На какое-то мгновение мне стало стыдно. История с пулей могла быть правдой, но её роль в обретении мной новых возможностей я только что выдумал. Впрочем, кто знает? Может быть, не случись той схватки в полуразрушенном подземном коридоре, всё действительно сложилось бы иначе. Я обнял Анну и зарылся лицом в её волосы. — У меня есть идея получше, но о ней пока говорить рано. Пусть это будет сюрприз. * * * Для очередной беседы, являвшейся на самом деле допросом, но без применения жестких методов, Аббаса вновь сопроводили в медотсек. Происходящее полковнику всё больше не нравилось. То, что их так долго держат в изоляции, его не раздражало, к этому он готовился изначально, но вот с его планом предупредить Марка Рича об опасности что-то явно шло не так. Мятежники пока вели допросы очень мягко, и никто из подчиненных Аббаса не раскололся и не сдал сепаратистам информацию о том, что вся история с их дезертирством — сплошная подстава. Конечно, деталей плана рядовые десантники не знали, но если бы кто-то из них решился слить Аббаса, это пошло бы полковнику только на пользу. Рич явно понял, что на первом же допросе он пытается его о чем-то предупредить, и такой слив только упростил бы Аббасу задачу. Утечка произошла бы не по вине полковника, так что ликвидировать его у агентов СБ не возникло бы никаких оснований. Ну а дальше ситуация могла развиваться по-разному, включая сложную двойную и тройную игру, выжить в которой шансов у Аббаса было всяко больше, чем если бы он честно пытался отыгрывать роль, утвержденную для него генералом Хагеном. Рич рано или поздно всё равно узнал бы о целях операции, и тогда рассчитывать на какое-либо снисхождение было бы просто глупо. Вот только сдавать мятежникам своего командира и разработанный Службой безопасности план операции никто из подчиненных Аббаса пока не торопился. Полковник по себе знал, как СБ умеет мотивировать людей. Конечно, таких имплантов, как внедренный в его тело, на всех бойцов роты у генерала Хагена не нашлось, но есть ведь и другие способы. Родственники десантников Аббаса остались в центральных мирах Федерации фактически в роли заложников. Однако, помимо кнута, существовал и пряник. В случае успеха всем участникам операции светили очень серьезные материальные поощрения и значительное продвижение по службе. К тому же сдавать Аббаса было просто опасно для жизни. Сколько среди бойцов роты агентов СБ, точно не знал даже сам полковник, так что возмездие могло настигнуть предателя с самой неожиданной стороны. В медкапсуле Аббаса уже обследовали, причем даже дважды. Как и обещал генерал Хаген, имплант сепаратистам обнаружить не удалось. Таким же процедурам подверглись и остальные бойцы роты, так что никаких подозрений у тех, кто контролировал Аббаса, похоже, не возникло. Вот только теперь его снова привели в медотсек. Опальный генерал беззвучно выругался. Это дополнительное обследование могло всерьез насторожить агентов СБ, чего полковнику совершенно не хотелось. — Проходите, господин полковник, — в медотсеке Аббаса встретил только доктор, если, конечно, не считать боевого робота-диверсанта «Странник», неподвижной статуей замершего в углу. — Сегодня вас ждет несложная, но довольно длительная процедура. При прошлом обследовании диагност выявил ряд дисфункций в вашем организме. Судя по всему, они связаны с постоянным нервным напряжением последних месяцев. Непосредственной угрозы жизни нет, но я поставил командование в известность о вашем состоянии и настоял на проведении профилактической коррекции эндокринной системы для нормализации гормональной регуляции. Думаю, вам придется провести в капсуле около трех часов. — Это действительно настолько необходимо, доктор? — настороженно спросил полковник. — Я чувствую себя совершенно нормально. На самом деле ничего против лечебно-профилактических процедур Аббас не имел, но на всякий случай решил немного поупираться, чтобы тот, кто потом будет анализировать его поведение, увидел, что лишний раз лезть в медкапсулу он не рвётся. — Самочувствие — штука субъективная, — отмел возражения полковника доктор. — Инструментальные методы однозначно показывают, что ваш организм нуждается в корректирующем вмешательстве. Зачем вам лишний износ органов? Он негативно сказывается на продолжительности жизни. Увы, бессмертия современная медицина пока обеспечить не может, так что свое тело нужно беречь. Снимайте одежду, господин полковник. Все