Полет прошел в нормальном режиме – насколько может быть нормальным воздушный рейс на машине, которая летает только на честном слове и грозит развалиться в воздухе. Впрочем, военно-транспортная авиация России почти вся в таком состоянии, и это стало уже нормой, мало кого смущающей. Повезет – долетит самолет, не повезет – жалеть о собственной невезучести будет некому. Приземлились в Каспийске на военном аэродроме. Там быстро перегрузили все оборудование в вертолет, которым вылетели на выделенную группе временную базу. К удовольствию полковника Кирпичникова, базу ему выделили в распоряжении сводного отряда спецназа ГРУ, которым командовал капитан Кирпичников. Сводным отряд назывался не потому, что был собран из представителей разных бригад, как часто случается, – его составили из разных батальонов одной бригады, что доставляло командиру меньше проблем в управлении. Там же, в расположении сводного отряда, было выделено помещение и для временной дислокации отдельной мобильной офицерской группы подполковника Вельчанинова. Удачно получилось, что Апраксину удалось собрать всех под одной крышей. Это снимало обычные мелкие неудобства, мешающие работе. От вертолетного поля, излишне громко называемого аэродромом, до городка спецназа добирались на тентированном грузовике, не менее разболтанном, чем самолет, и точно так же ревущем. Разгрузка и обустройство в достаточно просторной комнате много времени занять были не должны, поскольку все оборудование оперативной группы полковника Кирпичникова было легким и удобным для транспортировки. Можно было квартироваться. Капитан Кирпичников даже распорядился создать в углу отгороженный большим листом фанеры закуток, чтобы единственная в группе женщина не спала в общем помещении, за что Тамара Васильевна выразила командиру сводного отряда персональную благодарность. Но расслабляться и спать, несмотря на легкую усталость после перелетов, никто не собирался – группа должна была успеть подготовиться к выполнению задания. Неудобств бойцы просто не замечали, потому что при своей службе редко сталкивались с удобствами, и это качество стало уже профессиональным. На встречу с группой Кирпичникова Вельчанинов привел человека в штатском. Пока шла разгрузка машины, которой занимались солдаты под присмотром Гималая Кузьмича, представил: – Прошу любить и жаловать, капитан Республиканского управления ФСБ Латиф Магомедович Омаханов. Мы с ним уже несколько раз работали вместе, надежный человек. Кроме того, он готовил для тебя операцию по требованию Департамента «Y». Насколько я понимаю, начальную часть операции. Остальное лежит на тебе самом. Омаханов скромно улыбнулся и протянул для рукопожатий крепкую квадратную ладонь, которой можно было без проблем крушить камни. – Вы в самом Департаменте не работаете? – сразу поинтересовался Владимир Алексеевич. – Никак нет, товарищ полковник. – А сотрудничаете давно? Второй вопрос был главным и волновал Кирпичникова больше всего. – Я впервые услышал о них сразу после Нового года. Меня с отдыха отозвали. – Нынешнего Нового года или прошлого? – насмешливо спросил, подойдя со спины, полковник Денисенко. Омаханов не ответил. Скорее всего, даже посчитал вопрос обидным. Но Денисенко с улыбкой шлепнул капитана по плечу. – Теперь с нами посотрудничаешь. Мы люди простые и уживчивые. Не переживай, в любом случае сработаемся. Даже если сильно друг другу не понравимся. У нас командир такой, что с ним нельзя не сработаться. После такого проявления добродушной простоты старшего офицера обида вроде бы ушла из глаз капитана ФСБ, и он кивнул: – Мы тоже народ простой. Я думаю, у нас нет причин, чтобы не сработаться. И дело одно делаем. Но я хочу сразу предупредить, что, прикомандировав меня к вашей группе, меня не передали под командование Департамента «Y». И потому... – И потому ты просто будешь входить волонтером в состав оперативной группы Департамента «Х». Мы тоже – не «Игрек», мы – «Икс». С нами проще. Отдав какие-то распоряжения, к группе подошел капитан Кирпичников. Пожал всем руки. – Латиф с нами... Это хорошо, – сказал он. – Мы с ним несколько совместных операций имели. И кажется, остались друг другом довольны... – Вот и прекрасно, – сразу перешел к делу Владимир Алексеевич. – Если не ошибаюсь, капитан Омаханов должен был обеспечить нас транспортом с дагестанскими номерами. – Так точно, товарищ полковник. Три внедорожника с водителями. Ждут приказа. Номера гражданские. – Хотя бы один лучше иметь без водителя, – подсказал Вельчанинов. – Нет проблем, – согласился Омаханов. – Служебную машину без водителя не дадут, но я могу выделить свою. Только доверенность напишу. Страховка же у меня на предъявителя; братья иногда машиной пользуются, потому и сделал такую. В одну страховку их вписывать – бумаги не хватит. – Много братьев? – спросил полковник Кирпичников. – Водительские удостоверения имеют восемь. Помимо них есть еще трое, но тем самостоятельно ездить рано. Хотя умеют не хуже меня. Особенно младший. Ему тринадцать лет. Прирожденный водила. Зря, что