Девушка чмокнула Джавида в щеку и пошла к своему операторскому креслу. * * * Над Воронежской областью попали в метель. Видимость нулевая, снежинки на сумасшедшей скорости врезаются в лобовое стекло конвертоплана, создавая ощущение полета на космическом корабле. Темнота — космический вакуум, размытые в трассер снежинки — искаженные от скорости звезды. Полюбовавшись этим видом, Воеводов перебрался в пассажирский отсек. Сахаров, подложив под голову свернутую рулоном куртку, спит безмятежным сном. Тимур отстегнул магазин от автомата и медитирует, выщелкивая один патрон и вставляя его обратно. — Как ты? — Спросил Вадим, отстраненное лицо Юлаева и монотонность движений заставляли нервничать. — Уже лучше, но все равно немного потряхивает. — Тимур откинул голову и посмотрел в потолок. — До сих пор после той вылазки колбасит? — И да и нет. Начал больше думать о жизни и смерти. Постоянно прихожу к одному и тому же вопросу и никак не могу найти на него ответ: почему люди так зациклены на истреблении себе подобных? Почему мы просто не можем прекратить все войны, убийства и насилие, и просто попробовать жить спокойно? Почему нам постоянно надо уничтожать, почему мы так воспеваем насилие всеми возможными способами? Фильмы, песни, компьютерные игры. До «Пурпурного» прогресс достиг такого уровня, что можно было бы жить почти в утопии, но это обернулось только еще более жестокими и разрушительными войнами. — Тут в двух словах не ответишь. Если вкратце, то война — как опиум для народа, она нужна и тем, кто их начинает, и простому человеку. Этого стыдятся, вуалируют, но от этого никуда не деться. — Зачем простым людям она нужна? Почему они не могут просто жить и наслаждаться банальными вещами? — Они разучились, раньше умели, а теперь разучились. — Вадим снял каску и положил рядом. Юлаев, сам того не подозревая, поднял очень больную тему. — Как человек мог разучиться жить? — Знаешь почему деликатесы так ценятся? Потому что они — редкость. Их тяжело достать, они дороги и дефицитны. Именно поэтому люди едят их редко, их вкусовые рецепторы не привыкли к такому вкусу, и они получают целый спектр новых ощущений. Если бы редкие блюда были бы доступны так же, как бургеры из ближайшей забегаловки, они потеряли бы свою ценность. Сначала их сметали бы с полок, но очень скоро они бы приелись и стали повседневной пищей, а то и вовсе забылись. С жизнью точно так же. Для людей она стала привычной, серой и обыденной. Если всю историю человеку надо было выгрызать каждый день своего существования, то сейчас доступно все: медицина, еда в магазинах, тёплая кровать в бетонной коробке, пенсия, детские пособия, кредиты и льготы. И жизнь стала простой, она потеряла остроту вкуса, эмоции поистрепались. Люди разучились быть счастливыми, разучились радоваться каждому новому дню, тому, что они тупо проснулись, есть что закинуть в желудок, а за дверью не стоят враги, желающие тебя убить или взять в рабство. Современный человек поглощают информацию из интернета и телевизора, где ему показывают, как надо быть счастливым, потому что он забыл. Для него придумали целый культ, новую религию. «Купи себе последнюю модель телефона, и ты станешь самым счастливым человеком! Выпей бутылочку Кока-колы, только она подарит тебе праздничное настроение. Приобрети наши кроссовки тогда любая прогулка для тебя будет лучше первого шага твоего ребенка!» И все эти люди в рекламах улыбаются и лучатся счастьем, показывая пример как это — быть счастливым. — Воеводов перевел дыхание и сжал кулаки. — Вот прожил человек тридцать лет. Он просыпался и засыпал одиннадцать тысяч раз, а спроси у него сколько дней в жизни он был счастлив, и, бьюсь об заклад, никто не назовёт тебе больше десяти. Горя и боли вспомнят хоть отбавляй, но это инстинкт — помнить то, что причиняет вред, банальная функция нашего сознания, а вот быть счастливым надо уметь. Жизнь — это океан дерьма, с маленькими