– Нет, – улыбнулся с каким-то предвкушением Лихаэль и уставился в самое темное сплетение ветвей на краю северной части поляны. Там Ася, последовавшая его примеру, поначалу ничего, за исключением темных веток, разглядеть не смогла. Поначалу. А потом наметился бледный полупрозрачный контур чего-то колышущегося, словно занавеска под ветерком. Следом проступили контуры фигуры. Тоже прозрачные. Вот только пол ее определению не поддавался. Длинные волосы, как успела наглядно убедиться Ася, тут и мужчины носили. Вряд ли здешние остроухие женщины в пику сильному полу щеголяли с короткой стрижкой или полировали лысины. Пока она приглядывалась, колышущееся нечто отделилось от деревьев и кустиков и неспешно полетело, пересекая полянку. Стало еще холоднее, к ощутимому понижению температуры, заставившему Асю инстинктивно прижаться к теплому, почти горячему Лихаэлю, добавился заунывный аккомпанемент – стоны и вздохи на одной, тошнотворной до зубовного скрежета ноте – родственнице циркулярной пилы: – Где ты, возлюбленный? Почему ты покинул меня? Почему предал? Почему-у-у-у-о-о-у-у? От этого концерта проняло даже Лихаэля. Причем до такой степени, что он как-то хитро переплел пальцы левой руки и разом оборвал все звуки. Призрак по-прежнему по беспорядочной траектории, будто слямзенной у лекала, скрещенного с петлей Мёбиуса, летал туда-сюда по полянке, вымораживая окрестности, но разевал рот беззвучно. Асе заметно полегчало, и она с новым интересом уставилась на немой фильм в 4D. При очередном пролете в непосредственной близости от нее Покрышкина разглядела-таки призрак детально и в некотором недоумении выпалила, воспользовавшись еще одним любимым ругательством дяди, которое тот озвучивал, чтобы у малолетней племяшки уши не вяли от мужицкой брани: – Блин-оладья! Это ж парень! – И? – не понял недоумения Лихаэль, продолжая отслеживать метания призрака с какими-то неведомыми целями. – Стонет про возлюбленного, – пояснила причину своего удивления Ася. – И? – снова не уловил причин недоумения Лихо. – У нас такие отношения называют нетрадиционными и не афишируются, – чуть-чуть смутилась Покрышкина. – A-а, бывает, – беспечно кивнул собеседник, получив ответ на свой вопрос, и снизошел до пояснений своего спокойного отношения: – У эльфов, как и многих долгоживущих рас, всякое случается и не осуждается. Этому, похоже, с выбором не повезло. Но почему он тут витает? Занятно! Я не чувствую смертного отпечатка, нет и останков. – Может, опять какой-нибудь камешек зарыли? – беспечно предположила Ася и пожаловалась: – И вообще, я есть хочу. Ты мне мясо обещал! – Камень? – проигнорировав напоминание о белковой пище, вскочил на ноги Лихаэль с видом гончей, взявшей лисий след. – Ну-ка! Совершенно не обращая внимания на беззвучно завывающего призрачного влюбленного, первопредок принялся нарезать по поляне свои собственные круги. Хотя они тоже кругами именоваться никак не могли, больше походили на геометрические фигуры неопределённой конфигурации. Прошло несколько минут, в течение которых увлекшийся Лихаэль умудрился раза три насквозь пройти призрак без всякого вреда для себя и без всякой реакции на такое оскорбительное поведение со стороны заднеприводного привидения. Резко прекратил свой забег Лихо у кустов и деревьев в том самом углу, где изначально явился призрак. Он почти прилип к широкому стволу одного из деревьев, сунул руку куда-то в глубь коры (дупла не было!) и с довольным возгласом вытащил прямо из древесины белесый камешек. – Это чего? – вяло поинтересовалась Ася и получила наглядный ответ практически мгновенно. Лихо сжал камешек в кулаке, превращая его в пыль, и поднадоевший призрак, запнувшись на полувздохе-полустоне, испарился с полянки. Вместе с ним растаял и иней на траве. Сразу стало теплее. – Это памятка, – беспечно откликнулся Лихаэль. – Не андестенд, – мотнула головой Ася. – Кто-то собрал с места последнего проявления призрака образ проявления и перенес сюда, – конкретизировал собеседник. – А