ли, в машине «Скорой помощи» родился, на скорости, когда маму в больницу везли... – Хорошо. Вызывайте машины, – распорядился Кирпичников-старший и посмотрел на часы. У группы оставалось часа четыре светлого времени, чтобы обустроиться и съездить на рекогносцировку местности, в которой они должны начать наблюдение. – Машина без водителя может понадобиться позже. Хорошо было бы, чтобы уже завтра она стояла здесь, на территории. Про бланки доверенности не забудьте. Выписывать нужно на Бахтияра Ахматовича Валеева. Свои данные он вам сам сообщит. Подошедший Валеев согласно кивнул. Он не расставался со своей дальнобойной крупнокалиберной снайперской винтовкой «Барретт» М82А1М, предпочитая и в дороге, и во время перегрузок с одного вида транспорта на другой, и вообще, кажется, всегда самому отвечать за свое оружие. Обычно винтовка хранилась в опечатанном кабинете у Слепакова. Подполковник Валеев получал это оружие только на время операции. Сам он говорил, что видит винтовку даже во сне. Участь снайпера... Капитан Омаханов отошел в сторону, чтобы никто не мешал его разговору, и вытащил трубку. Говорил он, впрочем, недолго. И даже не просто говорил, а отдавал распоряжения. Тем временем разгрузка закончилась. Гималай Кузьмич доложился командиру. – В контейнерах все в порядке? – При перегрузке из самолета в вертолет упал один из контейнеров с БПЛА ВВП[21], и вопрос касался именно этого. – Контейнер не вскрывал. Сейчас буду проверять. – Действуй... * * * Устроились быстро, и даже время свободное осталось. Северный Кавказ уже баловал солнцем, и посидеть на открытом воздухе в ожидании машин пожелали все. Может быть, пользуясь безветрием, кто-то вознамерился бы и позагорать, но тут наконец пришли машины. Все, как и договаривались, с гражданскими номерами и по внешнему виду вполне гражданские. Кирпичников-старший уже успел дать задание группе и распределить людей по единицам транспорта, потому задержки не произошло. Поехали сразу после того, как полковник объяснил каждому водителю персональную задачу. Старший в каждой из машин знал, в каком месте ему высадиться, и следил за маршрутом по карте. И имел право подкорректировать место высадки на месте, если первоначальная точка по каким-то причинам покажется неудобной. Водитель, естественно, подчинялся старшему. Не забыли взять с собой и ноутбуки Департамента «Y», чтобы опробовать их на месте и сразу отыскать объекты, с которыми предстояло работать. Перед выездом проверили связь. «Подснежники» работали устойчиво. По комплекту получили и водители машин, хотя они должны были уехать после высадки и вернуться, если потребуется, только по телефонному звонку. Сначала путь лежал через город, который миновали быстро. После московских загруженных дорог здесь ездить было одно удовольствие – никаких пробок, минимум светофоров. Только много милицейских постов. Но это издержки обстановки в республике. Номера машин ФСБ, скорее всего, ментам были известны, и машины оперативной группы для проверки ни разу не останавливали. В этом были как минусы, так и плюсы. К минусам относилось то, что знание ментами номеров машин могло означать и то, что эти же номера знают и бандиты. Это тоже кавказская специфика. К плюсам – не приходилось предъявлять документы и объяснять, почему машины с гражданскими номерами заполнены вооруженными военными. Водители, имевшие определенное преимущество в плане нарушения правил дорожного движения, по городу ехали спокойно, не торопясь, внимания не привлекали. Сказывался опыт. Но за городом горячая кровь горцев взяла свое, и они, что называется, «погнали лошадей». Местность была еще не полностью горной – скорее предгорной, – тем не менее при взгляде в окно автомобиля серьезные обрывы производили впечатление. Но это только с непривычки. Машины за дорогу держались уверенно, и до места доехали без происшествий. В местах высадки групп машины останавливались по одной и разворачивались – но не для того, чтобы вернуться на базу спецназа ГРУ, где им и полагалось по договоренности находиться в течение всей операции, а чтобы проехать на расположенную не так далеко площадку среди скал, куда вела недавно еще засыпанная снегом короткая дорога, расчищенная к приезду группы. Там было что-то типа каменного карьера, используемого жителями ближайших окрестностей. Разнокалиберные камни грузили вручную и потом уже дробили, кому как нравилось, чтобы сделать их пригодными для строительства. Это место для скрытого ожидания было предложено капитаном Омахановым, знающим местность. Последним высадился со своей группой сам полковник Кирпичников. С ним в машине ехали подполковник Вельчанинов и майор Старогоров. Сразу после высадки все трое стремительно взобрались по откосу на холм. Им предстояло идти в другую сторону через невысокие скалы, имеющие множество проходов, на соседний каменистый холм. Главное неудобство при переходе скал – опасность подвернуть ногу. Но ходить все трое по горам умели и потому шли быстро, несмотря на то что пространство между скалами было