— И нянечек почти не видно, зато видела двух медсестёр, которые полы мыли. — Не знаю, товарищи, это не в моей компетенции. Я всего лишь санитар, а не администратор. Антонова этот эпизод профукала, так как была занята в аптеке, поясняя что именно она нашла меня и доверила столь ответственное место. — Господин Шведов, поясните, пожалуйста, — и как язык у людей поворачивается обозвать "господином" санитара обыкновенного, — вы владеете ещё и кафетерием, и аптечным киоском "Вассербаум". Как такое возможно? — В жизни мало невозможного. Вспомните, как совсем недавно нашли спившегося бомжа, который владел целой компанией и ничего не знал об этом. История изрядно нашумела пару недель назад. — А, так вы подставное лицо? — обрадовались репортёры, ожидая грязных откровений. — Нет, я люблю всё натуральное и эксклюзивное. Так что аптека и кафетерий действительно мои. Я даже сам пишу статьи и выкадываю книгу в журнале "Илион" в "Шведском уголке". Почему бы не помочь братским щелкопёрам и их владельцам, пользуясь случаем? Может быть дополнительные продажи спровоцирую? — Санитар! Стервятники тут же накинулись на подошедшую Инну Васильевну, чтобы запытать бедненькую, расспросив о дефиците самого младшего больничного персонала. А так как по больнице сегодня шастают представители управления, то у неё могут возникнуть проблемы с "мёртвыми душами". Как же мне её искренне жаль, зарвавшуюся, прямо сердце заболело бы, если б имелось. По ходу выяснилась небольшая, но радостная вещь. У нашего Гошки идут процессы, показывающие что рак начал уступать свои позиции. Выглядит невероятно, но все анализы это показывают. Правда понабежацшие журналисты выявили ещё одну странность. — За последние пару месяцев это уже пятый случай, — обратились к Белкину, который сегодня дежурит. "Рихтер", сам удивлённый, тут же приосанился и выдал. — Господа, вполне возможно, что якобы "чудесные исцеления", скорее всего связаны с активизацией эффекта плацебо. — Так в вашей больнице ведутся исследования на эту тему? А где ваш главврач, чтобы узнать поподробнее? — Олег Владимирович сейчас за рубежом на международной конференции. Если бы главврач знал какие чудеса творятся у нас, то именно о них сейчас рассказывал бы в Цюрихе. А не об иссечении "по Карсону", тем более, что оно уже устарело в принципе, хотя отсталыми хирургами иногда используется. Про своё личное чудо, хранящееся у него во внутреннем кармане, Белкин не стал рассказывать, чтобы не сглазить. Там осталось лишь дня на четыре, но я никак не иду ему навстречу. Скотское отношение к другим, таковым и осталось, но врач упорно верит в то, что это мелочи. Мол, великолепному специалисту позволено быть хамом и гнидой за его талант. Даже его любимые фразы, как бы оправдывают поведение. — Вот такое я дерьмо, ха-ха-ха!… — Что положено Зевсу… Честно говоря, я его уже списал. Пусть трамадол хряпает горстями, коли сам себе помочь не хочет. Последствия нашествия обеспечили масс-медиа интересными материалами и публике будет о чём потрындеть в ближайшие дни. Трое щелкопёров объединились, чтобы провести совместное журналистское исследование. Случай сам по себе небывалый, так как эта публика не стадна по своей природе. Но, вот же, умудрились сговориться в поисках того, откуда в рядовой больнице возник эффект плацебо. Может таракан особый завёлся и кусается, может муха "плаце" залетела и гадит на больных выборочно. До правды чёрта с два докопаются, ибо никто им этого не скажет. А мои страдания от постоянного окрика подходят к концу. Вот-вот, последние часы и я свободен от рабства. Акуна матата, тряшки-мурашки! — Санитар! В понедельник, после обеда, я получил от кадровички долгожданную справку. — Так ты больше не будешь у нас санитаром работать? Жаль, конечно. — Вы же знаете уровень зарплаты у вас, не хочется зря время терять. — Скажи, Шведов, а бугримовские больше не будут на нас наезжать? Пришлось объяснить, что они и не наезжали вообще-то. Это просто четыре отморозка нашли по