Миссис Асперн была с этим категорически не согласна. — Если в клуб заявится женщина-врач, — выпалила она, — представьте, какой будет скандал. Хардвик вздохнул. — Времена меняются, миссис Асперн. — Они спорили об этом каждую субботу. — К тому же обед в переполненных залах клуба вряд ли можно счесть вершиной безнравственности. — Но это не помогло. Миссис Асперн умела так вскрикивать через крепко сжатые зубы, что после этого любые, даже самые убедительные доводы рассыпались в прах. В другом конце ресторана доктор Бакстер пыталась образумить инспектора Янга. — Джордж, ты слишком много думаешь об этом, — говорила она, имея в виду дело об автомобильной аварии, которое было очень простым и не вызывало никаких подозрений. — Вдова погибшего имеет полное право обижаться на полицию. — Почему? — Джордж Янг вдруг с удивлением осознал, что проигрывает в споре. — Честное слово, меня эта чертова женщина до белого каления довела. — Она шумела? — Нет. Она была спокойной и натянутой, если ты понимаешь, о чем я. Я просто пытался ей доказать, что невозможно совершить преступление, не оставив хоть каких-нибудь следов, Клэр. — Но любая версия может оказаться верной, Джордж… — Вот-вот, именно это она и твердила! — Джордж заметил, что говорит слишком громко и в их сторону уже повернулось несколько голов. Он улыбнулся, давая понять, что все в порядке. Клэр передала соль, чтобы дать ему время немного успокоиться. — Но ты же сама должна понимать, насколько бессмысленно такое утверждение. — В запале он лишний раз посолил телятину. — Так называемое убийство без улик является несчастным случаем по определению. Клэр заинтересовалась. — На это можно посмотреть с другой точки зрения, Джордж. — Я слушаю. — С точки зрения той женщины. Ее муж мог быть убит умышленно. Ваши люди не сумели найти доказательств того, в чем она не сомневается. Джордж зарычал. — Мы прочесали берег реки, мост, обочины… — Вот, — задумчиво промолвила Клэр. — В местной газетенке все верно написали? Про гололедицу, про машину? — Верно. — Я читала эту статью, — сказала Клэр. — На льду следы машины остаются? — После того, как он растает, — нет, любовь моя, — довольно сухо произнес инспектор. — Миссис Саммерстон считает, что другая машина, которая дожидалась ее мужа рядом с дорогой, резко выехала ему наперерез, заставив его потерять управление. — Такое вполне возможно. — Но только не для местного жителя, — упрямо произнес инспектор. — Он знал, какой бывает эта дорога при любой погоде. — Я переезжала через мост несколько раз, — вставила Клэр. — Там кругом лед. Если не жать на газ, машина сама начинает тормозить. — Значит, он выпил пару лишних рюмок и забыл об этом. — Или его заставили резко затормозить. — Клэр положила на тарелку нож и вилку. — Если в низине у дороги скрывалась другая машина… Любой рефлекторно нажал бы на тормоз. — Это только в том случае, если вторая машина действительно существовала, Клэр. Ты такая же полоумная, как его жена. — Джордж на секунду замолчал. Доктор чуть наклонила голову и пытливо посмотрела на него. — Выкладывай. Я вижу, ты о чем-то недоговариваешь. Джордж беспокойно передернул плечами. — Она говорит, что знает, чья это была машина. Клэр ахнула. — И вы ничего не сделали? — Почему не сделали? Сделали. — Джордж наполнил стаканы. В эту субботу Клэр выбрала вино, немецкое «Шпатлезе», «сладковатое, но вполне созревшее». — Мы проверили все. Машина подозреваемого была почти до самого закрытия припаркована у таверны в нескольких милях от моста. — Свидетели есть? — Вопрос Клэр, похоже, задел за живое инспектора, потому что он произнес обиженным тоном: — Ты думаешь, я и это забыл проверить, да? — Извини, — кротко произнесла Клэр. — Но машина простояла там не всю ночь? — Он намекнул, что у него с этой девушкой… — Джордж неуверенно замолчал, но Клэр понимающе