островками счастья, и главная ирония в том, что мы должны создавать их сами. Знаешь почему я не ушёл из военных после первого задания? После первой отнятой жизни? Потому что война даёт тебе почувствовать тот настоящий и неприкрытый вкус жизни. Пройдя по грани, заглянув в глаза смерти, ты как утопающих цепляешься за каждое мгновение нового дня и счастлив просто проснуться, но этот эффект не вечен. Через какое-то время все снова покрывается плесенью и затхлостью, и вот ты опять превратился в обыденного пожирателя жизни. И ты бежишь туда, где ты можешь получить очередную порцию лекарства от скуки и постылости, наркотика расширяющего твоего сознание, ты бежишь на войну, или убивать или быть убитым. — И что нам с этим делать? Как разорвать этот порочный круг? — Если бы я знал ответ на этот вопрос, то не летел бы сейчас в атаку на «Нуклий». Ничего бы не случилось, даже «Пурпурного рассвета», мы бы жили в идеальном мире, где нет голодных, сирых и униженных. Но я, к сожалению, такой же простой человек, к тому же уже переломанный той самой войной. Моя точка зрения однобока, и точно не мне учить других как надо жить. Надеюсь, у вас в «Истоке» получится сломить эту догму, изменить сознание людей, показать им правильный путь. Это будет не легко, и далеко не сразу. Возможно даже вы это не застанете, менталитет человека меняется не за одно поколение. Но если вам удастся посеять зерна разума, то ваши праправнуки пожнут плоды ваших трудов. Надеюсь, что так и будет… — Вадим тяжело вздохнул и перелез обратно в кабину, оставив Тимура наедине со своими мыслями. Юлаев вставил патрон обратно в магазин, пристегнул его к автомату и посмотрел на оружие, вытянув его перед собой на руках. «Эта вещь создана с одной целью, убивать. Столько труда, ресурсов и времени, и все ради уничтожения себе подобных. Нет, Вадим прав, с человечеством точно что-то было не так. Самое мерзкое, тупое и низкое, чем может заниматься человек — убивать. Вроде бы и homo sapiens, только вот „sapiens’а в нас ни грамма, если последним аргументом всегда является насилие. Даже после гибели почти всего человечества мы снова погрязли в междоусобице. Покончим с 'Проталием“ и необходимо стереть из сознания людей убийства и насилие как таковое. Вознести ценность человеческой жизни в абсолют, привить уважение к личности каждого. Нас не так много осталось на Земле, чтобы разбрасываться жизнями направо и налево. При штурме лжеНуклия я ничего не мог изменить, мне оставалось лишь наблюдать результаты чудовищной человеческой натуры, но мы можем влиять на людей в „Истоке“. Мы дадим им все: пищу, жилье, тепло. Все возможные блага и средства для развития, убрав тем самым необходимость бороться за выживание. Нужно искоренить все причины жестокости, чтобы ни у кого и мысли такой не возникало, а тех, кто не сможет устранить в себе тягу к насилию, изолировать. Вот она, главная цель, смысл создания „Истока“ и то, ради чего стоит продолжать жить. Лесной прав, и Вадим прав, надо лишь прислушаться к ним, вычленить из их слов суть и отталкиваясь от этого, построить новое общество, свободное от оков прошлого.» Глава 4 20 ноября 21.12 по московскому времени Тверская область Севернее села Шумново — Заходим на посадку! — Скомандовал Федорович, роняя конвертоплан в гущу облаков. Прожекторы выключили, садиться придется по приборам в целях маскировки. За иллюминаторами, сплошная темнота, только ощущение падения стирает мысль, что они застряли в абсолютном «нигде». Тимур схватился крепче за поручень рядом с сидением. Сахаров проснулся, нацепил каску и безразличным взглядом смотрит в стену. Летательный аппарат замедлился, загудели приводы винтов, поворачивая их в горизонтальное положение. Легкий толчок от соприкосновения шасси с землей. — Сели. — Вадим повернулся в салон. — Отстегивайте квадроциклы, проверьте еще раз оборудование и ждите команды. Тимур кивнул и выбрался из кресла. Марк