Хануман помрачнел ещё больше. – Дочь Смерти права. Ару не сразу сообразила, что обращение «дочь Смерти» адресовано Мини. А кто тогда она сама? Дочь Бури? Эта мысль вызвала только раздражение: что за дурацкая лошадиная кличка? – Я расскажу про испытание, которое вам предстоит пройти. Но сначала покажите мне дары, которыми наделили вас боги, – сказала Урваши. – Если богам угодно, эти дары помогут вам в пути. Дары? И тут Ару вспомнила про золотой мячик, появившийся перед ней, когда световая сеть Индры исчезла. Она опустила руку в карман пижамы и вытащила его. – Вы про это? На лице Урваши промелькнуло отвращение. Мини порылась в рюкзаке и выудила оттуда маленькую фиолетовую пудреницу. – Она появилась, когда… Дхарма Раджа, – Мини запнулась на имени отца, – позвал меня. – Игрушка и зеркальце, – подытожила Урваши. Она обернулась к Хануману. – Мне кажется, раньше герои получали боевых коней? Или боевое оружие? А как же мечи? Может быть, Ару только показалось, но на лице Ханумана появилось неподдельное беспокойство. – Лорд Индра и Дхарма Раджа энигматичны, – изрек он. Мини нахмурилась: – И что это значит? – Думаю, это значит, что у них шершавая кожа, – предположила Ару. – Ты путаешь с экземой. – Это означает, – торжественно произнес Хануман, – что ваши отцы – загадочные и таинственные и никогда ничего не делают просто так. Эти дары помогут вам пройти испытание. Ару почувствовала себя по-дурацки. Как мячик может помочь ей в схватке с демоном? Всё равно что пытаться остановить ложкой снежную лавину! – Твоя правда, – сказала Урваши. – Наверное, это означает, что боги не хотят, чтобы мир спасся. – Или же, – заворковал Буу, – это значит, что теперь нам нужны совсем другие герои. – Героини, – еле слышно поправила его Мини. Герои, героини… Какое отношение это имеет к Ару? Кажется, она совершила невероятно огромную ошибку, и теперь ей предстоит сделать что-то столь же невероятное, чтобы её исправить. Урваши замерла и какое-то время отстранённо смотрела куда-то вдаль. Губы её вытянулись в тонкую линию. Потом она вдруг резко опустила плечи и подняла подбородок. – Хорошо. Дети, подойдите ближе, и я расскажу вам про испытание. Ару и Мини приблизились Ветер усиливался и пробирал до костей. Ару поёжилась. Теперь всё это уже не напоминало весёлые американские горки. С того момента, как она увидела сверкающую сеть, натянутую рядом с богом Индрой, на сердце у неё было тяжело. Чисто теоретически слова «испытание», «квест» звучали увлекательно. Но в реальности от них зависели миллионы жизней. Может, именно поэтому супергерои носят плащи? Или это вовсе не плащи, а защитные одеяла, как то, что лежит у Ару на кровати в ногах, которое она подтыкает под подбородок, перед тем как заснуть? Возможно, супергерои повязывают себе на шею одеяла, чтобы чувствовать себя хоть немного в безопасности? Ведь правда в том, что спасать мир очень страшно. Да, она готова в этом признаться. (И, замотанная в своё одеялко, она бы справилась гораздо лучше.) Урваши склонилась с трона. – Спящий ищет небесное оружие, чтобы освободить бога разрушения. Вам нужно опередить его и, чтобы сделать это, следует добраться до Царства Мёртвых. Там есть Озеро Былого. Загляните в него – и узнаете, как можно победить Спящего раз и навсегда. – Жуткое царство, спящее оружие, странное озеро, ясно. Что ж, давайте разбираться со всем этим, – согласилась Ару. – Ну и где дверь в это царство? Вход прямо отсюда? Или, может… – Обычно в Царство Мёртвых попадают после смерти, – спокойно сказала Урваши. Ару и Мини бросили друг на друга нервный взгляд. – Эни, мини, майни, мо, – вспомнила Мини детскую считалочку. И в тот же момент Ару закричала: – Дики-дики, дики-дон, кто последний – выйди вон! – И показала пальцем на свою спутницу. Мини побледнела: – О нет… – Дети, – произнесла Урваши и подняла руку, призывая к тишине, – есть один способ открыть дверь в Царство Мёртвых, не умирая. Для этого потребуется три ключа. Но они спрятаны, и их нужно отыскать. Первый ключ – это росток юности, второй – кусочек зрелости, а третий – глоток старости. Ару уставилась на Урваши. – Отлично, и как нам пройти отсюда в мастерскую за этими ключами? Мини засмеялась, но в её смехе четко слышалась паника человека, который