Это сильно напугало Афинян. Они все еще лелеяли надежду договориться с «мидянами» через опального Гиппия. На этой волне даже подняли голову его сторонники, и начали топить за «покаяние» и «извинения» перед мидянами, от чего те тут же растают и убьют только некоторых. В общем разброд и шатание. Но то ли партия войны оказалась сильней, то ли ополчение полиса действовало на инстинктах — когда карательная экспедиция высадилась в бухте Марафона, Афины разослали гонцов за помощью, собрали армию, и закупорили персам сухопутный выход из бухты. Из союзников пришел только один город, а Спарта хоть формально и согласилась помочь, но опоздала. Как объяснили сами спартанцы «Праздник у нас». Битва состоялась без них. Описание битвы по Геродоту: После подчинения Эретрии персы простояли там несколько дней и затем отплыли дальше к Аттике. Они загоняли афинян в теснины, полагая, что те поступят так же, как эретрийцы. Наиболее удобным местом для действий конницы в Аттике был Марафон, к тому же находившийся ближе всего к Эретрии… К афинянам же у священной рощи Геракла подошли на помощь со всем своим ополчением платейцы. Между тем мнения афинских стратегов разделились: одни высказались против битвы с мидийским войском, так как афиняне были слишком малочисленны; другие же (в том числе Мильтиад), напротив, советовали принять бой… Когда полемарх (Каллимах) присоединил свой голос в поддержку Мильтиада, то было окончательно решено дать бой врагу. Потом стратеги, голосовавшие за битву, когда пришел их черед быть главнокомандующими, уступили главное начальство Мильтиаду. А тот хотя и принял главное начальство, но все еще не начинал сражения, пока очередь командовать не дошла до него самого. И вот, когда пришел по кругу черед командовать Мильтиаду, афиняне выстроились в боевом порядке для битвы вот как: начальником правого крыла был полемарх Каллимах (у афинян существовал тогда еще обычай полемарху быть во главе правого крыла). За правым крылом во главе с Каллимахом следовали [аттические] филы одна за другой, как они шли по счету. Последними выстроились на левом крыле платейцы. Со времени этой битвы у афинян вошло в обычай, чтобы в Панафинейский праздник, справляемый каждый пятый год, при жертвоприношении афинский глашатай произносил молитву о даровании благ платейцам и афинянам. В то время когда афиняне строились в боевой порядок, на Марафонском поле случилось вот что: боевая линия эллинов оказалась равной персидской, но при этом центр ее составлял только немного рядов в глубину; здесь боевая линия была слабее всего, зато на обоих крыльях воины стояли более плотно. Окончив боевое построение, после того как выпали счастливые предзнаменования, афиняне быстрым шагом по данному сигналу устремились на варваров. Расстояние же между обоими противниками было не меньше 8 стадий (1,5 километра). При виде подходящих быстрым шагом врагов персы приготовились отразить атаку. Поведение афинян персам казалось безумным и даже роковым, так как врагов было немного и притом они устремлялись на персов бегом без прикрытия конницы и лучников. Так думали варвары. Афиняне бросились на врагов сомкнутыми рядами врукопашную и бились мужественно. Ведь они первыми из всех эллинов, насколько мне известно, напали на врагов бегом и не устрашились вида мидийского одеяния и воинов, одетых по-мидийски. До сих пор даже ведь одно имя мидян приводило в страх эллинов. Битва при Марафоне длилась долго. В центре боевой линии, где стояли сами персы и саки, одолевали варвары. Здесь победители прорвали ряды афинян и стали преследовать их прямо в глубь страны. Однако на обоих крыльях одерживали верх афиняне и платейцы. После победы афиняне не стали преследовать обратившихся в бегство врагов, но, соединив оба крыла, сражались с врагами, прорвавшими центр. И здесь также победили афиняне. Затем они начали преследовать и рубить бегущих персов, пока не достигли моря. Здесь они старались напасть на корабли и поджечь их. В этой битве пал доблестно бившийся с врагом полемарх [Каллимах], а из стратегов — Стесилай, сын Фрасила, потом Кинегир, сын Евфориона (ему отрубили руку секирой, когда он ухватился за изогнутую часть корабельной кормы). Затем погибло также много других знатных афинян. Семь кораблей захватили таким образом афиняне. На остальных же варвары