«А ведь Анастасия Павловна права, – подумал Антон. – Васька намного взрослее, чем я привык считать». Забрав у сына планшет, он вошел в свою почту и написал длинное письмо, сплошь состоящее из номеров телефонов. Телефоны Филиппа Орехова. Телефон Юрия Шокина. Телефон Игоря Журихина. Рядом с каждым номером указал временной интервал, который его интересует. У Орехова таких интервалов было четыре – по числу убийств, в которых он подозревался. У Шокина и Журихина – по два: на момент убийства Инны Викторовны Ефимовой и на тот вечер, когда Антона в подъезде «строго и по-хорошему предупредили». Об этом странном эпизоде Антон никому не рассказывал и искренне надеялся, что Кузьмич ничего не заметит. Еще раз перепроверил каждую цифру в письме, сверяясь со своими записями, сохранил письмо в «Черновиках», мысленно перекрестился и позвонил подполковнику Зарубину. Крест не помог. Вернее, помог, конечно, но не полностью, потому что первые две-три минуты Антону пришлось выслушать от Зарубина много ярких высказываний в своей адрес. Хорошо еще, что все они были не новыми и никаких неожиданных откровений в себе не несли. Самое главное было вырвать у Кузьмича клещами заветные слова: – Ладно, засылай, только трубку не клади, я сперва сам посмотрю, что там у тебя. Антон нажал пальцем на окошко «отправить». Сергей Кузьмич недовольно сопел в трубку, щелкал «мышкой» и, кажется, еще что-то прихлебывал из чашки. – Ну?.. – требовательно вопросил Зарубин. – Где твое письмо? – Сейчас, Кузьмич, ну подожди еще три секунды, сейчас дойдет. – Сам-то где? – Да я с детьми, – честно сказал Антон. – Это я слышу, не глухой, – с усмешкой заметил Зарубин. – Где конкретно? – У Эли, за городом. – Хорошо там, наверное? – мечтательно протянул подполковник. – Хорошо. Зелени много, птички поют. – О! Вот и письмо нарисовалось. Ну, посмотрим-поглядим, в какую авантюру ты меня на этот раз втравить пытаешься… – забормотал Сергей Кузьмич. – Так, это я понял, это сибирская гастроль… Кстати, ты авиарейсы проверил? – Еще нет, не успел. Дзюба обещал сегодня сделать. – А чего не сделал до сих пор? Время к обеду, а у тебя одни обещалки, – недовольно заметил Зарубин. – Так он номера телефонов доставал. Вот как раз тех самых, – торопливо объяснил Антон. – А-а-а, ну ладно тогда. Пойдем дальше… Это у нас кто? – Массажистка. – Ага, ага… Так там вроде закрыли уже кого-то, ты говорил? – Говорил, – подтвердил Антон. – Но проверить надо. – Ладно. Так… Это я и сам знаю кто… Это тоже знаю… А это что у нас? Судя по всему, Сергей Кузьмич дошел до телефона Юрия Шокина. – Это Ефимова. – Ефимова? И с какого это перепугу… – начал было возмущаться Зарубин. – Кузьмич, я тебе потом все объясню. Просто прошу тебя: помоги, пожалуйста. – По Ефимовой у тебя такие силы и такая техника есть, что мировой заговор раскрыть можно, а ты меня грузишь, – продолжал выговаривать подполковник. – Втемную пытаешься сыграть? – Слушай! – внезапно вспылил Антон. – Я тебя хоть раз обманул? Хоть раз подставил? Я же сказал: я все объясню, но не по телефону же! Ты можешь просто мне поверить? – Да легко, – Зарубин неожиданно развеселился. – Хорошо, это у нас Ефимова, и вот это у нас тоже, получается, Ефимова, два номера. А вот это что? Номера те же, а время к чему привязано? А вот это и было то самое, что Антон пытался скрыть от Зарубина: время эпизода в подъезде. Можно было бы уже и рассказать об этом подполковнику, но не сейчас, когда рядом дети. Особенно Васька со своим стремлением все слышать и все контролировать. – Надо, – уклончиво ответил он. – Есть одна мысль. – Толковая мысль-то? – усмехнулся Сергей Кузьмич. – Да фиг его знает. Но проверить имеет смысл. – Ладно. Номеров много, точек много, так что с тебя… Ну, сам понимаешь, – предупредил подполковник. – Понимаю, Кузьмич, все будет в лучшем виде, – с облегчением пообещал Антон. Он положил телефон на стол, вернул Степке айпад и снова потянулся было к ложке и креманке, но попытка опять не удалась. Телефон звякнул: пришло сообщение от Дзюбы: «С кем треплешься? Не могу дозвониться. Мальчик ездил в Пермь на поезде, назад самолетом». Есть! Конструкция, казавшаяся такой воздушной и сказочно-невозможной, обрела первую реальную подпорку. Конечно, если это именно Филипп Орехов застрелил полицейского в Перми, то