думает: «Мы все скоро умрём». – Эта карта поможет вам, – невозмутимо продолжила объяснять Урваши. – Просто коснитесь символа ключа – и вы перенесётесь куда-то поблизости от него. Но там, на месте, вам предстоит самим догадаться, какой ключ настоящий и где он спрятан. Урваши оголила руки. Ару только сейчас заметила, что кожа её, от самых кончиков пальцев до самых локтей, покрыта рисунками. Это были менди – изображения, нанесённые хной, специальной растительной краской из растёртых в порошок листьев. Временные татуировки, которые делают себе женщины на время праздников, таких как свадьбы или фестивали. Но такие изображения Ару видела впервые. Наверное, это потому, что они двигались. На запястье Урваши была изображена ветка, почки на которой распускались, прямо на глазах превращаясь в цветы. – Росток юности. На тыльной стороне руки открывалась и закрывалась книга. – Кусочек зрелости. Волна за волной накатывала на её пальцы. – Глоток старости. Но в середине ладонь оказалась пустой. – У вас девять дней до новолуния, Пандавы. А может, и того меньше, потому что время здесь бежит по-другому, не так, как в мире смертных, – предостерегла Урваши. – Не дайте Спящему похитить небесное оружие. Посмотрите в Озере Былого, как можно победить его, и тогда Совет в полном составе возьмётся обучить вас искусству Пандавов. – Она замолчала и перекинула волосы через плечо. – И я – тоже. Люди готовы были убивать друг друга, лишь бы увидеть меня. Да они и убивали. – Она улыбнулась. – Кроме того, если справитесь, ваш разжалованный телохранитель сможет вернуться в Совет. Буу переминался с ноги на ногу на плече Ару. – Они справятся, я уверен, – проговорил он. – У них же есть я, чтобы давать подсказки, а я в этом великолепен. – Был, – отрезала Урваши. Не обращая внимания на Буу, она схватила Ару за руки, и на них тут же появилась карта. Потом женщина дотронулась до Мини. – Вот ваша карта, – сказала она. – Сражайтесь с доблестью. Впервые за всё время улыбка Урваши потеплела. Но чувствовалось в ней и что-то грустное. Женщина села, подогнув ноги, и положила руки на колени. Она казалась такой яркой и красивой, что было невозможно поверить, будто она участвовала во всех древних событиях. Ару знала, что Урваши не только тренировала героев, но и любила их. За одного из них даже вышла замуж и родила от него детей. Но они были смертными, и она пережила их всех. – Такие молодые, – пробормотала Урваши. – Это совсем неправильно. – И с этими словами она исчезла. Хануман смотрел куда-то в пространство между Ару и Мини. – Дочь лорда Индры и дочь Дхармы Раджи? Устрашающе. Перед тем как вы покинете Небесный суд, я должен вам кое-что сказать. Устрашающе? Но ведь это хорошо? По крайней мере, Ару на это надеялась. В прошлом году они всей школой проходили тест по «Дивергенту» на каком-то сайте, и её определили во фракцию «Бесстрашие», так что она, без сомнения, храбрая и мужественная. Так что… ура? К тому же если Хануман – сам Хануман! – считал их устрашающими, наверное, всё не так уж плохо. Но тут она взглянула на руку с тремя нарисованными символами дурацких ключей (как, скажите на милость, можно вообще сделать глоток старости?), и живот скрутило от страха. Нет, ничего хорошего их не ждёт. Хануман протянул к ним лапы, и в воздухе над его ладонью зависло маленькое солнце. Оно горело очень ярко, и Ару пожалела, что у неё нет солнцезащитных очков. – В юности я принял солнце за фрукт. И сколько же у меня было неприятностей из-за этого! – произнёс он, но в его голосе звучало больше гордости за себя, чем сожаления. – Я врезался в светило со всей силы, и из-за этого не произошло запланированного солнечного затмения. Твой отец, Индра, был в такой ярости, что поразил меня своим знаменитым жезлом, извергающим молнии. Он ударил меня по лицу, вот откуда моё имя – Хануман, то есть «сломанная челюсть». – Он потёр подбородок, улыбаясь своему воспоминанию. – А ещё я подшучивал над священниками. И они прокляли меня, – продолжал рассказывать Хануман. – Это было не какое-то серьёзное проклятие, а специально придуманное для непослушных бессмертных детей. – Они наказали тебя проклятием? – спросила Мини. – Просто за то, что ты был ребёнком? – добавила Ару. Это как-то несправедливо.