на фига было потеть? – удивилась Ася. – Прикола ради, или какая-то ценная мысль имелась? – Причина… – подхватил озвученную мысль не-эльф и, резко развернувшись, сунул руку все в то же дерево, откуда вытащил уничтоженный камень. Порывшись в стволе, как в ящике собственного стола, Лихо вытащил какой-то резной ларец в две ладони в обхвате. Покрутил его, хмыкнул почти разочарованно и распорядился: – Пойдем, ты есть хотела. – Хотела, – согласилась Ася. И пусть узнать, что именно такое лежало в найденной ухоронке, ей было любопытно, но, во-первых, есть уже хотелось больше, чем знать, во-вторых, нашел ларчик Лихаэль, потому права требовать ответов на вопрос она не имела, и в-третьих, уже сообразив, как любит эффектный красавец всякие интересные штучки, Ася была почти уверена: сам он в ларчик залезет непременно, а уж потом и перед ней находкой похвастается. В руку ее Лихаэль вцепился уже почти привычно, скорее всего, даже не придавая значения интенсивности своего нажима. Больно, конечно, зато не пришлось долго бродить по лесу. Возвращение заняло считанные секунды и пяток шагов. И вот уже они встали перед изящными дверями в пробудившийся вместе с возвращением владельца дом-древо или древо-дом. Как правильно, наверное, вообще древо-дворец, Ася не знала, да и не особенно желала знать. Глава 5 В гостях у владыки (с подарками) Войдя в дом, Лихаэль лишь бросил в воздух: – Ужин с мясом! И провел Асю, робко поблагодарившую реальность за отсутствие сырого оленя и пенного кубка с горячей кровью из жилы, в большую комнату с уже накрытым столом. – Эй, а руки где можно помыть? – уточнила девушка у спины своего спутника. – Ты испачкалась? – удивился Лихаэль, даже соизволив обернуться к вопрошающей. Окинул ее беглым взглядом при свете ламп-цветков, оплетающих стены и потолок. Не найдя внешних признаков грязи, Лихо повел плечом. – Привычка, – выбрала самое простое объяснение Ася и отправилась приводить себя в порядок. Читать лекцию о гигиене и микробах ни до, ни тем паче вместо ужина было совершенно неохота. Кроме деревянной ванны в полу, санузел был еще укомплектован выступом, в ложе которого, чуть выше уровня талии, струился прямо из одной стены до другой ручеек. Он вытекал из живого цветка-раковины, и это уже даже не вызывало удивления. Так же, как и выращенная рядом чаша с жидким мылом. Руки можно вымыть и ладно, остальное потом изучим, а пока за стол и кушать. Откуда незримые помощники взяли мясо, из которого приготовили еду, Ася тоже уточнять не стала. Так же, как и то, бегало оно до этого, летало или плавало. А то с Лихо сталось бы нарочно выдумать какую-нибудь несусветную фиговину и насмерть испортить сотрапезнице аппетит. Не из злобы, а исключительно забавы для. Предлагал же он ей лопать сырое мясо, зараза! Пакостный характер чудесного родственника за недолгий период знакомства уже был продемонстрирован во всей красе. И самое худшее, что Ася готова была поклясться – как таковую пакостность и прочие дурные стороны нрава первопредок даже еще не начинал демонстрировать. Просто таким уж сокровищем уродился. Потому Покрышкина решила первым делом поесть, пока не приключился очередной, отбивающий аппетит, форс-мажор. А на то, что он гарантированно приключится, Ася готова была спорить с кем угодно на что угодно. Конечно, было жуть как любопытно узнать, что там в шкатулке из дерева, но с вопросами попаданка не спешила. По озвученным выше причинам. Вторая порция чего-то мясного с пюре оттенков безумия Сальвадора Дали успела отправиться в желудок прежде, чем снаружи раздался мелодичный перезвон. Лихо, скорее художественно раскладывающий пищу по тарелке, чем отправляющий в рот, оживился. – Гость! – почти промурлыкал Лихо. – Мир его праху, – пробормотала себе под нос Ася, торопливо дожевывая свою порцию и запивая искристо-изумрудным, точно тархун, соком. Сильный голод она утолила, да и в сон уже начинало клонить, но побороться с сонливостью и поглазеть на самоубийцу, явившегося на порог к