улыбнулась. — Дженни Саммерстон утверждает, что это вранье. Говорит, что это мечты того, второго типа. — Он был богат? — Погибший? Скорее наоборот. Тут, похоже, не подкопаешься. Не с чего начинать. Единственная странность — это то, что они были друзьями. Выросли вместе. — Кошмар! — Клэр отпила из охлажденного стакана. — Всю жизнь дружили и ненавидели друг друга. Джордж вдруг почему-то почувствовал себя неуютно. — Послушай, Клэр, я могу наконец сказать, что я думаю? — Конечно, дорогой. — Клэр обезоруживающе улыбнулась и поморгала, чтобы заставить его засмеяться. — Будь серьезнее. Дело в том, что некоторые люди просто не могут принять правду, даже если та находится у них перед самым носом. Такие люди будут лгать, бросать обвинения, сходить с ума… даже клеветать на лучшего друга, лишь бы опровергнуть очевидное. — Все люди, переживая горе, могут вести себя нелогично. — Более того, — воодушевился Джордж, чувствуя, что начинает брать верх, — здесь есть и ее вина. Если ее двадцатишестилетний муж предпочитает проводить вечер в пабе с друзьями, а не дома… Она в этом виновата, понимаешь? Ей нужен козел отпущения, вот она и выбрала самого подходящего человека, имя которого, наверное, часто слышала дома. Потом она идет в полицию и заявляет. — Но ее версия звучит довольно складно. У нее есть такой же обоснованный мотив? — Такой же необоснованный, Клэр, — начиная злиться, возразил Джордж, заметив на ее устах улыбку. Миссис Асперн тоже заметила эту улыбку и то, как резко посерьезнел инспектор, когда решил рассказать Клэр о том, из-за чего, по мнению Дженни Саммерстон, Эш убил Гордона. Губы ее сжались, она встала из-за стола, думая о том, насколько мистер Хардвик доверчив, и о том, что все мужчины неразумны, как дети. Инспектор Янг был бы рад знакомству с Дженни Саммерстон, если бы знакомство это произошло не тогда, когда смерть ее мужа стала предметом следствия, а при любых других обстоятельствах. Она отличалась приятной стройностью, одевалась элегантно, но неброско и даже не побоялась выбрать одежду ярких цветов. Свитер ее прекрасно сочетался с плиссированной юбкой, а туфли были скорее скромными, чем броскими. Единственным, что указывало на ее горе, были темные круги под глазами. В остальном она выглядела собранной и уверенной. — Я знаю, что вы думаете, инспектор, — сказала тогда она. — Вы думаете, что я сейчас выбита из колеи, но пройдет пара недель, и я приду в себя. Это не так. Я полностью отдаю себе отчет в своих поступках. Джордж Янг сохранял спокойствие. Это обычная реакция, и людей в таком состоянии можно понять. — Миссис Саммерстон, — мягко произнес он, — нам нужно нечто большее, чем предположения. — Это не предположение, — ровным голосом ответила она. — Я совершенно уверена, что так и было. — Но советник Эш уважаемый человек… — Доктор Криппен тоже был уважаемым человеком. — … и он дружил с… вашим мужем. — Они вместе росли и ходили в одну школу, — Дженни Саммерстон кивнула с таким видом, будто считала это доказательством своих слов. — Но их дороги разошлись. — Они часто встречались? — Инспектор заметил, что втянулся в разговор, несмотря на то что бессмысленность всего этого его порядком раздражала. — Нет, последние несколько лет не часто, только иногда в компании. — В клубе? — Нет, в кругу коллекционеров монет. — То есть они уже не были близкими друзьями, — твердо произнес Янг. — Значит, нет ни улик, ни мотива. — Мотив есть, — возразила Дженни. — Коллекция Гордона. Инспектор Янг услышал, как дважды кашлянул сержант Брент, — сигнал к тому, что нужно получить дополнительную информацию. Он щелкнул ручкой, показывая, что сигнал принят. — У Гордона была дорогая коллекция, миссис Саммерстон? — Не очень. — Существуют ли какие-нибудь соглашения, позволяющие советнику Эшу и кому-либо другому завладеть этой коллекцией после смерти вашего мужа?