— Он? — слегка снисходительно поднял бровь следователь. — Да. Он возник из ниоткуда. И почти сразу атаковал этих… ублюдков! Убил одного голыми руками. Потом двоих почти одновременно. Каким-то мечом и… щит, у него ещё щит был! Понятно. Угу, рыцарь. — А коня он где припарковал, вы не видели? — ухмыльнулся Никитин. Девушка на подначивание не отреагировала. — И как выглядел ваш спаситель? Ника подняла взгляд на мужчину и нахмурилась. — Брюнет. Гладко выбритый. Невысокий, — Ника отвела взгляд. Врёт. Знает его? Покрывает? — Понятно. Вы когда-нибудь видели его до этого? Свидетельница лишь яростно помотала головой. — А длинная у него борода была? — внезапно ввернул Никитин. — Нет, не очень… — девушка подобралась, обрывая себя, — Я же сказала, что он был без бороды. — А в цвете волос не могли ошибиться? Темно все же было. Может блондин? Ника молчала. Нет. — Рыжий? Мимо. — Шатен? Девушка еле заметно дёрнулась. Понятно. — И куда делся этот рыцарь? — Он подошёл ко мне, — сжалась свидетельница. — Я думала, стану следующей. Потеряла сознание. — Что ж, — захлопнул блокнот Никитин, куда записывал слова пострадавшей, — Будем искать вашего спасителя. Гнедков тем временем пронзительно свистнул, привлекая его внимание и махнул рукой. — Ну что там? — следователь подошёл обратно к телам. — Чертовщина какая-то, — растерянно отозвался обладатель сливового носа. — Видишь края раны? — он указал на рассечённое от живота к ключице тело. Две половинки лежали рядышком, словно уложенные заботливым маньяком. — Что с ними? Ровные? — Идеально, — хмуро буркнул криминалист и почесал щеку. — Его будто…слушай, я хер знаю, чем такого можно добиться. Лазер? Нет ожога, да мощностей у нас таких нет. Там батарея должна быть с ТЭЦ размером. Станок? Края раны не жёванные. Его бы всего перемолотило. Бензопила? То же самое. Видишь, как капли разлетелись? — он указал на траекторию, выраженную в земле кровавым льдом. — Один удар, и жмур, разъехался на две части. — Так, — плюнул под ноги следователь, — Только второго чудо-самурая нам тут не хватало. В прошлом году какой-то придурок самодельным мечом зарубил своего одноклассника и его девушку. Это дело до сих пор припоминали Никитину. — Вряд ли жмур по такой погодке в футболке гонял, — заметил криминалист. — На моё место метишь? — хмыкнул следователь. — Ежу понятно, что раздел его наш рыцарь. Или следует переквалифицировать его в Робин Гуда? Обирает бедных и раздаёт себе? — Слушай, а я его знаю, — внезапно протянул Гнедков и похлопал рукой в перчатке бугая с битой. — Васьков Борис, — под Крестом ходит. — Твою мать, — это Ахмедовский? — Его, — кивнул криминалист и шёпотом добавил, — Сам знаешь, Полковник Игнатьев будет спрашивать, потому что потом будут спрашивать его… Никитин раздражённо потёр переносицу. Великолепно! Просто, блять, великолепно. * * * Найти сестру. Такую задачу я поставил себе там, стоя у могилы родителей. Слишком долго я жил чужой миссией — уничтожить Драэгамата. Спасти Ниаттис. Теперь пришло время мне самому определять свой курс. Самому прокладывать себе дорогу в порядком изменившемся мире Земли. И начать я решил с первостепенной задачи. Обеспечить себе финансовые возможности, требуемые для того, чтобы разыскать Лесю. Вряд ли я покривлю душой, если скажу, что самым моим полезным приобретением в Ниаттисе оказался пространственный карман. Идакалис подарил мне его, когда завершился первый этап моего обучения и настало время выбирать дальнейшую стезю. У безделушки имелось много имён, в некоторых из которых количество согласных, стоящих подряд, переходило все разумные пределы. Как можно догадаться, я называл этот кулон на цепочке пространственным карманом, потому что, это наиболее точно отражало его суть. Убедившись, что в глухой переулок за мной никто не последовал, я засунул руку за воротник рубахи, оттянув