В дальнем конце комнаты открылась дверца шкафа, и оттуда вышел второй мужчина в балаклаве и с пистолетом в руке. Услышав шум, лежавшая на кровати Венди что-то жалобно пробормотала в кляп. Мужчина в балаклаве посмотрел на нее сверху, ни на дюйм не отводя оружие от Джимми. — Расслабься, милая, скоро все закончится. — Шагнув вперед, мужчина обратился прямо к Джимми: — Три шага назад в гостиную. Попробуй дернуться — и ты покойник. Джимми сделал, как было велено. Мужчина, стоявший сзади, отодвинулся с ним вместе, сохраняя безопасную для себя дистанцию. Два пистолета против ни одного. Да уж, шансы невелики. Когда он оказался в гостиной, второй мужчина вновь скомандовал: — К стене. — Да кто вы… — Я сказал — к стене. Живо. Джимми отодвинулся еще, пока не наткнулся на стену. Мужчина из шкафа кивнул напарнику — и тот снял с головы балаклаву. — Помнишь меня, Джимми? Не сразу, но он вспомнил. Джимми видел его один-единственный раз, когда привязывал к дереву в Феникс-парке и нанес при этом несколько пощечин, поскольку того, видите ли, не устраивало грубое обращение. Мужчина из шкафа тоже снял балаклаву. Этого Джимми узнал немедленно: Пол Робертс, парнишка из ИРА. В последний раз Джимми созерцал его через прицел снайперской винтовки. — На прошлой неделе у моего племянника был день рождения, и я решил подарить ему тебя. Джимми огляделся вокруг как можно непринужденнее, сканируя пространство в поисках полезных для себя предметов. — Ты понимаешь, что Томми Картер с вас за это спросит? Робертс рассмеялся. — Ох, Джимми, Джимми… А по-твоему, кто, блядь, назначил свидание? Сами-то мы понятия не имели, каких ты долбишь шмар. — Ты глянь на его лицо, — сказал племянник. — Он только сейчас осознал. Вот красавец! — Почему бы вам обоим не пойти на х… Пару часов спустя, когда соседи станут описывать звук глухого удара тела о пол, они скажут, что решили, будто кто-то просто двигал мебель. Глава тридцать восьмая Детектив-инспектор Финтан О’Рурк подошел по подъездной дорожке, хрустя гравием. Затем он кивнул сотрудникам охраны Гарди, сидевшим в своей машине возле дома, и позвонил в дверь. Он явился сюда не по своей воле, его вызвали. Вообще-то, «вызвали» — это мягко сказано. Он получил голосовое сообщение, полное диких воплей, сложившихся в весьма скрупулезное описание необычных и откровенно неприятных действий, которые высокопоставленный офицер полиции Ирландии собирается проделать с ним, его предками и как минимум одним домашним питомцем. О’Рурк напрягся, когда начала открываться дверь. Он был готов ко всему — вплоть до реального физического нападения. Однако чего он совершенно не ожидал увидеть, так это миниатюрную блондинку со стаканом льда и доброй улыбкой на устах. — Добрый вечер. А вы, должно быть, детектив-инспектор О’Рурк? Я правильно поняла? — Да, здравствуйте. А вы, я так понимаю, миссис Фергюсон? Женщина кивнула. — Да, кто-то должен ею быть. Он там, в задней части сада. Я отправила его в богомерзкое джакузи, которое по его же настоянию установили в прошлом году. Я всегда так делаю, когда ругани и жестикуляции становится слишком много. Не хочу, чтобы он разбил еще одну вазу. — Ясно. — Там он может курить свои ужасные сигары, а я могу притворяться, будто ничего об этом не знаю. Должна предупредить, что Габи сейчас не в духе. Габи? За глаза комиссара звали многими прозвищами, ни одно из которых нельзя было считать лестным, но вот это точно стало для О’Рурка сюрпризом. Миссис Фергюсон сунула ему в руку стакан со льдом. — Вот, возьмите. Лед понадобится ему для бутылки виски, о которой я тоже «ничего не знаю». Можете обойти дом сбоку. Ворота открыты. — Ясно. — Да, и назовите себя заблаговременно. Он очень пьян и взял с собой эту кошмарную стреляющую штуку. Она улыбнулась и закрыла дверь. Некоторое время О’Рурк смотрел на дверь, затем опустил взгляд на стакан со льдом. Поистине не самый хороший день, и, вероятно, в ближайшее время