добираться он туда должен был как раз на поезде: в самолете он бы не смог провезти оружие без соответствующих разрешительных документов. А вот почему в Москву он возвращался самолетом? Ответ понятен: потому что оружия при нем уже не было. Не пожалел, выбросил. Или продал кому-то. Быстро сунув в рот еще одну ложку изготовленного дочерью «учебного» десерта, Антон перезвонил Дзюбе. – Ты сейчас где? – Еду портрет показывать. Есть у меня одно подозрение, что все получится быстро и без крови, – сообщил Ромка. – Да, тебя Каменская искала, но у тебя занято все время было, так она мне позвонила. – И чего сказала? – Сказала, что пацаны ее кое-что нарыли. Там сложная какая-то схема, я сам половину не понял, но они уверены, что письмо бизнесмену написал тоже наш мальчик. Ты с Виторт встречался? – Нет еще, вот жду, должна подъехать. – Ага, ладно, тогда я поперся. Если что будет – отзвонюсь. Антон снова положил трубку и с опаской посмотрел на креманку. Интересно, чем может закончиться третья попытка? А может, ну его совсем, этот десерт? Роковой он какой-то… – Папа, ты чего не ешь? – тут же раздался голос Василисы. – Тебе не вкусно? У меня не получилось? – Очень вкусно, – улыбнулся Антон. – Ты становишься настоящей хозяйкой. – Вот видишь! Я же тебе говорила, что меня Эля всему научила уже, не надо нам никакой Лизы, пап, ты мне обещал! Мы сами справимся. – Я помню, Васюша, не надо мне напоминать. Вот я сейчас прямо при тебе все доем. Он сделал страшное лицо, изображая угрозу, схватил в одну руку креманку, в другую ложку. Вася залилась счастливым смехом. И снова зазвонил телефон. – Это Виторт, – прозвучало в трубке. – Я буду на парковке через десять минут. Где мне вас ждать? Как я вас узнаю? – Кафе «Крошка Ру», я буду с детьми, десять лет и шесть, девочка и мальчик. Не ошибетесь. И не волнуйтесь, я сам вас узнаю. Не рассказывать же ей, что он уже вдоволь насмотрелся на ее фотографии, размещенные на личных страничках Ольги Виторт. – Ребята, вперед, в машину! – громко скомандовал он. – Едем в «Винни-Пух» объедаться мороженым! – Урррааа! – радостно закричал Степка и помчался надевать кроссовки. – Пап, а мой десертик? – огорченно спросила Вася. – Так и бросишь? А я старалась… – Ни за что! – провозгласил Антон, схватил обычную столовую ложку вместо крошечкой кофейной, которую ему подала Эля, и в три секунды опустошил креманку. * * * На территории развлекательного комплекса «Винни-Пух» было множество детских кафе, в которых можно было поесть мороженого, но Антон Сташис выбрал именно «Крошку Ру», в котором, как правило, детей было как раз немного. Изначально это заведение задумывалось как место для проведения времени родителями, пока их чада смотрят кино или участвуют в затеях с профессиональными клоунами и аниматорами. Такое «взрослое» место, где и потише, и поспокойнее. И в то же время в меню есть все, что может заинтересовать детей любого возраста – от совсем малышей до подростков. Ольгу Виторт Антон увидел сразу. Она была в точности такой же, как на фотографиях. Почему-то ее деловой официальный тон в телефонном разговоре заставил Антона нарисовать в воображении женщину, которая каждую свободную минуту занимается чем-то важным и не может позволить себе терять время впустую. Он ожидал увидеть Ольгу с включенным компьютером или хотя бы с айпадом, но ничего этого не было. Просто яркая миниатюрная молодая женщина за дальним столиком. Стол рядом с ней тоже был пуст, но на стуле, как успел заметить Антон, стояла чья-то сумка. Ольга поднялась им навстречу, протянула руку сначала Антону, потом Василисе, потом Степке. – Ольга Виторт, – три раза представилась она, – очень приятно. – Василиса Сташис, – нимало не смущаясь, произнесла Вася, пожимая протянутую руку, и Антон подумал, что, наверное, девочка привыкла в спорте называть себя полным именем, и для нее в этом нет ничего необычного. Степка, конечно, застеснялся, не сразу сообразил, как нужно себя повести, с ним ведь никогда еще не здоровались как со взрослым. Но Васька не растерялась, наклонилась к брату и что-то прошептала ему на ушко. Все это время Ольга терпеливо стояла с протянутой рукой, ожидая, пока крошечная Степкина ладошка не прикоснется к ней. – Степан Сташис, – важно произнес мальчик и тут же взгромоздился на стул.