— Только в свободное время. — Очевидная шутка, поскольку всем было известно, что свободного времени у нее не бывает. — Будут нужны деньги, звони. — Хочешь за ночь получить? — Да. Раз уж ты упомянула. — Он засмеялся. Они оба знали, кому из них нужны деньги. В пятницу обед устроили пораньше, потому что Давид и Мария хотели выйти погулять. Розетта по пятницам тоже уходила гулять со своим женихом, который пребывал в этом статусе вот уже четыре года и все это время терзался муками сомнения относительно нравственности развода, совершенно не думая при этом о нравственности их отношений. В пятницу готовила всегда Джина, если не была сильно занята, а если такое случалось, они все вместе шли в какой-нибудь паб. Анджело был дома, когда Джина вернулась из офиса. Он уже начистил картошки. — Что сказал Салли? — поинтересовался Анджело. Обычно они обсуждали такие вопросы за столом, но, опасаясь реакции Давида, решили поговорить заранее. — Он сказал, что Джон Ансон Хатуэлл слежки не заметил, поэтому для него хватит и одной машины. — Уже что-то. Что он делал? — Сал прибыл на место примерно в двадцать ноль-ноль. В двадцать один тридцать пять Хатуэлл вышел из дома, поехал в город и зашел в кафе «Генрис». Знаешь такое? — Это на Моррис-стрит, что ли? — Да. Знаешь, что это за место? — Намекни. — Работает всю ночь. — Таксисты. Джина улыбнулась, а Анджело задумался. — Как долго Хатуэлл пробыл там? — Всего полчаса. После этого катался по городу до двух часов восьми минут утра. Он мог звонить из машины, но Салли этого не заметил. — Если бы он звонил, то кому? Джина пожала плечами. — А что потом? — Потом в восемь минут третьего подобрал проститутку. — Понятно. — Высадил ее в два двадцать две. — Может, у него денег немало, но тратить их на развлечения он, похоже, не любит. — После этого он поехал домой. — Хм. — Его мать говорит, что он часто и в пять, и в шесть возвращается, так что вполне возможно, что вчера была нетипичная ночь. Я не знаю, чем он занимается днем, но ее волнуют в первую очередь вечера и ночи, поэтому я ей сказала, что на этом мы и сосредоточимся. — Да, я думаю, займемся пока этим. Ее интересует, как он зарабатывает деньги, а не на что он их тратит. Джина кивнула. — Я займусь им сегодня. Завтра, может, снова Салли позову. — А Давид? Они посмотрели друг на друга, и Анджело сказал: — Я как будто пообещал ему. — Да, — сказала Джина. — Хорошо. 4 Анджело и Давид остановились невдалеке от дома Хатуэлла в 18:30. Машина их была хорошо подготовлена для долгой ночи. Термосы, кассеты с музыкой, еда, шерстяные одеяла. Банки для хранения вещественных доказательств, на всякий случай. Это была не первая слежка Давида, и он знал, что нужно делать. — Какая из машин его, пап? — Вон тот «опель» через дорогу. Под фонарным столбом. — Вижу. — Как у тебя с глазами сегодня, сынок? Можешь номер рассмотреть? Давид прочитал вслух номер и произнес: — Дедушка сказал маме, что тоже хотел сегодня приехать. — Мне он ничего не сказал. — По-моему, бабушка его отговорила. — Скорее по телику какой-нибудь сериал про сыщиков идет. Он обожает находить ошибки в детективах. — Совпадения, которые по-настоящему никогда не случаются, — сказал Давид, изображая деда. Анджело улыбнулся: — Вот-вот. — Пап, а тебе когда-нибудь хотелось быть не частным детективом, а кем-то еще? — После того, как дядя Сал пошел в художественный колледж, у меня не было выбора. — А тебе нравится? — Я об этом не задумываюсь. — А чем бы ты еще хотел заниматься? Анджело подумал. — Не знаю. — Может, рисовать, как дядя Сал? — Рисовать нужно уметь. — Я видел дядины картины. По-моему, так кто угодно нарисовал бы. — Нужно уметь рисовать, чтобы рисовать так, как будто не умеешь. — А, — понимающе протянул Давид. — А как думаешь, когда этот Хатуэлл выйдет? — Думаю, еще не скоро, — сказал Анджело. Но он ошибался, потому что через три минуты, в 19:22, Джон Ансон Хатуэлл вышел из дома матери и сел в машину. — Запиши, — сказал Анджело Давиду, заводя автомобиль. Давид взял планшет с зажимом для бумаги и записал время, когда наблюдение вступило в активную фазу.