– То есть вы отпустили убийцу? – Мы не едим убийц ни на завтрак, ни на обед, ни на ужин. Нам он был не нужен. – Но есть же закон... – Закон не обязывает нас выполнять функции следственных органов. И вообще, говоря честно, в данном случае я считаю, что убийца не обязательно должен отвечать по закону. Здесь есть некоторые обстоятельства, которые работают в его пользу. По крайней мере, своим выстрелом он предотвратил множество террористических актов, в одном из которых, возможно, погибли бы вы, профессор, или кто-то из ваших близких родственников. Будьте ему благодарны. – Вы занимаетесь самоуправством... – Вас интересовал вопрос, знал ли убийца о микрочипе? – И сейчас интересует. – Он не знал. У него были совсем другие мотивы, и весьма весомые. Это убийство – проявление адата, кровная месть, и не более. Можете успокоиться. Против вас убийца ничего не замышлял и даже, думаю, понятия не имеет о том, что существует такой профессор Владимир Вадимович Огурцов. Извините уж, если я задел этим утверждением ваше самолюбие. – Меня интересует еще и другое. Почему вы сразу не сообщили мне о гибели одного из носителей микрочипа? Почему я должен узнавать это из других источников? – Потому что я продолжаю работать с оставшимся носителем. Или последний объект вас уже не интересует? Но в любом случае он интересует меня, поскольку мы имеем возможность выйти через него на банду Газалиева. И это в настоящий момент главное. – Это главное для правоохранительных органов, которым вы не захотели помогать. А для вас главное – участие в нашем эксперименте. Не забывайте это и докладывайте каждый свой шаг. – В настоящий момент я сижу в машине – не шагаю, стало быть, – и потому докладывать мне нечего. А если говорить серьезно, то каждый свой шаг докладывает только неприлично послушный ученик первого класса. Остальным обычно нет времени это делать. А мне, извините, тем более. Я буду сообщать вам о ключевых моментах. А каждый шаг вы контролируйте через спутник у тех, кому вживили микрочип. Огурцов некоторое время помолчал, но не сумел найти подходящих аргументов для оказания давления на полковника. И потому просто потребовал: – Ладно. Что сейчас со вторым объектом? – Он только что покинул территорию «зоны». Это вы должны знать сами – вам же сообщают данные со спутника. И больше мне сказать нечего. Мы контролируем его передвижение с помощью вашего микрочипа. Это ваши спутники тоже должны знать – следовательно, и вы тоже. У меня все. На данный момент больше сообщить вам нечего. – Я буду ждать вашего звонка. Но должен сразу предупредить, что считаю необходимым выяснить, была ли у вас возможность предотвратить убийство объекта и должны вы были арестовывать убийцу или нет. Будьте готовы к разбирательству, – сердито сказал профессор и отключился от разговора. Трубка спутниковой связи имеет сильный «голос», и почти весь разговор было слышно в машине. И потому все чувствовали некоторое смущение, словно специально подслушивали, как профессор Огурцов отчитывает командира оперативной группы. Это смущение вызвало долгую паузу, которую вовремя прервал водитель: – Сейчас куда едем? – Думаю, на прежнее место. Где стояли, – решил Кирпичников. – На заправку заскочить можно? – Можно. Только не сразу всем машинам. Лучше по одной... * * * Время между тем прошло незаметно. Казалось бы, выехали с базы еще ночью, до рассвета заняли позицию на холме; потом куча событий сменилась их отсутствием, и потянулось ожидание. И как-то незаметно вдруг наступил вечер, стало быстро смеркаться. А это значило, что предстояло работать. За время ожидания Кирпичникову дважды звонил профессор Огурцов, но оба раза разговор заканчивался несколькими фразами, которые не помогали наладить отношения между главным действующим лицом в научной системе эксперимента с главным действующим лицом в практической сфере. – Объект находится в доме у друзей. Пока не выходит. Ждем. – Докладывайте, когда что-то изменится. – Докладывать каждый шаг объекта? – Конечно и безусловно. – У вашего Департамента денег не хватит на оплату спутниковых разговоров. У моего, кстати, тоже. Докладывать буду, когда появится что-то важное. Второй разговор был еще более коротким, но носил тот же смысл. Потом Вельчанинову позвонил Абдулкадыр Бадавиевич с сообщением о банде Газалиева. С согласия полковника Кирпичникова – хотя такого согласия и не требовалось, поскольку Владимир Алексеевич уже не имел отношения к действиям спецназа ГРУ, – Василий Юрьевич перезвонил капитану Кирпичникову и передал сообщение человека с «Винторезом», который желает принять участие в захвате или ликвидации банды. Вельчанинов отправлял с отрядом капитана свою ОМОГ, но без командира, поскольку сам он был занят вместе с оперативной группой Департамента «Х» и работал при этом против части той же самой банды. Конечно, оперативная группа справилась бы со своими делами и без Вельчанинова. Но возвращение в город не было делом пары минут, а отряд капитана Кирпичникова выступал по тревоге, и заставлять себя ждать командир ОМОГ не пожелал. Да и посмотреть на чудеса техники, продемонстрировать которую обещал полковник Кирпичников, Василию Юрьевичу тоже хотелось. Последним, незадолго до наступления сумерек, позвонил генерал-лейтенант Апраксин, проявивший недюжинную выдержку. Ему Кирпичников доложил все полностью – и о своих действиях, и о сложившейся ситуации, и о роли, которую сыграл Абдулкадыр Бадавиевич. – Что будешь предпринимать? – спросил генерал. – Постараюсь не допустить проведение террористического акта, – коротко объяснил Владимир Алексеевич. – Меня Огурцов