в сторону ворот дешёвой синтетической куртки. Первая моя добыча по возвращении домой. Мертвецу с битой она все равно уже была ни к чему. Карман вмещал около пятисот килограммов чистого веса. Впрочем, этот параметр можно было постепенно увеличить, если ежедневно накачивать кулон своей маной. Он впитывал её, как губка. А уж маны на Земле, как оказалось, имелось больше, чем я смог бы израсходовать за всю свою жизнь. Я, словно умирающий от жажды путешественник, что выбрался из пустыни и внезапно обнаружил себя на берегу Байкала. Кто знал? Вот, что происходит, когда на планете некому расходовать её естественный магический фон. Сосредоточившись на том, что ищу, я потянул предмет на себя и вытащил крупный слиток отдающего лёгкой краснотой металла. Я таскал с собой золото не только потому, что оно позволяло в пути решать многие проблемы. Как позже выяснилось, многие законспирированные агенты Драэгамата начинали чихать, если золото попадало внутрь демонического организма. Какая-то врождённая уязвимость, а, может, они просто прилежно следовали совету старика Буковски: «Найдите то, что любите, и пусть оно вас прикончит». Убедившись, что за мной никто не следит, я призвал свой меч — Лазарь, Луч Рассвета — и аккуратно отрезал тонкий ломтик. Получилась чушка весом грамм в тридцать. Остаток отправил обратно в Карман. Вряд ли стоит вываливать три килограмма золота в ломбарде. Мало того, что у них всё равно не хватит денег выкупить, так ещё и в соблазн впасть могут. Отнять, конечно, не отнимут, силёнок маловато, но шум поднимется, а я и так уже наследил. Кто ж знал, что по возвращении меня сразу встретит отборная человеческая шваль. В Ниаттисе масштабы добра и зла казались совсем иными… огромными. Если уж мерзавец, так король-тиран, который крестьян перерабатывает в гомункулов, пытаясь воссоздать философский камень. Если уж добрый малый, так почти святой. Выйдет на поле брани, да как божьим словом насилие остановит. За сиротами присматривает, больных лечит. Брат Годфри, да… А какую брагу он варил! Колокольчик за моей спиной звякнул, и приземистый хозяин помещения в летах отвлёкся от журнала. Чего не скажешь об охраннике, тот даже взгляда не поднял. «Спокойная жизнь притупляет инстинкт самосохранения и чувство опасности». Так говорил Ульфрик, а он разбирался в своём деле. — Вы покупаете драгоценные металлы? — я силой удержал шаблонное приветствие: «ну здравствуй, купец». Всё же к некоторым вещам привыкаешь быстро. — Да, что именно хотите продать? Монеты? Серебро? Золото? Вместо ответа я аккуратно поместил на прилавок отрезок. Я давно уже привык к изменившейся силе, но нет-нет, да и забывался, срывая с петель хлипкие двери. Или случайно ломал стулья, если садился слишком резко. Владелец ломбарда приоткрыл рот от удивления, но, к его чести, быстро оправился. Достал весы. Тридцать два грамма. Угадал. Вытащил из ящика набор юного химика. Нанёс на слиток йод. Попытался поцарапать золотом стекло. Покрутил вокруг магнита, проверяя на примеси. В конце налил в стакан уксус и поместил туда чушку. — Неплохое золото, откуда говорите взяли? — он цепко уставился на меня. — Я не говорил. Повисла долгая пауза. — Пробы на нём нет, но думаю не меньше пятисотой точно, — уверенно бросил мужчина. В голове появился лёгкий, но неприятный зуд. Сработало чутьё Арбитра. Собеседник лгал. Глава 3 — Уважаемый, не нужно держать меня за дурака, — я слегка навалился на прилавок, стараясь его не раздавить. — Мы оба знаем, что по чистоте слиток тянет на девятисотую. Посмотрите на красноватый оттенок. При этом я сдерживал эмоции, не позволяя враждебности просочиться в речь. Мне и раньше с трудом удавалось себя контролировать, а после смерти Седонии… Глухая ярость поселилась в груди горящим углём, и от возможности прорваться наружу её отделяла поистине тонкая черта.