направился ко второму вездеходу и принялся сноровисто откреплять стропы, словно делал это уже не первый раз. — Стив, мы на позиции. Ждем твоего сигнала. — Воеводов связался со «Истоком» по спутниковому. * * * — Принял. — Стив, смотря в экран, ответил Вадиму. — Ожидайте, я сообщу как можно выступать. — Отключив телефон, Прайс придвинул микрофон связи с операторами. — Всё, ребят, готовимся, я начинаю атаку дронами. Хор голосов отчитался о готовности к старту. Стив потер ладони, придвинулся ближе к пульту управления коптерами. — Ну, поехали. Клавиша активации дронов РЭБ, аппаратура подавления связи включилась, отрубив «Нуклий» от внешнего мира. Видеонаблюдение, рации, каналы спутниковой связи, наземные коммуникации, установки ПВО и ПРО на территории противника вырубились в один момент. Даже через камеру ночного видения, передающую общую панораму базы, видно, что началась суета. Загорелись фары на машинах, включились прожектора, забегали люди. Второй этап: отметил на сенсорном экране цели для дронов-камикадзе и отдал приказ искусственному интеллекту атаковать. Рой коптеров, зависший в небе на безопасном расстоянии, устремился к «Нуклию», спеша доставить «посылку» адресату. Двое анклавовцев услышали приближающийся гул множества винтов, задрали головы вверх, стараясь высмотреть источник звука, но раньше, чем они успели сообразить, летающие «смертники» обрушились на базу. Загрохотали взрывы, установленные по периметру наблюдательные вышки, скрылись в огненных шарах, осветив всю территорию. Два дрона спикировали на комплекс антенн, моментально превратив их в груду металла. Скопление машин противовоздушной обороны накрыло еще двумя коптерами, раскурочивая стальные корпуса и шпигуя шрапнелью аппаратуру. Буквально за несколько секунд «Нуклий» лишился почти всей обороны, ослеп и оглох. — Погнали! — Почти прокричал Стив в микрофон операторам. Три клина ударных вертолетов взяли базу в клещи. Захлопали пусковые установки НАРов, пушки изрыгнули длинные языки порохового пламени, поливая укрепления стальным дождем. От восточного клина отделился один беспилотный вертолет, и забрав немного севернее, выпустил две ракеты класса «воздух-поверхность». Пролет забора шириной в пять метров превратился в груду бетонных обломков в одно мгновение. Следом за боевыми ракетами, на пространство между зданием и ограждением упало несколько шашек дымовой завесы из которых тут же ударил столб густого серого дыма. — Вадим, можете выдвигаться, только на юг не суйтесь! * * * Воеводов запрыгнул на квадроцикл позади Тимура, натягивая на лицо защитную маску. Мороз кольнул лицо, изо рта через ткань вырвались клубы пара. Юлаев выкрутил ручку газа, лавируя между деревьями. Белые мухи снега так и норовят залепить стекло маски, словно встали на сторону «Нуклия» и пытаются защитить главный оплот анклавов. Даже сквозь шум встречного ветра уже слышен грохот взрывов и очереди автоматических пушек. Промеж черных стволов елей и берез забрезжило огненное зарево. Из-за забора вражеской базы в небо поднимаются столбы черного дыма, озаряемые снизу алым. Юлаев крепче сжал руль и пригнулся, приготовившись бороться с флешбеками и панической атакой. Но разум остался чистым, никаких приступов, головокружения и потери ориентации, только пульс подскочил от выброшенного в кровь адреналина. Вадим похлопал Тимура по плечу и указал на свежий пролом в заборе, возле которого еще не успела осесть пыль. Юлаев заложил крутой вираж, подняв в воздух облако снега, и повернул в указанную сторону. Сахаров, не мудрствуя лукаво, воспользовался уже проложенной колеей и направился следом. Оба остановились возле обломков бетона, не высовываясь в проем. Воеводов спрыгнул первым и вскинул автомат, прикрывая спешивающихся ребят. — Тим, ты слева, подгони квадрик к пролому, только не вылезай, прикрывай пулеметом в случае чего. Марк, ты точно так же только справа, снайперку сошками на броню, гранатомет