снова вышли в море. …В этой битве при Марафоне пало около 6400 варваров, афиняне же потеряли 192 человека. После полнолуния прибыло в Афины 2000 лакедемонян. Они двигались так быстро, стараясь прийти вовремя, что были уже на третий день по выступлении из Спарты на Аттической земле. Несмотря на то что спартанцы опоздали к сражению, они все же хотели посмотреть на павших мидян. Они прибыли в Марафон, осмотрели поле битвы и затем, воздав хвалу афинянам за победу, возвратились домой.' Описание из перекрещивающегося источника: Непот «А Дарий по возвращении из Европы в Азию внял уговорам друзей, которые советовали ему подчинить Грецию, и снарядил флот из 500 кораблей. Начальниками флота он поставил Датиса и Артаферна, предоставив им 200 тыс. пехотинцев и 10 тыс. всадников, причиной же похода выставил свою вражду к афинянам, с помощью которых ионийцы овладели Сардами. В это время ни один город не оказал помощи Афинам — только Платеи, приславшие тысячу воинов. После их прибытия число бойцов достигло 10 тыс., и эта маленькая армия горела удивительным боевым духом. И вот, выстроившись на другой день в боевом порядке у подножия горы, на довольно пересеченной местности (во многих местах здесь росли одиночные деревья), они вступили в сражение, рассчитывая, что благодаря прикрытию высокой горы и древесному ряду, мешающему коннице, многочисленные враги не смогут их окружить. Датис понимал, что поле боя неудобно для персов, однако, полагаясь на численность своего войска, жаждал скрестить оружие, считая к тому же, что разумнее сразиться до подхода лакедемонской подмоги. Итак, он поставил в строй 100 тыс. пехотинцев и 10 тыс. всадников и начал битву. В этом сражении афиняне проявили несравненную доблесть, разгромив десятикратно сильнейшего врага и наведя на персов такой страх, что те бежали не в лагерь, а на корабли. Не было еще на свете более славной победы. Никогда еще такая малая кучка бойцов не сокрушала столь мощного воинства.» Остальные источники в основном повторяют эти два, и они в любом случае поздние. И это при том, что и сам Геродот описывал события происходившие сто лет назад. Но некоторые письмена могут пролить дополнительный свет на обстоятельства битвы: Павсаний, Аттика, 32 «В этом месте Аттики высадились варвары, здесь они были побеждены в битве, здесь они, когда старались уплыть в открытое море, потеряли несколько кораблей. На равнине есть могила афинян, а на ней стелы, на которых написаны имена погибших и название Филы каждого из них: есть и другая могила для беотийских Платейцев и для рабов: тогда впервые сражались (вместе с эллинами) и рабы.» (К сожалению сейчас утеряны. Наверно на строительство сарая пошли, может еще найдутся) Фронтин, Стратегемы, 2.9.8 В Свиде (или Суда) приводится обоснование греческой поговорки «Конница прочь»: «Когда Датис вторгся в Аттику, говорят, что ионийцы, после его отхода, взобрались на деревья и просигналили афинянам, что конница отсутствует; и узнав, что она ушла, Мильтиад атаковал и потому одержал победу. Отсюда эта поговорка произносится по отношению к тем, кто покинул строй.» Впрочем последнее, от Фронтина, не имеет никаких других подтверждений, хотя похожая поговорка у греков, правда у ионийских, и в самом деле была. Но все равно, слишком похоже на байку. Ну, хватит рассусоливать, давайте же посмотрим, что могло произойти в Битве при Марафоне, в далеком 490 до н. э. Поле боя Эта карта дает весьма посредственное представление о Марафонской гавани. Вот современные фотографии: Это побережье. Именно тут стояли персидские корабли. А вот это вид на бухту со стороны Марафона. Где-то тут стояли афинские гоплиты: Археологи там немного покопались и, внезапно, нашли подтверждения сообщениям источников — примерно в VI-IV веках склоны гор были покрыты достаточно густым лесом. Кроме того, были найдены и остатки земляных валов. Которые однако уверенно датировались, частью как построенные намного раньше, а частью сильно позже, нужной нам битвы. В источниках есть прямые указания на «деревянные стены» из деревьев и кустарников, которые построили греки на склонах, по указаниям Мильтиада. Похоже Афиняне сели на древние укрепления, на скорую руку их доработав. Несмотря на то, что многие из до дошедших до нас источников жалуются на то, что персы «разоряли