настройки сделаны заранее, капсула вас ждет. Не вы один в вашем подразделении нуждаетесь в медицинском вмешательстве, а хорошего оборудования у нас не очень много. Так что давайте не будем с этим тянуть и заставлять ждать других пациентов. Упираться дальше смысла не имело. К тому же, судя по словам доктора, такая процедура ждала и других бойцов, так что сильно выделяться на их фоне полковник не будет. Аббас молча разделся и забрался в капсулу. Её крышка плавно опустилась, и внутренняя подсветка медленно погасла. Глаза полковника закрылись, и он погрузился в состояние медикаментозного сна. Очнулся Аббас всё в той же капсуле. Крышка уже поднялась, но вместо доктора он увидел рядом с собой Марка Рича. Нельзя сказать, что такой поворот его сильно удивил, но и не обрадовал — это точно. Теперь у следящих за ним агентов СБ наверняка возникнет масса вопросов, и на рядовую медицинскую процедуру этот внеплановый допрос списать однозначно не получится. Видимо, несмотря на усилия Аббаса, какие-то эмоции на его лице всё же отразились. Во всяком случае, Рич счел нужным его успокоить. — Не тревожьтесь, генерал, следящие за вами люди генерала Хагена о нашем разговоре не узнают, — уверенно произнес мятежник, чем только ещё сильнее напряг Аббаса. Вот теперь, после таких слов Рича, бесстрастно зафиксированных имплантом, возвращаться в выделенный его роте отсек Аббасу будет откровенно опасно. Шанс выкрутиться, конечно, есть, но не такой уж и большой. Да и то лишь при условии, что этот идиот не наговорит здесь ещё каких-нибудь глупостей. — Не понимаю, о чем вы, — с раздражением ответил Аббас. — Если среди моих людей и есть агенты СБ, то уж здесь-то точно нет ни их, ни их шпионских устройств. Я ведь перед вами тут голый лежу, и мое тело только что было досконально просвечено диагностическим оборудованием вашей медкапсулы. — Прошу меня простить, господин Генерал, за доставленные неудобства, — никакого раскаяния в голосе мятежника Аббас не услышал, — Одевайтесь, но слушайте меня внимательно, времени у нас не так много. Никаких оптоэлектронных устройств ни при вас, ни в вашем организме действительно нет. А вот биоимплант, разработанный в лабораториях СБ перед самой войной, в вашем теле имеется. Правда, теперь вы можете его не опасаться. По крайней мере, если будете аккуратно соблюдать довольно простые правила. — Я ничего не знаю ни о каком импланте, — напряженно произнес Аббас. Полученный удар оказался очень сильным, однако вестись на подобные провокации разжалованный генерал не собирался. Рич явно знал больше, чем рассчитывало руководство СБ, но слово «биоимплант» могло оказаться единственным, что известно мятежнику, так что стоило занять выжидательную позицию и выяснить, до чего еще он смог докопаться. — Не верите мне? — усмехнулся Рич. — Правильно делаете, но поверить придется. Перед тем, как вас отправили якобы захватывать почти достроенный корабль Роя, вам вживили технобиологический имплант, способный передавать информацию о ваших действиях следящим за вами агентам СБ. Их трое, и я готов назвать вам их имена. В организмах агентов тоже находятся импланты, способные принимать и расшифровывать информацию, собранную внедренным в ваше тело биологическим шпионом. Собственно, именно по наличию имплантов мы их и идентифицировали. Считывание данных происходит на небольшом расстоянии или при прямом контакте, так что прямо сейчас они не смогли бы вас контролировать, даже если бы ваш имплант продолжал функционировать штатно. — А это не так? — уже почти сдался Аббас. Рич, похоже знал о дряни, внедренной в его организм, больше, чем он сам. — Не так. Для начала, имплант больше не способен вас убить. Ни при каких обстоятельствах. В случае получения приказа о вашей ликвидации он предупредит вас резкой короткой болью в правом плече, но этим всё и ограничится. Передачу информационных пакетов агентам СБ ваш имплант будет продолжать как обычно, вот только то, что он станет передавать, теперь зависит исключительно от вас. Чуть позже доктор Ли расскажет вам, как переводить имплант в режим обычного сбора данных, и как его отключать. В отключенном виде запись всё равно будет вестись, но вместо ваших настоящих слов, жестов и мимики в базу данных пойдет синтезированная вычислителем эмуляция совершенно нейтральных разговоров и действий, составленная с учетом реальной окружающей обстановки. Этой эмуляцией вы тоже сможете управлять. Сейчас ваш