Лихаэлю, хотелось сильнее, чем в кровать. За дверью, спутанный по колено низенькой во всех иных местах газонной травкой, стоял все тот же Эльмиавер. «Может, он мазохист? – всерьез задумалась Ася, изучая какое-то обреченное лицо эльфа, в очередной раз явившегося перед светлые очи древнейшего. – Или ему все до смерти надоело и в самоубийцы записаться хочет? Выглядеть молодо и быть молодым душой – две большие разницы. Как там у Лермонтова: „И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели, как пир на празднике чужом…“» – Владыка Леса Гиэльрэн аро Каэер приглашает пробудившегося первопредка в свои чертоги в желаемый эй-оролю Лихаэлю миг, – приняв позу высшего почтения, что выглядело весьма нелепо вкупе со спутанными травой ногами, промолвив Эльмиавер. Он продолжал, наряду с именем собственным, вежливо величать пробудившееся «лихо» эй-оролем, то есть «высоким лордом лесных просторов». Вопрос, кто из двоих – нынешний эльфийский монарх или все тот же Лихаэль – знатнее, то бишь выше лордством, был весьма щекотлив, и лучше всего его было вообще не поднимать во избежание недоразумений. Потому и отправили после доклада о приключившемся «счастье» к Лихаэлю именно законника Эльмиавера, и отправили в одиночку. Вроде как приглашение передавалось не формальное, потому порядок сопровождения, свита и прочие щекотливые моменты обходились по широкой дуге. Во избежание, так сказать. Ну а если с приглашением не получится, что ж, ошибочка вышла. Придется на освободившееся место знатока законов подходящую кандидатуру подыскивать и тяжкую думу думать. Эх, не могли детки более удачное место для игрушек сыскать?! – В гости зовет? – заинтересовался Лихаэль, у которого, в отличие от Аси, ни крупинки усталости или сонливости не наблюдалось вовсе (отдохнул, зараза, за тысячелетия сна и сил набрался с запасом). – Почему бы и нет! Пошли! Лихаэль буквально светился энтузиазмом. – Хоть к пчелам в улей, лишь бы только в коллектив, – пробормотала под нос Ася. Она почти понадеялась, что чумовой родственничек сейчас цапнет за руку беднягу-законника и умотает с ним крутить хвосты куда-нибудь в светлую даль эльфийскому владыке и его присным. Не тут-то было! Эльфа за руку-то цапнули, но вторая верхняя конечность у предтечи имелась в наличии и оказалась свободной. Впрочем, ненадолго. Ее тут же заняли запястьем Аси и в очередной раз дернули. – И зачем ты меня-то поволок? Ни шагу без няни? – прошипела Ася на ухо Лихаэлю. – Так веселее, – беспечно оправдался пока не одноглазый тип, с каждой своей выходкой приближаясь к соответствию с мифическим образом русских сказок. – Веселее тебе? – буркнула Ася, ежась от удивленных взглядов эльфийской знати (красавчики и красавицы как на подбор), тусовавшейся в приемном зале, куда Лихо, недолго думая, провел ее и Эльмиавера. Торжественная растительная роскошь помещения, впрочем, брала только размерами, насчет прочего «скромный домишко» у первопредка был, пожалуй, покруче. – Да, – согласился непробиваемый родственничек. – А подарок монарху в честь знакомства ты прихватил? – не удержалась от шпильки девушка. – Подарок? – на долю секунды задумался Лихаэль и довольно подтвердил: – Прихватил. Пока древнейший разглядывал «предбанник» двора эльфийского владыки, а Эльмиавер ускользнул вперед для доклада, Асю тоже соизволили заметить. Какая-то расфуфыренная эльфийка, на прекрасном лике коей навеки застыло выражение «дама, унюхавшая навоз», мелодично прозвенела: – Человечка? В какие бездны падает Светлый Лес? Кто допустил сюда животное? – И не говори. Намордник сняли, с поводка спустили, а вдруг укусит? Хорошо еще, пока лишь тявкает, – не осталась в долгу перед снобкой и явной расисткой Ася. Закончила свой маленький спич она под заливистый хохот Лихаэля, уже насмотревшегося на все прелести дворца и вернувшегося к родственнице. – Хочешь, я сделаю из нее багряный закат? – благородно предложил первопредок, кивком указывая на онемевшую от людской наглости эльфийку. – Это как? – не поняла Ася.