только в крайнем случае. — Наушник донес приказы Вадима. — Так, где наши «ангелы-хранители»? Как собаки, услышавшие зов хозяина, со стороны леса подлетели четыре коптера и зависли за спиной Воеводова. — Встречайте подмогу. — Голос Прайса из рации. — Вадим, все готово, можешь выдвигаться. — Принял. — Воеводов опустил визор шлема, пространство впереди потеряло цвета, но стало намного контрастнее и ярче. Вадим пригнулся, перехватив удобнее оружие и бегом двинулся к ближайшему укрытию — будке вентиляционной шахты. Добежал, прижался спиной к холодному бетону и выглянул в сторону надземной части бункера. Чисто, никого нет, только чуть перевести дыхание и можно двигаться дальше. Сделав пару шагов, инстинктивно рухнул на землю от грохота и вспышки за спиной — один из дронов прикрытия открыл огонь. Откатился на два метра в сторону, уходя с линии огня, поднялся на колени и вскинул автомат, цель в точку, по которой стрелял коптер. — Все нормально, Вадим, там снайпер сидел, засекли его с панорамного вида и отработали. — Отчитался Прайс. — Принял. — Сухо бросил Воеводов уже на бегу. Следующее укрытие, бетонный дзот системы ПВО, раскуроченный взрывом. Трупов внутри нет, только сгоревшая и разрушенная система запуска ракет, скорее всего управлялась дистанционно. До двери осталось всего двадцать метров. — Прайс, оставь два дрона на этом рубеже, пусть прикроют, вдруг сверху кто вздумает гранату мне на голову скинуть. — Готово. Рывок, уже не пригибаясь. Черный прямоугольник стальной двери приближается с каждым шагом. Рядом с ним ни бойниц, ни окон, даже камеры не видно. Или так уверенны в своей обороне, или дверь — бронированная. Лишь бы первое, не то возиться придется долго. Добежав, осмотрел крепление петель и ударил по двери прикладом. Звук звонкий, простое железо, такое и зарядом вырвать можно. Прицепил два небольших брикета взрывчатки к петлям двери и отбежал вдоль стены на несколько метров, отматывая за собой шнур детонатора. Уши защищены активными наушниками, зажимать не надо, но рот все равно по привычке открыл. Хлопок. Куски бетона отлетели на несколько метров. Массивные створки под собственным весом рухнули внутрь. Пропустил один из дронов вперед и нырнул за ним в образовавшийся проем, не дожидаясь пока осядет пыль. Аскетичный коридор без дверей с голыми стенами и диодными светильниками под потолком, коптер уже успел снести выстрелом купол камеры наблюдения. — Стив, я внутри. Дальше вперед, необходимо найти спуск вниз. Лестницы точно не будет, никто не пользуется ими в бункерах, если и есть таковая, то выходит в секретном месте за территорией базы. Возможно по ней уже спешат, спасая свои шкуры, командиры «Нуклия», но это можно оставить беспилотным вертолетам, «птички» Прайса бдят всю округу в любом из возможных спектров видения. Пробежав несколько пустых залов и коридоров, уткнулся в лифтовый холл. Два грузовых и целая россыпь пассажирских. В помещение ведет два входа, по одному пришел сам, второй скорее всего к казармам и административным помещениям, если и ждать гостей, то только с этого направления. Недолго думая установил растяжку из мины. — Прайс, отправь одну «железку» в этот коридор, надо зачистить от внезапных визитеров пока я лифтом занимаюсь. — Понял. — Послушно ответил Стив. Дрон, жужжа винтами и маневрируя между стен, нырнул в проход, осторожно пролетев над растяжкой. Вадим выбрал ближний к стене пассажирский лифт, чтобы не напороться внизу на атаку с двух сторон и нажал кнопку вызова, попутно вызвав еще три. На удачу кабинка ждала на этаже, двери открылись, пропуская в хромированное нутро. На табло всего четыре кнопки: ноль, минус один, два и три. Это хорошо, не придется долго скитаться под землей. Приказал прайсу загнать в другие кабинки коптеры и опустить их на пол, чтобы сработали датчики веса, соваться в логово противника без прикрытия нет никакого желания. Лифт медленно пополз вниз. Воеводов