случаю "край непуганных коммерсов" и решили, что ухватили бога за бороду. Им же не объяснили про разделение сфер влияния, посчитав что не маленькие и сами должны о таком знать. А ведь целое поколение сменилось за кучу лет. Ну, что же, счастлового пути. Хотя мог бы просто купить нужную справку, — смеётся сама себе. Ей же невдомёк, что меня обязательно проверят, причём двумя способами. Завтра поеду в академию "сдаваться", а сегодня у меня визит в художественную галерею. Мои мажорики решили затащить меня в очередные высокопарные дебри, чтобы поучаствовать в ярмарке тщеславия. — Швед, спасибо тебе, — поблагодарила Лена, — мы с Гончаровым поговорили по-людски и решили не только оставить ребёнка, но и…хихик… пожениться. Папа правда сначала был недоволен по обоим вопросом, потом плюнул на меня и сказал, что горбатую лишь могила исправит. — Ну и как ты после этого, груз с души упал в связи с определённостью? — Да, сразу легче стало. А как ты это понял? — Всего лишь основы психологии, не больше. Выставка оказалась полна всякими селебритями, золотой молодёжью, вперемешку с такой же стародёжью, и… всратым абстракционизмом. — Ах, какая глубина, в самую седцевину души художник проник, — рассуждает какой-то умник. Ира, а чего они эту картину боком повесили? — удивляюсь я, — или её так и нужно рассматривать? Стоящая рядом дамочка даже повернула голову, склонив её сначала на один бок, потом на другой. И тут же удивлённо мявкнула. — Ой, а действительно, — склонилась всё-таки направо. Кучка любителей аляповатой мазни тут же, согласно стадному инстинкту, тоже извернулась головами в "правильную" сторону. Пошли шепотки и бубненье, а Ирэн повернулась ко мне, после того как исполнила такой же трюк. — Шведик, а как ты понял? — Так там же подпись художника имеется, — подхожу к картине и тыкаю в соответствующее место пальцем, — она же внизу должна быть, а не сбоку. А король-то голый… — Но это же крючки какие-то намазюканы, а не подпись, — послышалось со стороны. — Люди, — отвечаю, — художник абстракционист вот и подпись изобразил в таком же духе. Покрасневший (или зардевшийся?) хозяин галереи подошёл к картине и повернул её нужным ракурсом. Понятнее не особо стало, на народ одобрительно заквакал. Вызвали работника, чтобы переделал верёвочку для подвешивания. Моментально посыпались вопросы на тему, кто я. Художник или ценитель. — Ну что вы, я далёк от искусства, тен более абстрактного. Ни шиша в нём не понимаю. — Тебе, что, вообще картины не нравятся? — сразу перешли на "ты" окружающие. — Есть некоторые, но они простые. Я даже копии двух из них в своё время заказал, уж очень понравились мне, когда их впервые увидел. — А какие, например? — "На диком Севере" Шишкина. Целую тысячу евро заплатил одному художнику, уж очень классно он копию сделал. Народ начал вспоминать чего я имею в виду. — Швед, не томи, рассказывай что было дальше, — пристала Иринка. Чего, спрашивается, надо? — Потом ещё одну заказал, а он мне ещё и свою подарил. Правда поменьше размером. — И где они теперь? — Так я их во втором жилье развесил на стенах. Пусть чаруют меня, когда есть желание душу успокоить. Тут же прицепился достаточно вредный человек с шарфом на шее. — А там тоже подпись имеется? Случайно не самого Шишкина? — Нет, художник не подписал сначала, сказав, что это неудобно. Но я его убедил, объяснив что не собираюсь их продавать или где-нибудь выставлять. — Игорь, а ты меня с ним познакомишь, — неожиданно спросил Валера. Увидев мой недоумевающий взгляд, тут же пояснил. — Хочу тоже парочку копий заказать для себя, чтобы дома имелись. — Я его случайно встретил, он в Третьяковке кому-то копию писал. Но это было пять лет назад, когда в командировку на несколькон дней отправили и увал на день дали. Сходи туда, его фамилия Горчаков. Может кто-нибудь из персонала вспомнит? Вокруг наступило странное молчание. Неужели я опять ляпнул что-то не то? Так вроде о совершенно нейтральном разговаривали и я никого не троллил вроде?