третирует. Ты ведь его на голодном информационном пайке держишь... Не возражаешь, если я доложу ему обстановку? – Буду только рад, товарищ генерал. С вами он разговаривает другим тоном, а со мной – так, что я не могу ему нормально ответить. И вы же понимаете, у меня не может быть нормального отношения к профессору... – Это я понимаю, – согласился генерал. – Ладно. Работай, мешать не буду. Профессору я позвоню. Что касается известных тебе людей, то они чувствуют себя спокойно и находятся под надежной охраной. Такую охрану не каждому олигарху удается получить. Может быть, даже ни одному... – Спасибо, товарищ генерал. Убрав трубку в жесткий кожаный чехол с магнитной крышкой, полковник посмотрел в окно сначала на ближайшие горы, которые с запада еще высвечивались на фоне неба четким контуром, а с южной стороны светились на красном закатном солнце заснеженными вершинами; потом на улицы поселка, еще не полностью покрытыми сумраком. И решил: – Пора готовиться. Сначала проедем мимо дома, чтобы просто посмотреть. Это нужно сделать как можно быстрее, при этом не встретиться с группой. Потом будем думать, где удобнее поставить машины. Работать будем прямо с них. Место нужно самое безлюдное... * * * В принципе машины можно было поставить и на дороге. Там они в вечернее время будут менее заметны, чем в поселке. Если кто и проедет мимо, это не вызовет интереса. Да и здесь, в Дагестане, местные жители не так агрессивны, как они же, но в срединной России. Туда они для того и едут, чтобы что-то хапнуть, и потому большая часть преступлений совершается представителями кавказских народов. Дома они бывают более смирными. Значит, эксцессов ждать не следует. К тому же вид вооруженных военных – если кто-то и пожелает выяснить, что за машины стоят на дороге, – отпугнет любопытных. Далеко от поселка не отъезжали, только на выезде свернули не в сторону «зоны» и города, а в противоположную, чтобы это выглядело так, будто транзитные машины просто проезжают мимо поселка. А по какой нужде остановились, это не должно касаться никого. Движения на проезжей дороге в темное время не было никакого. Улицы поселка были уже полностью во мраке, не освещались практически нигде, кроме самого центра. А этого света не хватало даже для того, чтобы хоть чуть-чуть осветить темное небо над кварталами. И только над «зоной», забор и вышки которой с дороги было не видно, в воздухе висело световое облако. Там и прожектора горели, и множество лампочек над отрядными корпусами и между ними. Впрочем, оперативной группе и не нужно было много света для подготовки к работе. Сама ночь не была темной, как это обычно бывает при чистом небе. Однако сие обстоятельство тоже было не совсем хорошим, потому что «летающее ведро» в темноте было бы, естественно, менее заметным. Старогорова Кирпичников так и оставил за ноутбуком, осуществляющим контроль за объектом с вживленным микрочипом. К сожалению, программа контроля не предусматривала использование различных карт и могла предложить только карты спутниковой съемки, что могло внести разноголосицу при визуальном сравнении с изображением на мониторе ноутбука, обслуживающего БПЛА ВВП. Впрочем, офицеры спецназа легко ориентировались как на план-картах и топографических картах, так и на картах космической съемки. И потому Владимир Алексеевич в напарники к Тамаре Васильевне, как обычно, управляющей «летающим ведром» с помощью джойстика, посадил Радимова. Все трое устроились в одной машине. Водителя и Лукошкина полковник пересадил в другую машину, а в этой занял место сам и захватил с собой Вельчанинова, чтобы тот мог удовлетворить свое любопытство разведчика и иметь представление об экспериментальной технике, которую уже не грех было бы испытывать и в спецназе ГРУ – в реальных боевых условиях. Не все же испытания проводить за границей... Полковник Денисенко готовил к запуску сам разведывательный аппарат. С этой техникой он уже освоился и сейчас раздумывал, как использовать «ведро» во взрывной диверсионной работе. – Я готова, – доложила Тамара Васильевна. – Я готов, – подтвердил Радимов. – Анатолий Станиславович... – позвал Кирпичников. – У меня тоже все готово, – через «подснежник» сообщил Денисенко. – Поехали... Вельчанинов не удержался и вышел из машины, чтобы посмотреть вживую, что там такое поднимется в воздух, но темнота не позволила рассмотреть все подробно. А само «ведро» быстро поднялось по косой линии и направилось в сторону поселка. – Чуть левее, – подсказал Радимов, глядя и в свой монитор, и в монитор сидящего рядом Старогорова. – Еще чуть-чуть, самую малость... Теперь прямо. Можно на крейсерской скорости. – Есть, на крейсерской скорости, – Тамара Васильевна управляла БПЛА ВВП вслепую, а сама поглядывала в мониторы сразу двух ноутбуков... ЭПИЛОГ – Даю инфракрасный режим, – сообщил капитан Радимов и дважды щелкнул правой клавишей маленькой компьютерной «мыши». Режим переключился сразу. Вместо смутного мрака с редкими неясными огнями на мониторе появились светящиеся с разной интенсивностью контуры. – Развернуться не можешь, чтобы и мне было видно? – спросил полковник Кирпичников. – Если только лечь на спину и положить ноги на спинку сиденья, товарищ полковник, – невозмутимо ответил капитан. – Попробовать? – Было бы неплохо, но так Тамара Васильевна ничего не увидит. Сделаем так. Дом мы общими усилиями нашли. Ты, Старогоров, чтобы создать простор коллегам, возвращайся в свою машину. Дальше мы без тебя справимся. Майор, не закрывая ноутбук, открыл дверцу и перешел в другую машину. Надобность в его присутствии и в самом деле уже отпала.