улучшений не будет. Он обошел большой добротный дом, типичный для Сипойнта[81]. В свете садовых сенсорных фонарей он увидел прекрасно подстриженные лужайки с резвящимися игривыми гномиками. О’Рурк предположил, что гномики — дело рук скорее миссис Фергюсон, чем комиссара, хотя кто знает, чем занимается по выходным Габи… О’Рурк прошел по боковой дорожке, приведшей его к большой задней лужайке, окруженной лиственными деревьями, в глубине которой виднелась беседка с джакузи. — Хм… Здравствуйте, комиссар. Это детектив-инспектор О’Рурк, сэр. — Кто? Я знаю одного О’Рурка, но был уверен, что час назад понизил его до патрульного. — Конечно, сэр. Могу я подойти? — Да, да, валяй. Когда О’Рурк пошел по лужайке, имевшей небольшой уклон в сторону беседки, над его головой вспыхнул еще один сенсорный фонарь, осветивший весь задний сад. Очередные гномики замерли в неподвижных позах, будто их застигли за чем-то гнусным. Подойдя к джакузи, О’Рурк имел возможность убедиться, что в его бурлящих водах собственной персоной сидит комиссар «Гарда Шихана» с сигарой в одной руке, стаканом виски в другой и с таким выражением лица, которое способно было не то что убить, а, скорее, стереть с лица земли целую деревню. Кроме того, О’Рурк заметил нечто похожее на пневматическую винтовку, стоявшую прислоненной к ванне. Мысленно он поблагодарил высшие силы за то, что его начальник — заядлый пьяница и курильщик, у которого имелось только две руки. — А, Финтан, как хорошо, что ты зашел. Огромное спасибо, что выбрал для меня время в своем плотном графике. О’Рурк счел, что лучший способ реагировать — ничего не говорить, пока ураган «Фергюсон» не выдохнется, насколько это возможно. — Уверен, ты страшно занят, — продолжил Фергюсон. — Могу себе представить. Министр юстиции звонил мне уже трижды, и даже сам тишек[82] позвонил, не говоря уже о каждом чертовом ирландском журналисте. Каким-то образом они все узнали номер моего личного мобильного. — Да, сэр. — Наверняка бы мне звонили до сих пор, но… Фергюсон переложил стакан с виски в руку, в которой уже держал сигару, затем пошарил в воде и вытащил мобильный телефон. — Удивительно живучий оказался гаденыш. Утопить его труднее, чем я предполагал. Фергюсон швырнул телефон в темноту. Сенсорный фонарь за спиной О’Рурка уже погас, и единственным освещением в беседке остались подводные лампы джакузи. — Вижу, ты позаботился о напитке и для себя. О’Рурк посмотрел на давно забытый стакан со льдом, который по-прежнему держал в руке. — Простите, сэр, — сказал он, протягивая стакан. — Ваша жена велела передать вам лед для виски. Фергюсон покачал головой. — Чертова женщина, знает все заранее. Это ненормально. Он наклонился вперед, ухватил два кубика льда и бросил в свой стакан. Затем взял бутылку «Джеймсона» с края джакузи и налил по большой порции в свой стакан и в тот, что остался в руке Финтана. — Ваше здоровье, — инстинктивно произнес О’Рурк. — В смысле? Совсем охренел? — Фергюсон выхватил стакан у него из рук. — Господи, ты понял все неправильно. Никакой выпивки тебе не будет! О’Рурк почувствовал, что краснеет, когда Фергюсон выпивал до дна первую порцию виски. Затем комиссар глубоко затянулся сигарой, и О’Рурк подождал, пока он не выпустит в холодное ночное небо колечко дыма. — Итак, — произнес наконец Фергюсон, — как именно человека, находившегося под тотальным наблюдением, беспрецедентным наблюдением, таким наблюдением, которое, скорее всего, нарушает Женевскую конвенцию о правах человека, — как, во имя громогласного Христа, его сумели застрелить? — Ну… — И не какой-нибудь снайпер с орлиным зрением, заметь. Его застрелили почти в упор, на таком расстоянии, на каком я — будущий бывший комиссар «Гарда Шихана» — сижу сейчас от тебя — будущего самого квалифицированного дорожного инспектора в истории. Как, ради всего святого, это могло произойти? — Очевидно, с нашей стороны были допущены серьезные ошибки. — Да ну?