присыпано снегом. Подъем на соседний холм был более легким, чем спуск с предыдущего, потому что при спуске можно поскользнуться, а при подъеме нога ставится твердо. С вершины этого холма хорошо было наблюдать за расположенной внизу «зоной». Отсюда просматривалась только часть территории за забором с колючей проволокой, но большего было и не нужно. Главное, что видны ворота и КПП, то есть точка отсчета, с которой официально должны отслеживаться бандиты, отпускаемые завтра на свободу. Рядом с «зоной» располагался поселок, который был полностью на виду. Но он и его жители мало интересовали оперативную группу, а если и интересовали, то только с той точки зрения, что кто-то из жителей мог стать помехой, если вздумает прогуляться по горам. На углу «зоны» располагалась автобусная остановка. Будка из металлического профилированного листа защищала ожидающих пассажиров от ветра. Сейчас там стояли мужчина с большим, выпирающим вперед животом и женщина с двумя малолетними детьми. Видимо, скоро должен был подойти автобус. – Я – Первый. Мы прибыли, – сказал полковник Кирпичников в микрофон «подснежника». – Командирам групп доложить обстановку. – Я – Гусар, – сразу отозвался полковник Денисенко. – Занял позицию. Приступил к наблюдению. – Я – Робин, – сказал подполковник Валеев. – То же самое. Позиция удобная. – Готовность аппаратуры? – спросил командир. – Я – Психо, – отозвалась Тамара Васильевна, входящая в группу Денисенко. – Развернула. Включаю. Идет загрузка. – Я – Андроид, – сказал Старогоров, расположившийся неподалеку от Кирпичникова. Новый позывной майору, кажется, даже нравился. – Ноутбук загрузился. Запускаю программу. – Я тоже запускаю, – добавила Ставрова. – Работаем. Результаты докладываем. И сам передвинулся ближе к Старогорову, чтобы иметь возможность заглянуть в монитор его ноутбука. Сбоку видно было плохо, а место прямо за спиной майора уже занял Вельчанинов. Тем не менее красная точка и сбоку просматривалась хорошо. Сейчас главное было – убедиться, что объект на месте. – Объект на месте, – в подтверждение доложил Старогоров. – Мой тоже на месте, – сообщила Ставрова. – Жалко, что они в разных отрядах, – заметил Вельчанинов. – А то можно было бы одним ноутбуком обойтись. – Нет, нельзя, – не согласился полковник Кирпичников. – Один ноутбук в состоянии вести только одного человека. Один микрочип то есть... – Даже так? – удивился Василий Юрьевич. – Что ж они на такой допотопной технике работают? Спутники ГРУ в состоянии контролировать сразу кучу объектов, если есть необходимость... – Подполковник вовремя поймал взгляд Владимира Алексеевича и осекся. Но ситуацию оценил и вышел из нее умело: – Я мог бы за литр хорошего французского коньяка попросить знакомых. Правда, коньяк надо еще добыть и знакомых упоить, а для этого следует в Москву возвращаться транзитом через Париж... – Долгая история, – поддержал подполковника Кирпичников и показал глазами на затылок Старогорова. Вельчанинов незаметно кивнул, пообещав таким образом соблюдать осторожность. – Я – Первый. Наблюдатели готовы? – спросил Владимир Алексеевич. – Я – НЛО. Устроился удобно. И даже унитаз в соседних скалах, – доложил капитан Радимов. – Готов отсыпаться до утра. О сухом пайке для наблюдателей заранее позаботился Гималай Кузьмич, как и о том, чтобы никто не простыл на холодных камнях. Для этого Слепаков припас специальные подстилки из гермафлекса[22]. – Остальные? – спросил полковник. – Я готов, – доложил Вельчанинов, не называя свой позывной, потому что находился под боком у командира. Он свой позывной не менял, поскольку в Венесуэле никак не «засветился». А кто такой «Терек», в спецназе ГРУ и так все знали. Вельчанинов демонстративно поворочался, удобнее устраиваясь в небольшой расщелине на раскрашенной под «камуфляж» подстилке. Изначально они были белого цвета, но Гималай Кузьмич добыл где-то баллончики с автомобильной эмалью и добавил пятна зеленой и коричневой грязи. Гермафлексовые подстилки, конечно, были чистой самодеятельностью, но если заместитель командира группы по хозяйственной части не позаботится о том, чтобы офицеры не промерзли на холодных зимой камнях, то кто же еще это сделает? Командир такую заботу только одобрил, тем более что гермафлекс весил меньше простого одеяла и доставить к месту такую подстилку несложно. – Я – Лесник, – подал голос подполковник Лукошкин. – Позиция у меня не слишком удобная: скалы закрывают половину стены. Перемещаюсь правее. Вот так. Теперь я на месте. Готов ждать рассвета. – А рассвет наступит летом... – пошутил цитатой из песни Денисенко. – Так не договаривались. До лета от безделья у меня пролежни образуются. – Отставить балабольство, – пресек командир ненужное засорение эфира. – Вызываю машины. Выходим все, кроме наблюдателей. Владимир Алексеевич покидал позицию последним, чтобы обменяться парой слов с Вельчаниновым. Но повернулся он к командиру ОМОГ только после того, как отдалился майор Старогоров. Оба выключили микрофоны «подснежников». – Так что ты про спутники хотел сказать?