страну», судя по всему выбраться из окруженной поросшими лесом холмами долины персы могли только по узкому проходу, который и перекрыла армия Афинян. Выбраться всей толпой я имею в виду. Всей армией. В средневековье, да и в наше время, огромная толпа вооруженных людей имеет дурную привычку буквально самоуничтожатся, во время движения по пересеченной местности. Особенно хороши примеры из Первой Мировой — ребята теряли целые батальоны в маленьких лесочках, если не было четких ориентиров. Но если вспомнить про «разорение местности», то персы все же совсем без дела не сидели, и рассылали «фуражиров», читай налетчиков, по окрестностям. Логично предположить, конницу. Тем не менее, вырваться на оперативный простор, и обрушиться огнем и мечом (в случае с персами, скорее «стрелой») карательным войскам не удалось. Войска персов поставили лагерь, и решили подождать удобного момента. Это очень мудрый ход, я бы тоже так сделал. В свое время при битве у Муртена, швейцарцы оказались перед серьезной проблемой снабжения своих войск. Именно из-за этого они отказались от обороны укрепленных рубежей, и решились дать сражение. Для того чтобы выстроить цепочки снабжения нужны не просто зачатки государственности, нужно долбанное государство, иначе это попросту невозможно. Думаю, в 95% случаев местное ополчение, постояв на месте дня три, съест принесенные и найденные на месте запасы еды, и начнет голодать. И разбегаться. Более организованной армии останется вылавливать их, и убивать, либо забирать в рабство. Это отличная тактика, без изъяна. Но она не сработала. Афиняне все же не были такими дикими горцами, как швейцарцы. Они смогли организовать снабжение. Операция «порка» затягивалась. И тут персидским командующим, весьма вероятно, донесли о том, что спартанцы наконец то выдвинулись к Марафону. Напраздновались. Ситуация изменилась, теперь было выгодно бить греков по частям. И тогда персы решились на прорыв. СИЛЫ СТОРОН Афины Источники говорят о 9000 гоплитов из Афин, и 1000 гоплитов союзного города. Еще есть упоминания о нескольких сотнях наемных критских лучников. Но их в расчет никто не принимает — источники единодушны, Афинская армия состояла из примерно 10–11 тысяч человек. В высшей степени спорное утверждение, сказал бы я, если бы меня кто спрашивал. Вообще Аттику, заметная часть которой на тот момент и была афинской, неплохо покопали. Выяснилось неожиданное — плотность населения там в IV веке до н. э.(лет через 100–150 от описываемых событий) в момент расцвета Афин, была вполне сравнима с современной. Около 40–60 человек на квадратный километр. Очень много плодородной земли, очень много хозяйств о которых можно почитать подробно в современных исследованиях Древней Греции. Типичное хозяйство гоплита — 2–4 гектара земли, которая возделывается силами одной семьи, и 3–4 рабов. Что вообще то маловато. Но и таких хозяйств, при всем желании в Аттику больше 11 000 не влазит. А ведь было весьма не мало крупных хозяйств. В источниках упоминается об 600 крупных владений афинских «всадников». Думаю, что источники попросту взяли высшую мобилизационную возможность Афин — 9000 гоплитов — и пролонгировали её на численность войска при Марафоне. Это число можно взять как высшую планку. Значительно позже по переписи, сделанной в 117-ю олимпиаду в Аттике архонтом-эпимелетом Деметрием Фалерским — он архонтил в 317–307 г. до н. э. — в Афинах было 21.000 граждан, 10.000 метеков-приезжих без права гражданства и 400.000 рабов (львиная доля из них — государственные: работали на рудниках). Метеков в принципе можно соотносить с гастарбайтерами — хотя многие афиняне жаловались, что иные метеки драхмы лопатой загребали. Но и у нас теперь такое бывает. Метеки занимались ремеслами и торговлей: на свой страх и риск, без соцгарантий. 