осмотрел потолок, с трудом заметив замаскированный люк. Выбравшись на крышу кабины, застегнул карабин страховочной веревки на проплывающих вверх железных балках, кто его знает, может нуклиевцы могут обрушить лифты вниз в случае нападения. Занял позицию рядом с люком, направив ствол автомата и подготовив к броску гранату, попутно считая примерную глубину залегания бункера. Успел досчитать до двадцати, когда кабинка замерла и открылись двери. Из помещения за лифтом доносятся звуки стрельбы и крики раненых, не зря вперед отправил дронов. Спрыгнув вниз и осторожно высунулся. Чисто, только двое анклавовцев в серой форме лежат под стеной, оба с явными следами попадания крупного калибра. — Стив, как слышишь меня? — Нормально, коптеры работают дальше по проходу? — Думал не добьет сюда. До бункера двадцать метров земли, БЕТАБы надо сбрасывать в одну точку поочередно, чтобы докопаться. Как буду выходить, отмечу меткой, где расположены лифтовые шахты, цельтесь по ним. Договорив, побежал по коридору на звук стрельбы, но поддержать дроны не успел, они разобрались с двумя безопасниками раньше. Убитые защищали массивную дверь, больше похожую на сейфовую. Замок не заперт, после нажатия на клавишу, в глубине стен загудел механизм, открывающий тяжелую створку. Помещения на нижних этажах уже выглядят иначе, глянцевые стены, покрытие похоже на ламинированный пластик, гранитный пол в котором отражаются светильники. Сразу справа план эвакуации при пожаре, составитель явно старался, подписывая каждый кабинет и вычерчивая стрелки направления. Отыскав среди множества надписей слово «Серверная», Вадим пропустил вперед дронов и осторожно пошел следом за ними. Но неприятных сюрпризов не последовало. — Наверху ликвидировали одиннадцать человек у главного входа, так что почти все силы противника уничтожены. — Сообщил Стив в наушнике. — В пятистах метрах от базы заметили движение, открылся замаскированный люк и несколько человек пытались сбежать. Что с ними делать? — Крысы с тонущего корабля побежали, в расход их. Я двигаюсь к серверной. Как и сказал Прайс, Вадим больше никого не встретил. Только разбросанные впопыхах вещи говорили о том, что кто-то совсем недавно здесь был. Вход в серверную заметил издалека, больно дверь отличается от других, сразу видно, более прочная и толстая. Войдя, сразу почувствовал прохладу, градусов четырнадцать, не выше. Широкое помещение сплошь заставлено стойками серверов, увитыми паутиной проводов как диким плющом. — Я на месте. Куда мне подключаться то? — Стойки видишь? В них такие черные коробки, с виду похожие на старые видеомагнитофоны, у них сзади есть сервисные USB-порты, просто воткни передатчик в любой из них, а дальше я сам. — Хорошо. — Вадим зашел за один из шкафов и начал руками раздвигать аккуратно стянутые стяжками маркированные провода. — Видеомагнитофоны, блин, словно я не знаю, что такое блейд-сервер. — Я тебя все еще слышу. — Напомнил о себе Стив. Воеводов молча воткнул провод от передатчика в разъем, сам прибор уложив на стойку. — Все, связь есть. — Довольный голос Прайса. Ничего не ответив, Вадим развернулся и побежал в сторону лифтов, обгоняя дроны. Кабинка послушно ждала и после нажатия кнопки вызова сразу же открыла двери. Сейчас без предосторожностей, нужно как можно быстрее убраться из этого бункера. Выскочив из лифта, рванул по коридору к выходу, на бегу связавшись с Тимуром и Марком, чтобы они его ненароком не подстрелили. Расстояние до забора пересек не прячась за укрытиями, лишь изредка поднимая голову и смотря на низко пролетающий беспилотный вертолет. Юлаев с Сахаровым уже развернули квадроциклы, в полной готовности гнать к точке эвакуации. Не останавливаясь, Вадим запрыгнул на сидение позади Тимура и вездеход тут же сорвался с места, немного буксанув на снегу. — Федорович, опускай рампу, мы на подъезде. — Стараясь перекричать шум встречного ветра, скомандовал Воеводов.