— Готовы к беседе? — Вадим повернулся к стоящим возле дверей бойцам. — В наручники их и за мной. Эксархидис и Авак не сопротивляясь подставили руки под оковы и понуро зашагали. Заточение в глухой камере уже сломило норов, оба прекрасно поняли, что никто их спасать не придет. Вышли из изолятора и направились к одноэтажному бетонному зданию. Массивные рулонные ворота открыли глотку темного коридора с серым полом. Пахнет затхлым мясом и гнилью. Есаян никак не отреагировал, Пимон начал нервно крутить головой по сторонам. Открыв одну из дверей, Вадим остановился и указал рукой. Охранники завели пленных в широкий зал, полностью выложенный кафельной плиткой. Столы из нержавеющей стали раздвинуты к стенам, только два стоят в самом центре, напоминая хирургические. Рядом с каждым — инфузионная стойка. — На столы их. — Воеводов, чуть хромая, отошел в сторону. Эксархидис задергался, но быстро угомонился, получив тычок стволом в почки. Нуклиевцев уложили на холодные столешницы, руки и ноги притянули широкими монтажными стяжками. — Все, свободны, дальше я сам. — Вадим подошел к Пимону и подождал пока дверь захлопнется за последним охранником. — Что информация тебе нужна, да? — Эксархидис оскалился, пытаясь скрыть страх. — С чего ты взял? Просто хочу поиздеваться. — Придвинув стойку капельницы, Воеводов проверил пакеты с физраствором и вколол в них несколько ампул. — «Сыворотку правды» хочешь ввести? — Пимон старательно изображает браваду, но тело не обманешь — глаза, трясущиеся и побелевшие губы, учащенный пульс очень явно выражают испытываемый ужас. Есаян, лежащий на соседнем столе учащенно дышит и молчит. — Смешно. — Холодно и безэмоционально сказал Вадим, снимая колпачок с иглы и приближаясь к распластанному Эксархидису. — Это «коктейль», чтобы ты не отключился и не умер от потери крови раньше, чем я посчитаю нужным. А это будет очень нескоро. Проведя пальцем по вене на руке Пимона, Воеводов воткнул иглу и закрепил пластырем. — Будешь дергаться, я тебе связки на локте и подмышке первым делом перережу. — Обыденно, словно делая заказ в кафе, сказал Вадим. — Послушай. — Напускная смелость Эксархидиса улетучилась. — Я знаю очень много секретной информации. Я могу быть полезен. Расположение общин, каналы связи, пути снабжения, да до фига чего. Убивать меня глупо и не логично, ты, как военнокомандующий, должен это понимать. Оставь меня в камере как осведомителя, живым от меня больше пользы. — А с чего ты взял, что мне что-то нужно? Ни-че-го, абсолютно. Хотя нет, я соврал. Мне нужно чтобы ты страдал. Чтобы почувствовал такую боль, которую и представить себе не мог. Чтобы Ад Данте показался тебе детским развлекательным парком. — Воеводов взял хирургические ножницы и несколькими быстрыми движениями срезал всю одежду с Эксархидиса. Пимон заскулил, от бывшего грозного начальника «Рассвета» ни осталось и следа. На столе лежит жалкий, трясущийся от страха человек. Кожа от холода в помещении побелела, колени дрожат, заставляя весь стол ходить ходуном, гениталии сжались и сморщились. — Блин, чуть не забыл. — Вадим подошел к Есаяну, усилием повернул его голову на бок, так чтобы он смотрел прямо на Эксархидиса. Наклонившись прямо к уху бывшего главы «Зари», Воеводов прошептал. — Закроешь глаза, я тебе веки отрежу. Пимон заплакал, в голос, с надрывом. Из ноздрей полезли пузыри соплей. Губы неразборчиво зашептали, то ли молитвы, то ли мольбы. Воеводов, бросив, презрительный взгляд на нуклиевца, взял медицинский скальпель и подошел к ступням пленника. — Ну что, начнем? Холодная сталь прикоснулась к промежутку между большим и вторым пальцем на ноге. Все здание разорвал протяжный и надрывный крик. 22.48 по московскому времени Стерев пот со лба, Вадим посмотрел на резиновые перчатки, перепачканные кровью. «Надо бы сменить, и умыться не мешает». Тяжелый запах, отдающий железом, пропитал всю одежду и въелся в кожу. То, что когда-то было Пимоном Эксархидисом, больше похоже на работу опытного мясника-обвальщика. Тяжело вздохнув, Воеводов медленным ленивым шагом пошел к трясущемуся Есаяну, который за всю экзекуцию не произнес ни звука. Топ, звук ботинка по кафелю. Топ, второй шаг. Авак зажмурился. Каждый «топ» — звук приближающейся неизбежной смерти, адских мучений и пыток. Есаян больше всего хотел умереть прямо в это мгновение, от чего угодно: от сердечного приступа, от инсульта, да хоть от чумы, лишь бы не видеть перед собой этого демона в человеческом обличье. За службу начальником исправительной колонии он успел насмотреться всякого, одним из любимых развлечений было лично принимать участие в пытках и унижениях заключенных. Но он никогда не думал, что окажется по другую сторону. И Воеводов… То с каким безразличием и спокойствием этот монстр разделывал, вытягивал по одной связки, отрывал мышцы от костей, снимал кожу, ввергало в первобытный ужас. Вопли и судороги Пимона не вызвали вообще никакой реакции, ни одна мышца не дрогнула на этом высеченном из камня лице. Обычные люди даже муху убивают с большим сочувствием. И вот он приближается. Тот же отрешенный взгляд пустых глаз, фартук, залитый кровью, и безэмоциональное лицо. — Стой, пожалуйста, выслушай меня. Не надо, прошу, не так. — Авак начал заикаться. От страха его живот задрожал как холодец. — Где «Нуклий»? — Холодный, как и нержавеющая сталь стола, голос. — Я скажу, покажу. Я там был, знаю. Все их скрытые посты покажу, все что знаю, только не так. Застрели меня, не мучай. Я все расскажу. — Я уже был в одном «Нуклие», только он оказался ловушкой. Так дешево ты не купишь себе быстрой смерти. — Вадим снял колпачок с иглы, посмотрел на бьющую из нее струйку жидкости и прицелился к вене на предплечье. — Нет! Не надо! Я скажу правду! Умоляю! Воеводов поставил капельницу, не обращая внимания на уговоры и, перетянув жирные бедра Есаяна жгутом, взялся за циркулярную пилу. Загудел электродвигатель, перекрывая вопль Авака, зубцы с чавканьем впились в плоть чуть выше колена, прогрызая себе путь и забрызгивая кровью все вокруг. Есаян начал биться в конвульсиях, только усугубляя — диск пилы начал скакать в проделанном разрезе, отрывая от мяса куски. Отпиленная нога с хлопком упала на пол. Завоняло аммиачным запахом мочи. Вадим, не обращая внимания на трясущегося в исступлении Авака, перешел ко второй ноге. Укоротив нуклиевца на шестьдесят сантиметров, отложил пилу в сторону и склонился над его головой. — Сейчас я вколю тебе обезболивающее для ясности ума. Ты расскажешь мне все, что знаешь. И только попробуй соврать или скрыть от меня хоть что-то, участь Пимона тебе покажется милостью. Есаян затряс головой, соглашаясь. Все что угодно, лишь бы прервать эту пытку. 00.23 по Московскому времени Двое из службы безопасности «Истока» вошли в бывший мясной цех общины «Восход». Несмотря на чистоту, пахнет как на мясокомбинате. Один стол пуст и блестит чистой поверхностью. На втором без сознания лежит Есаян с перебинтованными обрубками ног. Воеводов в углу, на пластиковом стуле, с полуприкрытыми глазами и уставшим лицом. — А где второй? — Спросил один из вошедших. Вадим кивнул на стоящий у двери черный пластиковый мешок. — Есаяна переместите обратно в камеру, скоро приедет врач, осмотрит его. Смотрите за ним, чтобы руки на себя не наложил, пока я не вернусь. Мешок выкиньте за забор, тут много шакалов, пусть полакомятся. 6 ноября 06.35 по московскому времени База «Исток» Проснулся раньше будильника. Можно спать еще почти полчаса, но тело переполняет бодрость, несмотря на пасмурное небо и накрапывающий дождь. Потянулся, стараясь не издавать звуков и посмотрел на постель. Вика спит в его футболке, укрывшись одеялом до самой макушки. Непривычно видеть ее такой беззащитной и милой что-ли. Женька сопит в своей постели, подложив ладошку под щеку. Даже будить не охота. На цыпочках дошел до ванны и залез в душ, тугие струи горячей воды согнали последние остатки сна. Никто так и не проснулся. А может их вообще не будить? Пусть отдохнут, проведут день вместе. Завибрировал смартфон, лежащий на прикроватной тумбочке. — «Да блин, кто там в такую рань!» — Выругался Князев про себя и схватил дребезжащий телефон. Вика приспустила одеяло, открыв один глаз. — Что-то случилось? — Голос сонный, немного хриплый. — Не знаю, Стив звонит, я выйду в коридор, поговорю. — Закрыв за собой дверь, Саша нажал кнопку ответа. — Ты что, до сих пор в американском часовом поясе живешь? — Там сейчас девять вечера. Извини если разбудил, надо срочно встретиться. — А подождать это никак не могло? — Нет. — Ладно. В штабе? Понял. Скоро буду. Вернулся в номер-квартиру, хоть Вика и проснулась, но все равно старается не шуметь. Если бы не промозглая погода, то лезть в шкаф бы не пришлось, а так приходится шуршать одеждой. — Так что там? — Колмагорова уже села на кровати, на удивление следов сонливости на ее лице почти нет, словно она встала час назад. — Прайсу приспичило. Хочет встретиться что-то обсудить. — Ответил Саша, натягивая куртку. — Не кипятись, Стив по пустякам не беспокоит, тем более так рано. Значит реально что-то важное. Иди, я отведу Женю на занятия. Князев подошел к девушке и поцеловал в губы, несмотря на ее сопротивление, нечищенные зубы не помеха. В штабе встретили Прайс и Сахаров, сидящее за совещательным столом. — Привет! — Князев осмотрел Марка с ног до головы. Вид уже намного лучше, чем месяц назад, бинты сняли, только худоба выдает пережитое ранение. — Доктора уже разрешили разгуливать? — И тебе не болеть. — В своей безразличной манере ответил Сахаров. — Присаживайся. — Стив указал на пустой стул стоящий рядом и подвинул исходящую паром чашку. — Как ты любишь, крепкий, без молока. — Одним кофе не загладишь такой ранний звонок. Что случилось? Воеводов собирается в одиночку уничтожить «Нуклий». — Ответил вместо Прайса Марк. — Ну как в одиночку, меня с собой позвал. — О как. А откуда он знает, где этот «Нуклий» находится? — Сделав глоток, Князев скривился — слишком горячее. — Вчера он навещал Пимона и Есаяна. Судя по тому, что вышел оттуда только ночью, информацию он выбил. — Стив постучал по столу пальцами. — Блин, жалко, что меня там не было, такое зрелище пропустил. Все отдал бы, чтобы посмотреть на муки Эксархидиса. — Саша поставил кофе остывать. — Сомневаюсь, что твоя пищеварительная система бы это выдержала. Есаян еще жив, хоть и стал ниже, а вот Пимона, точнее то, что от него осталось, вынесли в одном мусорном мешке. — Стив посмотрел в стену, прокручивая в голове просмотренное видео с камер наблюдения. — Что ты думаешь по поводу атаки на «Нуклий». — Что Воеводов или дурак, или хочет красиво умереть. Не понимаю только одно, зачем он тебя, Марк, за собой тащит. Чтобы ты запечатлел его героическую смерть для потомков? — Ты его недооцениваешь. Он вполне может справиться в одиночку. — Ответил Сахаров. — Почему же тогда со всеми своими людьми вместе не справился? Если он такой супер-вояка, то почему у нас все койки в госпитале заняты? — Сейчас не об этом. Я предлагаю поддержать Вадима. — Стив опять забарабанил по столу. — Вот это новость! — Князев удивленно вскинул брови. — С чего это ты так резко изменил свою позицию? Или до тебя наконец-то дошли мои доводы? Я об этом уже несколько месяцев твержу. — Алекс, давай без сарказма. Ты был прав. Да, Кир — гениальный человек, но он не понимает человеческих взаимодействий и все оценивает с точки зрения логики и рационализма. У нас были силы и ресурсы оказать помощь Воеводову. Мы могли избежать такого количества убитых с обеих сторон. Людей и так почти не осталось. У Вадима благая цель, даже невзирая на то, каким путем он к ней идет. Уничтожение «Нуклия» фактически освободит почти всю страну от гнета анклавов. Да, сами общины еще останутся, но это лишь вопрос времени. Они не смогут противостоять нашим беспилотным вертолетам и освобождение остального народа пройдет бескровно. — Ну наконец-то мы все мыслим одинаково. — Саша радостно хлопнул по столу. — Наша спасательная миссия на вертушках в Москву не прошла даром. Что предлагаешь? Уже есть план действий? — У меня есть. — Марк поднял руку, как желающий ответить ученик в школе. — Как вы знаете, я непосредственно участвовал в этой самой миссии и кое-что понял. Но я не военный тактик, так что предлагаю устроить общий совет. Позвать Вадима, Сталюкова, Тимура, Серго, всех, кто обладает боевым опытом и знает потенциал наших боевых машин. Если мы будем действовать сообща, скоординировано, то у анклавовцев не будет никакого шанса. Надо забыть все дрязги и разногласия. Мы по все по одну сторону баррикад. Оставить «Нуклий» — подписать себе смертный приговор. Хитрости им не занимать, они умудрились переиграть даже Вадима. Затянуть время и они просто-напросто накроют нас несколькими ядерками, против которых даже наше ПВО не поможет. Это лишь вопрос времени. Надо нанести удар первыми, пока они думают что мы зализываем раны. Я честно немного удивлен, что они до сих пор ничего не предприняли, после провалившейся высадки в Архипо-Осиповке.