имплант работает именно в таком режиме, и вместо нашего разговора он записывает, как доктор Ли подробно и нудно рассказывает вам о том, какие именно проблемы имелись в вашем организме, и как филигранно он их устранил. Слушая Рича, Аббас поймал себя на мысли, что он начинает бояться этого человека. Он и раньше встречал людей, вызывавших у него чувство опасности, но в данном случае это было что-то другое. Рич ведь ему не угрожал. Ни прямо, ни косвенно. Скорее, наоборот. Вот только страх всё равно присутствовал. Знай генерал, как всё повернется, он бы, конечно, вел себя совершенно иначе, причем еще с того момента, как впервые прибыл на Бригану-3 в составе экспедиционного корпуса Федерации. Но теперь прошлого не изменишь, и оно всегда будет омрачать их отношения с Марком Ричем. Доверия между ними точно никогда не будет. Вот и сейчас Аббас совсем не был уверен, что все слова Рича — правда. Если уж мятежники сумели взломать биоимплант, то что мешало им перехватить управление этим устройством и посадить Аббаса на такой же жесткий поводок, на каком он сидел до сих пор? Вот только теперь дергать за него будут другие руки. Да и заявление о том, что имплант уже не в состоянии его убить, тоже может оказаться ложью. — Я знаю, что вы продолжаете мне не доверять, даже если поверили части моих утверждений, — спокойно заявил Рич. — Скажу больше, я тоже вам не верю. Тем не менее, вы предупредили меня об опасности, и это предупреждение позволило мне избежать больших проблем. Я полагаю, что предупредить меня вы решили не из симпатии к окраинным колониям и не из чувства благодарности ко мне за спасение вас и ваших людей в системе Карнео. Ну, или не только по этим причинам. Скорее всего, вы просто не видели для себя других вариантов. Тем не менее, я ценю ваш поступок. И именно поэтому я хочу предложить вам выход из сложившейся ситуации, который устроит нас обоих. — Хотите меня завербовать? — на лице Аббаса возникло крайне кислое выражение. — Нет. Я хочу предложить вам выход из западни, в которую вас загнали. — Жизнь научила меня не верить в бесплатные выходы из подобных ситуаций. — А кто вам сказал, что он будет бесплатным? Думаю, на этом пути вам не раз придется рискнуть своей жизнью. Надеюсь, что в разумных пределах. — И что я должен сделать? — Предотвратить войну центральных миров Федерации с колониями Внешнего рукава. Вам может показаться, что сейчас об этом думать рано, но война с Роем рано или поздно закончится, и тогда президент Рутковски неизбежно захочет разделаться с сепаратистами, причем самым решительным образом. А это значит, что люди вновь начнут убивать друг друга, как это уже не раз случалось в нашей истории. Федерация проигрывает нам в технологиях, но имеет подавляющее преимущество в промышленной мощи, доступных ресурсах и численности населения. Прольются реки крови, и человечество будет расколото надвое на многие десятилетия. Чтобы этого не допустить, действовать нужно уже сейчас. — Вы издеваетесь? — Аббас возмущенно развел руками. — Вы хоть понимаете, с кем сейчас говорите? Вам что, непонятен мой текущий статус? Я полковник, каких тысячи, да еще и сижу на крючке у СБ. Мне не доверяете не только вы, но и моё собственное начальство. Думаете я сам не понимаю, чем чревата гражданская война? Понимаю, причем не хуже вас, но что я могу сделать при таком раскладе? — Расклад мы изменим, как и ваш статус. — Это каким же образом? — У вас ведь есть формальный приказ штаба флота захватить почти достроенный корабль Роя новейшей постройки и доставить его в Солнечную систему? — Да, есть… — во взгляде разжалованного генерала читалось непонимание. — Вот он и будет вами выполнен, причем буква в букву. Естественно, не без нашего содействия. На фоне неудач последнего года этот успех будет выглядеть грандиозной победой. И кто после этого тронет совершившего его героя? — Даже если всё получится, во что мне очень слабо верится, о захвате корабля никто ничего не узнает, кроме весьма ограниченного круга лиц, — возразил Аббас. — В федеральную инфосеть этой информации проникнуть просто не дадут. А вот ко мне возникнут очень неприятные вопросы, причем не по поводу формального приказа, а по причинам невыполнения основной задачи. Я ведь должен доставить в Солнечную систему не корабль Роя, а Марка Рича, если вы вдруг сами еще об этом не догадались. — Не стоит нас недооценивать, господин генерал, — невозмутимо возразил Рич. — Информация о вашем подвиге попадет в инфосеть Федерации в самом выгодном для вас виде. По этому поводу можете не беспокоиться. — И как же мы будем захватывать корабль Роя? Силами малого десантного транспорта и одного разведчика сделать это невозможно. — Почему только транспорт и разведчик? — искренне удивился Рич. — Отряд кораблей, от которого вы якобы сбежали, до сих пор делает вид, что ищет вас на полпути к владениям Роя. Вот он вас и найдет. Правда, не только вас, но это уже детали. * * * Пока мы решали вопросы на Бригане-3, а потом наносили дружественный визит в четыре дальние колонии Внешнего рукава, капитан Конев и мой интернатский друг Игнат Волынин занимались проверкой слов генерала Аббаса. Коневу я передал «Барракуду», а лейтенант Волынин отправился в разведывательный рейд на корвете «Тортуга-16». Часть легенды опального генерала подтвердилась. Отряд кораблей, о котором он говорил, действительно существовал и очень тщательно проводил поиск двух своих кораблей, исчезнувших в неизвестном направлении. Даже как-то слишком тщательно. Ни один здравомыслящий командир отряда в подобной ситуации не стал бы так долго оставаться в сравнительно небольшой области пространства, подконтрольной противнику, рискуя быть обнаруженным и нарваться на сильную эскадру Роя. Поиск он бы, конечно, провел, но, не получив результата в течение пары суток, свернул бы спасательную операцию, решив, что сильно уменьшившийся шанс найти своих, уже не сопоставим с возрастающим риском гибели всего отряда. Тем не менее корабли Федерации никуда не уходили, а значит, они имели на то однозначный и недвусмысленный приказ. Конев остался следить за действиями обнаруженного отряда, а Волынин вернулся с донесением к ближайшему ретранслятору дальней гиперсвязи. Времени на подготовку операции у нас осталось очень мало. Аббас сообщил мне, что фальшивый поиск его десантного транспорта вскоре будет свернут, и корабли Федерации отправятся обратно в Солнечную систему, так что нам пришлось сильно торопиться. В операции я решил задействовать все корабли лягуров, поскольку их всё равно следовало вернуть лирту Кангайглу, а несколько промышленных кластеров Роя, выбранных мной в качестве потенциальных целей, находились не так уж далеко от пространства Общности. На Бригане-3, теперь официально ставшей столицей Союза Колоний Внешнего рукава, мне удалось задержаться совсем ненадолго. Как только «Харгейса», «Восьмой форпост» и трофейный транспортник Роя, получивший название «Гранада», были загружены дополнительным запасом «Сюрикенов» и комплектами узлов и механизмов для сборки шестнадцати сверхтяжелых орудий, сводная эскадра немедленно покинула систему Бриганы. Анна оказалась права в своем прогнозе. Её слова: «Мы вернемся на Бригану-3, ты заберешь свои пушки и снова улетишь» сбылись на сто процентов. Вообще-то я собирался задержаться еще на несколько дней, но информация, полученная от Конева и Волынина, заставила меня изменить планы. Нам вновь предстояло расставание, но я надеялся, что на этот раз оно не будет столь долгим. Наша последняя ночь перед отлетом была наполнена совершенно новыми эмоциями. Разговор в руинах разбитого бомбами и ракетами анклава Роя на Гранаде-4 не прошел для нас бесследно. Я обратил внимание, что теперь мы с Анной даже смотрим друг на друга как-то иначе. Когда-то, ещё в самом начале наших отношений, у нас состоялся очень непростой обмен мнениями о том, сколько еще мы сможем быть вместе. В тот момент мне казалось, что рано или поздно Анна обязательно встретит мужчину, более подходящего ей по социальному положению, а она, похоже, была уверена, что я вскоре найду себе какую-нибудь юную, красивую и очень решительную подругу, готовую идти вместе со мной в любое сражение. Как оказалось, мы оба ошибались, но тень того разговора продолжала незримо стоять между нами, хотя мы об этом даже не задумывались. Вернее, я не задумывался, а вот Анна, видимо, всё прекрасно понимала, но ждала, когда я сам созрею для новой беседы о нашем будущем, и на Гранаде-4 это, наконец, случилось. Вот только окончательно осознали мы произошедшие изменения не сразу, а лишь в эту последнюю ночь перед расставанием. Улетая из системы Бриганы, я уносил с собой ощущение, что у нас обоих появился еще один очень важный стимул как можно быстрее добиться победы над Роем и усмирения амбиций руководства Федерации. Недостатка в мотивации я не испытывал и раньше, но теперь мое желание достичь поставленной цели приобрело новый яркий оттенок, чему я, естественно, был только рад. * * * Контр-адмирал Хайрат испытывал крайнее раздражение, и уже с трудом находил в себе силы не выплескивать его на подчиненных. Впрочем, его люди понимали состояние командующего и всеми силами старались не давать для этого ни малейших поводов. Причиной взвинченного состояния контр-адмирала была напряженная обстановка в районе поиска и приказ, не дающий ему возможности увести отсюда свои корабли. В отличие от большинства своих подчиненных, Хайрат знал, что никого они здесь не найдут. Конечную цель операции ему не сообщили, но на необходимом уровне командование его всё же проинформировало. Контр-адмирал был в курсе того, что в какой-то момент малый десантный транспорт полковника Аббаса и один из кораблей разведчиков не выйдут из прыжка в назначенной точке маршрута. Приказ предписывал ему как можно дольше оставаться в окрестностях места их исчезновения и изображать поиски пропавших. Проблема заключалась в том, что в приказе был указан минимальный срок, в течение которого отряд Хайрата должен оставаться в заданном районе, и этот срок еще не истек, а вот внимание патрульных корветов Роя корабли Федерации привлечь уже успели. Режим поиска не предполагал нахождения всего отряда в составе компактной группы. Корабли просеивали сканерами пространство, находясь на большом удалении друг от друга, поэтому обнаружить весь отряд одновременно противник не мог, но корветы Роя уже трижды засекали эсминцы отряда, и контр-адмирал отлично понимал, что повышенная активность людей в этой области пространства не будет оставлена Роем без внимания. Теперь появление здесь более серьезных сил врага является лишь вопросом времени и наличия у противника достаточных сил в данной части Внешнего рукава. Первым симптомом того, что командующий пришел к верным выводам, стало увеличение количества патрульных кораблей Роя в зоне поиска. Враг явно собирался понять, что привлекает людей в этом ничем не примечательном секторе пространства. В окрестностях точки исчезновения кораблей генерала Аббаса действительно ничего интересного не наблюдалось. Собственно, по этой причине её и выбрали. Предполагалось, что патрули Роя будут заглядывать сюда довольно редко. Поначалу этот расчет вполне себя оправдывал, но всему есть предел, и полностью избежать внимания противника у кораблей Федерации не получилось. Очередной сигнал об обнаружении неидентифицированных кораблей пришел в самый неподходящий момент. Контр-адмирал едва успел забыться тревожным сном в своей каюте, как его тут же поднял с постели срочный вызов в рубку. Вот только в этот раз сканеры одного из разведчиков обнаружили не очередной патруль Роя. — Господин командующий, мы их нашли! — не скрывая облегчения доложил оператор систем сканирования. — Нашли? — контр-адмирал не смог сдержать удивления. — Идентификация завершена. Минуту назад наши сканеры обнаружили корабль-разведчик и малый войсковой транспорт полковника Аббаса. Оба корабля лежат в дрейфе, но их маскировочные поля функционируют штатно. Через две-три минуты с ними можно будет установить связь, не опасаясь перехвата сообщений патрульными корветами Роя. Такого поворота Хайрат, мягко говоря, не ждал. Корабли полковника Аббаса должны были просто бесследно исчезнуть, и в секретном приказе контр-адмиралу предписывалось лишь делать вид, что он их ищет. Поэтому, доклад подчиненного вызвал у командующего полное непонимание происходящего. Вопреки опасениям Хайрата, канал связи с десантным транспортом полковника Аббаса установился практически мгновенно. — Рад вас приветствовать, господин контр-адмирал, — совершенно не по уставу обратился к командующему Аббас. — Спасибо, что дождались нашего возвращения. — Надеюсь, полковник, вы объясните мне, что с вами произошло, — мрачно произнес Хайрат, едва сдерживая скопившееся за несколько недель напряжение. Бывший генерал вёл себя так, будто не случилось вообще ничего необычного, и это бесило командующего, заставляя его прилагать титанические усилия, чтобы сохранять видимость спокойствия. — Мой доклад вам уже отправлен, господин контр-адмирал. К сожалению, он далеко не полон, но в нём изложено всё, что позволяет мне сказать режим секретности, наложенный Службой безопасности на эту операцию. Думаю, за дополнительными пояснениями вам придется обращаться к представителю СБ при нашем отряде.