21 000 кстати, это с несколькими городами-спутниками, жители которых на момент Марафона могли и не иметь гражданства. У нас есть на самом деле множество исследований на тему мобилизационных возможностей различных обществ. Как для племен африки и индонезии, данные которые получены сравнительно недавно, так и средневековые списки. Например герцог Нормандии, имея списочный состав вассалов в 6000 всадников, никогда так и не смог собрать единовременно больше 1200. То есть для феодальной знати можно принимать что явятся на службу в лучшем случае 20%. Правда, для личных хартлендев, это не верно. Там обычно выставляли всадников справно. Племена на уровне околонеолита, при тотальной мобилизации могут выставить 10% от мужчин призывного возраста. Больше всех от общего количества мужчин призывного возраста, судя по всему, в ополчении кочевников — 20%. Но это при, опять же, условии тотальной мобилизации, во время которой в армиях кочевых народов довольно много женщин. Арабы даже называли тюрков «женоуправляемые». Проблема не в том чтобы обеспечить вооружение и еду для всех призванных. Проблемы возникали более житейского характера. Призыв привязан как правило либо к имению, или феоду, либо к дому или юрте. И как только мы подходим к данной конкретной юрте, начинаются проблемы. Глава семейства слишком стар, сын погиб в прошлой войне, а внуки слишком малы. Или глава семейства болен. Или в отъезде. И так далее. Когда очень не хочется, столько причин можно найти. Давайте предположим что Афинян с этим пожостче было, и примем 2000 гоплитов, как нижнюю планку. Есть и другой взгляд на проблему. Дело в том что историю древнего мира, и особенно конфликтов, преподают в высших военных учебных заведениях. И там, естественно, есть люди которые шарят в логистике. Не буду рассусоливать, вкратце, при технологиях основанных на гужевой тяге, потолок регулярно снабжаемого войска, собранного в одном месте, находится в районе 6 000 человек. Видимо не случайно примерно такова была численность римских легионов. Да и население средневековых городов, как правило, замирало на этой отметке. Конечно были мегаполисы заметно большего размера, но они все же соответствовали нескольким условиям — возможность снабжения по воде например. И это всегда был уникальный случай. Я не особенно разбирался, но смысл в том, что грузопоток на гужевой тяге не сравнить с современным. На телегу к коняшке, по армейским нормативам, влазит 150 кг, и это при условии что везти груз надо не далее 10 километров. А скорость у коняшки даже меньше чем у бодро шагающего человека. На тысячу голодных мужиков таких телег нужна целая куча, потому что часть в пути, часть грузится, часть разгружается, а две трети отдыхает. Потому что коняшка не человек, ей отдыхать надо. Для шести тысяч, если даже у вас есть лагерь с четырьмя воротами, то вы получите довольно плотный график, полностью загруженные дороги. Разумеется есть некие люфты — например носильщики люди, внезапно, могут быть эффективнее. Можно пригнать стадо овец, которых освежуют и зажарят прямо на месте, но опять же это нужно организовать хоть как-то. В общем слишком сложно. И нужны прямо таки героические усилия, если кормить вам надо больше шести тысяч. Поэтому логистики сомневаются, что греков было больше 6 тысяч. А так, 2–3 тысячи гоплитов с союзниками, около 1 тысячи наемных лучников, и в среднем по одному слуге на каждого гоплита — выглядит правдоподобно. А еще, средневековые армии, как правило, собирались в кулак только перед сражением, до этого шустрили по карте мелкими (сравнительно) отрядами. Перелом случился во время наполеоновских войн, когда армии выросли на порядок. Но там была логистическая революция, так называемые «магазины». К тому же, источники утверждают, что Афиняне совершили быстрый марш обратно в город, после битвы. Конечно, логично предположить что в Афины бегом вернулась только часть армии, но источники все же говорят о всей. Если предположить, что греки двигались аналогично современным маршевым колоннам, то для того чтобы по грунтовой дороге выдвинулись 10 000 человек, потребуется часа три. Не успели бы. В общем, как ни крути, слишком много сложностей, вопросов, неувязок. Которые снимаются если предположить что греческих гоплитов под Марафоном было 2–3 тысячи. Просто «мидийские дела», так сказать, дело резонансное, вот и преувеличили слегка. Опять же, позже Афины усилились, и стали соревноваться со Спартой, и вполне возможно стали преувеличивать свою роль в битвах в персами. Даже намного позже, те же греки честно заявляют, что 500 пленных всадников — невиданная прежде толпа: «Филипп взял с оружием в руках пятьсот всадников, которые были преданы самими военачальниками: такого числа не брал ещё никогда никто из людей.» Демосфен, ХIХ, 267. Итак еще раз, греческие силы: