— Артур сказал тебе, что собирается завербовать кого-нибудь доверчивого, да? — Артур? — сектант громко усмехается. — Он так тебе представился? — Они найдут его и кинут в эту самую камеру, а я выйду отсюда. Усёк? Сектант медленно мотает головой. — Не найдут. А что, если и правда не найдут? Что, если он вообще не на Венере? — Что ты хочешь сказать? — спрашиваю я. — Он на Земле? Или на Луне? — Я не знаю его местонахождение, — отвечает сектант. — Да и не сказал бы, если бы знал. Они следят за нами, Вадим. Сектант неопределённо кивает куда-то вверх. Да, я забыл, что он тоже не дурак. Из идиотов тут только я, батя и охрана нашего корабля. Ясно, разговор не сложится. И что теперь? Упасть на нары лапками кверху? Я должен отсюда выйти. Просто обязан! Там, снаружи, пролетает моя жизнь! А я вынужден сидеть тут и смотреть на довольную лыбу этого кретина. Я должен строить научную карьеру и новые отношения, а не смотреть на старую грязную решётку! Там, снаружи, где-то бегает человек, который представился мне Артуром, и планирует новые способы уничтожить человечество, а с ним наверняка ещё толпа таких же, как он. Там, снаружи, мои друзья. Мой отец — какие бы идиотские решения он ни принимал, он всё ещё мой отец. И какие бы сложные отношения у нас ни были, он всё ещё важен для меня. Впереди целая жизнь, и мы могли бы всё исправить, развернуть на сто восемьдесят градусов этот вагончик, что катится в пропасть. Там, снаружи, Алиса, которую я люблю. Даже не уверен, хочу ли я, чтобы она приходила и видела меня здесь, в этом дерьме. Я снова падаю на койку. Отчаяние, одно лишь отчаяние. Ну что я могу сделать? Только ждать. Ждать и надеяться. Вдали слышно, как открывается дверь. Приближающийся стук ботинок. К моей камере подходят двое полицейских. — Крылов, к тебе посетители. Да, Марина умудрилась воспроизвести в виртуальности свой облик один в один, только волосы другого цвета. Но так даже симпатичней. Ещё в этих джинсах и футболке, которые подчёркивают её фигуру, несмотря на то, что футболка — оверсайз… Так, не о том думаю. И не о той. Мы сидим в небольшой комнатке с двумя диванами: на одном я, на другом — Серёга, Кристина, Марс, Женёк и Марина. Диваны на удивление мягкие и удобные, а комната — светлая и уютная. Честно говоря, я предпочёл бы отмотать свой срок здесь, пусть эта комната и потеснее камеры. — Рад тебя видеть, Женёк, — говорю я. — Выглядишь ужасно. Может, тут найдётся психотерапевт для тебя? — Нет, — буркает он в ответ. — Справлюсь. Я бы поспорил с ним, но не уверен, что копаться в его голове — вообще хорошая идея. Выглядит он как сумасшедший на грани истерики. — Рассказывай уже, — вмешивается Кристина. — Во всех подробностях. И я рассказываю. Не то, чтобы в этой истории было много подробностей, так что много времени от нашего ограниченного свидания это не забирает. — И чё, как, надежды нет? — спрашивает Серёга. — Только если вы мне поможете, — отвечаю я. — Каким же образом? — спрашивает Кристина. Я оглядываю потолок. Интересно, за нами следят? Или здесь всё-таки приватность ценят? Вдруг я тут сексом со своей девушкой буду заниматься, в конце концов? И кстати, почему они без Алисы? — Сможете найти Артура? — спрашиваю я. — Как? — в диалог вклинивается Марс. — Подбегать к каждому и спрашивать: «А вы случайно не сектант?» — так, что ли? — Да, говно план, — соглашаюсь я. Некоторое время молчу, не решаясь сказать то, что не стоило бы слышать полиции. Но, пожалуй, стоит рискнуть. — Может, тогда украдёте у полиции мой телефон? — спрашиваю я. — Я мог бы попробовать с ним связаться. — Ты с ума сошёл? — выкрикивает Кристина. — Хочешь, чтобы мы твоими соседями оказались? — Хоть стало бы не так скучно, — я усмехаюсь. — Шучу, ребят. Блин, как же я рад видеть вас вживую. — Можно устроить пожар, — говорит Марина. — Тебя эвакуируют, и ты сбежишь. — А вот это плохой план, — отвечаю я. — Тогда мы все будем приписаны к этому делу и надолго сядем за попытку уничтожения базы. Подозреваю, что навсегда. — Да, об этом я не подумала, — говорит Марина. Вот так. Мы не в кино и не в любимой книжке Кристины, где можно просто так взять и сбежать из тюрьмы. Решений нет. А вот моя любимая книжка называется «Касание пустоты». Она примерно из тех же времён. Люди там свободно телепортировались, мгновенно проходили сквозь стены. Удобная была бы фишка. Сбежал бы из тюрьмы, заглянул бы по-быстрому ко всем, кто находится на Венере и вычислил бы Артура. Увы, мы в реальности, а она устроена куда проще и скучнее, чем в книжках. — А где Алиса? — спрашиваю я. Мои друзья переглядываются. — Ну-у… — сначала протягивает Кристина, а потом тараторит: — Мы её не звали. — Отлично, — вздыхаю я. — В общем, помочь мне вы не можете. Я тоже не могу себе помочь. Нам остаётся только одно: позитивное мышление. — Да, братан, позитив из ушей просто прёт, — мрачно говорит Серёга. Кто-то стучит в дверь (надо же, ценят всё-таки приватность) и тут же открывает её, не дожидаясь ответа. — Крылов, время вышло, — говорит полицейский и тянет ко мне наручники. Я послушно встаю и протягиваю руки. Холодный металл сжимается на моих запястьях. — Вадим, мы что-нибудь придумаем! — кричит Марина вслед, когда меня уводят. Хорошо бы, Марина, хорошо бы. Я очень на это надеюсь. Но очень сомневаюсь. #011 // Надежда // Константин Голубое небо и свежий воздух. Эта база не перестаёт меня поражать. Даже жалко, что отношение к её созданию я имел слишком косвенное. Потолок, кажется, на высоте метров двадцать, или около того. Он горит голубым, а по нему плывут ненастоящие облака — кажется, голографические. Всюду зелень, я даже слышу пение птиц. Интересно, настоящие, или это звуковой эффект? А то, мне кажется, я уже ничему не удивлюсь. Пол устлан плиткой. Проспект всюду утыкан небольшими трёх- и пятиэтажными домиками в том самом архитектурном стиле, который можно встретить в центре столицы. Только окон в них слишком много и расположены они слишком плотно. С одной из сторон проспекта дома прилегают вплотную к стене, стилизованной под забор, переходящий в небо — даже лес на фоне прорисован. И всё же эта стена слишком заметна, что немного разрушает иллюзию открытого пространства. Одним словом, Москва, только без высоток. И несколько почище. Здесь, кстати, довольно людно. Метрах в ста расположился парк — там гуляют родители с детьми. И судя по всему, это не переселенцы. Надо же, я застал самое первое поколение настоящих венерианцев — людей, родившихся здесь. Для них гибель Земли будет лишь страницей в истории, чем-то абстрактным. Никаких настоящих переживаний по этому поводу они никогда не испытают, пусть это и произошло на их веку. Ну, им же лучше. Я им даже немного завидую. Я нахожу свою квартиру в одном из домов у стены. Как я и ожидал, это весьма тесная студия, но обставленная достаточно неплохо, со вкусом. Здесь две кровати: предусмотрели то, что я с сыном. Вот только сын мой не здесь. С чем мне и предстоит сейчас разбираться. Я аккуратно ставлю чемодан с вещами возле кровати. Тут мой взгляд встречается с окном в настоящий мир, и меня поглощает жёлтая бездна. Это окно — напоминание о том, где я и что случилось. О том, что я на веки вечные заперт в гигантском аэростате, парящем над адом. Квартира угловая, и в стене над кроватью есть ещё одно окно: за ним меня встречают голубое небо, шелест листвы и пение птиц. Пару минут я так и стою, глядя в два окна, ведущие в два разных мира. Всю дорогу сюда мы прятались в виртуальной иллюзии, а теперь она материализовалась и стала осязаемой. И эти два окна всегда будут мне об этом напоминать. Снова хочется плакать. Но в этот раз я сдерживаюсь. У окна, выходящего на венерианский пейзаж, я нахожу кнопку. По нажатию опускаются тяжёлые непроницаемые жалюзи. Да, так намного лучше. Я обязательно подниму их обратно, но позже. Когда буду к этому готов. Ну всё, хватит тянуть время. Я возвращаюсь к лифту и поднимаюсь на первый этаж (здесь они, кстати, считаются сверху вниз) — в холл, где и находится полицейский участок.