ему представилось илистое дно Темзы. Должно быть, жестянка Бартимеуса уже наполовину ушла в него, навеки затерянная в струящейся тьме… Краем глаза он увидел, как человек на террасе вдруг сделал резкое движение – похоже, достал что-то из-под пиджака или куртки. Натаниэль попытался присмотреться, но темнота надежно укрывала незнакомца. Позади все продолжал звучать медоточивый голос премьер-министра. – …наступает эпоха консолидации, друзья мои. Мы – элита волшебников всего земного шара. Никто кроме нас… Неизвестный шагнул к двери. Сквозь линзы Натаниэль засек цветную вспышку во тьме – что-то, существующее сразу на нескольких планах… – …мы должны последовать примеру наших предков и добиться… Заподозрив неладное, Натаниэль попытался что-то сказать, но язык его примерз к нёбу. Неизвестный огромным прыжком заскочил в зал. Это был юноша с безумными темными глазами, в черных джинсах и черной же куртке с капюшоном; лицо его было вымазано каким-то темным кремом или мазью. В руках он сжимал ярко-голубой шар размером с крупный грейпфрут. Шар пульсировал, какие-то крохотные белые существа копошились в нем. – …ради дальнейшего господства. Наши враги… Юноша вскинул руку. Шар заблестел в свете ламп. Из толпы донесся судорожный вздох – кто-то заметил… – …да, я снова повторяю… Рот Натаниэля распахнулся в беззвучном крике. Юноша взмахнул рукой, и шар сорвался с нее. – …наши враги… Голубой шар взмыл в воздух над головами гостей. Его полет загипнотизировал Натаниэля, как взгляд змеи гипнотизирует мышь. Натаниэлю казалось, что шар летел целую вечность. В зале смолкли все звуки, кроме едва слышимого гудения шара – а потом откуда-то из толпы вырвался пронзительный женский крик. Шар исчез в гуще толпы. Затем раздался звон бьющегося стекла. И долю секунды спустя – взрыв. 20 Если разбить шар с элементалями в замкнутом пространстве, последствия неизбежно будут разрушительными и ужасающими. Чем меньше пространство и чем больше шар, тем хуже последствия. Натаниэлю и прочим волшебникам повезло, что Вестминстер-Холл такой огромный и что разбитый шар был относительно невелик. Но даже при этом результат был впечатляющим. Как только стекло разбилось, пленные элементали, просидевшие в этом шаре много лет и уже озверевшие друг от дружки и от однообразных разговоров, не разбирая дороги, ринулись прочь, подальше от своих товарищей по несчастью. Воздух, земля, огонь и вода: четыре стихии вырвались из тюрьмы, снося все на своем пути и сея хаос. Людей, стоявших поблизости, в долю секунды швырнуло наземь, осыпало камнями, обожгло огнем и хлестнуло струями воды. Почти все волшебники попадали на пол и разлетелись, точно кегли, в разные стороны от эпицентра. Благодаря тому, что он стоял в задних рядах толпы, Натаниэль уберегся от ожогов, но его все равно подняло в воздух и припечатало об дверь, ведущую на террасу. Сильные волшебники ничуть не пострадали. У них всегда имелись наготове средства страховки; по большей части это были джинны, которым велено было вмешиваться сразу же, как только против их хозяев применяется враждебная магия. Волшебные Щиты впитали или отразили удары огня, земли и воды и перенаправили потоки ветра в потолок. А вот меньшим волшебникам и их гостям не посчастливилось. Некоторых зажало между защитными полями других магов, и соревнующиеся между собой стихии отдубасили бедолаг до потери сознания. Других волны кипящей воды проволокли по полу и оставили валяться посреди зала мокрыми кучками. Когда Натаниэль опомнился, премьер-министра в Вестминстер-Холле уже не было. Как только шар разбился о каменные плиты пола, в трех метрах от помоста, из воздуха тут же появился темно-зеленый африт, окутал премьер-министра Герметичной Мантией, подхватил его и унес сквозь застекленное окно в крыше. Натаниэль, оглушенный ударом о дверь, как раз пытался встать, когда увидел, что на него с пугающей скоростью мчатся двое мужчин в серых пиджаках. Натаниэль упал. Мужчины перепрыгнули через него и вылетели на террасу. Когда второй из них перелетал через Натаниэля, у него вырвалось странное нутряное рычание, и от этого звука у Натаниэля волосы встали дыбом. На террасе послышались шум драки, царапанье, напоминающее скрежет когтей по камням, и два отдаленных всплеска. Натаниэль осторожно приподнял голову. Терраса была пуста. Накопившаяся за годы заточения энергия освободившихся элементалей постепенно рассеивалась. Вода утекала сквозь щели между плитами пола. Стены и лица гостей были разукрашены грязью. Язычки пламени вяло лизали край пурпурной драпировки помоста. Большинство волшебников уже встали на ноги и отряхивались или помогали подняться другим. Некоторые так и продолжали лежать. По лестнице и из смежных комнат примчались слуги. К пострадавшим постепенно возвращался дар речи; слышались возгласы, плач, изредка – запоздалые крики. Натаниэль встал, не обращая внимания на боль в плече – все-таки ему здорово досталось, – и принялся разыскивать миссис Андервуд. Ноги его скользили по мокрой грязи, покрывающей пол.