– Рынок. – Что вы имеете в виду? – На риарден-металл существует спрос, и я намереваюсь удовлетворить его в полной мере. – Но не является ли понятие рынка чем-то гипотетическим? Реакция общества на ваш металл не обнадеживает. За исключением контракта с «Таггерт Трансконтинентал» вы не имеете других крупных заказов… – Хорошо, раз публика, по-вашему, не интересуется моим металлом, что же вас беспокоит? – Раз публика не интересуется им, вы понесете крупные потери, мистер Риарден. – Ну, это уж моя забота, а не ваша. – Но если вы проявите хоть какое-то стремление к компромиссу и согласитесь подождать несколько лет… – Почему я должен ждать? – Но, по-моему, я дал вам понять, что в настоящее время Государственный научный институт не одобряет появления риарден-металла в металлургии. – Почему ваше мнение должно интересовать меня? Гость вздохнул: – Вы очень тяжелый человек, мистер Риарден. Предвечернее небо темнело, обретало плотность за стеклами окон. Фигура посетителя расплывалась кляксой среди резких, прямых плоскостей мебели. – Я согласился принять вас, – проговорил Риарден, – потому что вы сказали, что намереваетесь обсудить со мной крайне важный вопрос. Если это все, что вы можете сказать, то прошу меня извинить. Я очень занят. Посетитель откинулся на спинку кресла. – Насколько я слышал, вы потратили на разработку риарден-металла десять лет. Во сколько она вам обошлась? Риарден поднял глаза: он не понял смысла этого вопроса, однако в голосе Поттера читалось явное намерение; голос его сделался жестким. – В полтора миллиона долларов, – проговорил Риарден. – И сколько вы хотите за него? Риарден невольно сделал паузу. Он не верил своим ушам. И наконец негромко переспросил: – За что именно? – За все права на риарден-металл. – Я думаю, будет лучше, если вы уберетесь отсюда, – проговорил Риарден. – Ваша позиция ничем не оправданна. Вы бизнесмен, и я делаю вам предложение. Назовите свою цену. – Права на риарден-металл не продаются. – Я уполномочен предложить вам крупную сумму. В правительственных масштабах. Риарден сидел, не шевелясь, только на скулах его ходили желваки; однако взгляд оставался безразличным, если не считать едва заметное любопытство. – Вы бизнесмен, мистер Риарден. И от такого предложения вы не имеете права отказываться. С одной стороны, вы крупно рискуете, вам придется идти против неблагоприятно настроенного общественного мнения, вы вполне можете потерять все вложенные в риарден-металл деньги до последнего пенни. И мы могли бы избавить вас от риска и ответственности, вы сорвете крупный куш, причем без задержки и куда в большем размере, чем сумеете получить от продаж в ближайшие двадцать лет. – Насколько я понял, Государственный научный институт представляет собой научное, a не коммерческое заведение, – проговорил Риарден. – И чего же вы так боитесь? – Вы прибегаете к некрасивым и лишним словам, мистер Риарден. Я пытаюсь вести наш разговор в дружеских тонах. Вопрос крайне серьезный. – Я начинаю понимать это. – Мы предлагаем вам открытый чек… на неограниченную сумму. Чего вы еще хотите? Называйте свою цену. – Продажа прав на риарден-металл не является темой для обсуждения. Если у вас есть еще, что сказать, говорите, и до свидания. Посетитель посмотрел на Риардена недоверчивым взглядом и спросил: – Чего вы хотите? – Я? О чем вы? – Вы занимаетесь бизнесом для того, чтобы делать деньги, не так ли? – Так. – И вы хотите иметь максимально возможный доход, не правда ли? – Хочу. – Тогда почему вы хотите вести борьбу еще годы и годы, выжимая какие-то жалкие пенни с тонны проданного металла, вместо того чтобы сразу получить целое состояние за свой товар? Почему? – Потому что он принадлежит мне. Вы понимаете последнее слово? Посетитель вздохнул, поднялся на ноги и проговорил, явным образом подразумевая обратное. – Надеюсь, у вас не возникнет причин сожалеть о своем решении, мистер Риарден. – До свидания, – произнес Риарден. – Полагаю, я должен предупредить вас о том, что Государственный научный институт может выпустить официальное отрицательное заключение относительно риарден-металла. – Это ваше полное право. – Такое заключение существенно осложнит ваше положение. – Вне сомнения. – Что касается более отдаленных последствий… – гость пожал плечами. – Наше время не любит людей, отказывающихся от сотрудничества. В наше время человеку нужны друзья. А вы, мистер Риарден, не относитесь к числу людей… популярных. – Что вы хотите этим сказать? – Вы меня прекрасно поняли. – Нет. – Общество представляет собой сложный организм. Решения ждут многочисленные вопросы, подвешенные на тонких нитях. И мы не можем сказать заранее, когда будет найдено решение того или иного вопроса и какие факторы станут решающими в этом тонком равновесии. Я сказал достаточно ясно? – Нет. Сумерки озарились пламенем, вспыхнувшим над разливаемой сталью. Оранжевое свечение, отливающее чистым золотом, легло на стену за спиной Риардена. Полоса света медленно двигалась по его лбу. Лицо Риардена хранило безмятежное выражение. – Государственный научный институт представляет собой правительственную организацию, мистер Риарден. Законодательные власти в настоящее время рассматривают несколько законов, которые могут оказаться принятыми буквально в любой момент. В наши дни бизнесмены находятся в особенно уязвимом положении. Не сомневаюсь в том, что теперь вы меня понимаете. Риарден поднялся на ноги, он улыбался. Улыбался так, словно все тревоги разом оставили его. – Нет, доктор Поттер, – проговорил он, – не понимаю. Но если бы понял, мне пришлось бы убить вас. Посетитель подошел к двери, остановился и посмотрел на Риардена взглядом, в котором в данный миг не было ничего, кроме простого человеческого недоумения. Риарден застыл на фоне ползущего по стене светового пятна; поза его оставалась непринужденной, руки покоились в карманах. – Не скажете ли вы мне, – спросил Поттер, – между нами, просто так, из личного любопытства, зачем вам все это нужно? Риарден ответил спокойным тоном: – Скажу. Но вы не поймете. Дело, видите ли, в том, что риарден-металл очень хорош. * * * Дагни не могла понять, что именно двигало мистером Mоуэном. «Объединенная стрелочно-семафорная компания» вдруг прислала извещение о том, что не сумеет выполнить ее заказ. Ничего нового не происходило, причин для отказа не было, объяснений ей тоже не предоставили.