– Меня отравили, повезли в сторожку, хотели там бросить. Удрала на их машине, очень устала! Помоги! Вдруг они меня схватят! – Ты где? – быстро спросил муж. – На шоссе. – Каком? – Не знаю. – Номер машины скажи. – Я его не вижу. – Притормози, посмотри в бардачке, в подлокотнике – где-то есть документы. В крайнем случае выйди, сделай фото номерного знака. – Нашла! – закричала я. – Техпаспорт! – Умница! Припаркуйся в людном месте. – Торговый центр впереди! – заликовала я. – Рули на парковку, встань поближе к входу. Не двигайся. Сейчас тебе помогут, – пообещал Роман. Я вытерла лицо ладонями, в точности выполнила указания мужа и затряслась от холода, но через пару мгновений вспотела от жары. Минуты походили на сыр, который расплавили для фондю. Они тянулись бесконечно. Прошел целый год, а может, два или три, прежде чем я услышала вой сирен и увидела несколько машин ГАИ, которые окружили седан моего похитителя. Из бело-голубых «Фордов» живо вылезли парни в форме. Трое встали около автомобилей, четвертый постучал в стекло двери водителя. Я выбралась наружу и бросилась на шею мужчине. От него пахло дешевым одеколоном, сигаретами и шаурмой. Запах парфюма показался мне восхитительным, аромат сигарет прекрасным, а шаурма из не пойми кого – воистину лакомым блюдом, которое достойно украсить стол короля! – Тише-тише, – забормотал полицейский, похлопывая меня по спине, – все хорошо, все здорово. Вас в обиду не дадим. С пронзительно поющим воем подкатила «Скорая», ко мне подбежали мужчина и женщина, сзади два парня катили носилки. – Как вы себя чувствуете? – осведомился врач. – Могу идти своими ногами, – гордо ответила я, не отпуская гаишника. – Да вы герой, – похвалила меня медсестра. – Давайте попробуем сделать пару шагов. Не беспокойтесь, полицейские нас сопроводят. – Никого не боюсь, – дрожащим голосом произнесла я, изо всех сил цепляясь за мужчину, – могу добежать до «Скорой». – Лучше возьму вас под руку, – улыбнулась женщина. – Не надо, – живо отреагировала я, отпустила офицера, решила продемонстрировать всем, что меня так просто из колеи не выбить, вздохнула… Небо упало на землю, асфальт встал перпендикулярно парковке. – Держи ее! – крикнул кто-то. Теперь мой нос ощутил аромат кофе, какого-то пирожного и духов средней ценовой категории, но хорошего качества, с нотками жасмина, дикой розы и, неожиданно, бергамота. Последний сделал бюджетный аромат почти дорогим. – Прекрасный выбор, – прошептала я, – интересный парфюм! И тут кто-то выключил свет. Глава 33 – Ой, какая ты бледная, – затараторила Нина, вынимая из сумки термос, – прямо зеленая! – Скорее, синяя, – высказал свое мнение Боря, вытаскивая из пакета судки. – Сейчас поешь куриный суп, – распорядилась тетя. – Меня его научила варить Рахиль Львовна, главврач больницы. Она всегда говорит: «Ниночка, куриный бульон – это пенициллин и антидепрессант. Съест больной тарелочку, вторую, третью… И температуры нет, и силы появились, и на душе спокойно». – Тарелки нельзя слопать. Вот суп из них похлебать хорошо, – засмеялся Борис и вышел из палаты. – Такой молодой, а уже зануда, – покачала головой тетя Нина. – Степа, садись и ешь! – Пока не хочется, – честно сказала я и тут же пожалела о своей откровенности. В глазах Нины Михайловны засверкали молнии. Она молча открыла термос, налила суп в заранее приготовленную мисочку и произнесла фразу, которую я, маленькая, постоянно слышала от Белки: – Пока не увижу чистое дно посуды, никуда от тебя не отойду! Делать нечего, я взяла ложку и… В палату вошел Роман. Вместе с ним появился незнакомый стройный мужчина с военной выправкой. – Помешали тебе обедать, – улыбнулся муж. – Нет, нет! – радостно возразила я и быстро вернула посуду тете Нине. – Непременно съем все, просто у тебя мало времени, не стоит тебе ждать, пока расправлюсь с супчиком. Муж всегда понимает меня с полуслова, вот и сейчас он с самым серьезным видом подтвердил: – С трудом вырвался. Степа, знакомься – Виктор Николаевич Шаров, начальник особого отдела частного разыскного агентства. У него к тебе есть вопросы. – Принес бутерброды с рыбой, – громко сообщил Боря, входя в палату. – Как принес, так и уноси, – отрезала Нина Михайловна. – Додумался к куриному бульону сэндвичи не пойми с чем притащить! Что за птица на хлебе лежит? – Это рыба, – повторил Борис, – простипома! – Не знаю, почему просишь у меня прощения, – удивилась Нина Михайловна, – не сержусь на тебя совершенно. – Простипома – название рыбы, – объяснил Боря. Нина подняла одну бровь. – Многоуважаемый Борис! Осетрина, севрюга, белуга, чавыча, семга – это рыба. Простипома – это простипома! Возможно, она нечто рыбообразное. – Боря, – тихо произнес Роман, – посиди в холле, съешь бутерброды, попей чаю! Нина схватила помощника Звягина за руку. – Да, отправимся вместе, попробуем вашу извинипому. Может, и ничего она! – Извинипома, – захихикала я, когда пара исчезла за дверью. – Нина Михайловна – прямо чудо. Даже у Бориса не нашлось слов, дабы с ней поспорить. – «Извинипома» звучит интригующе, – потер руки мой муж и направился к двери. – Вы уж тут без меня пообщайтесь. Охота посмотреть на неведомое кушанье. – Еще раз здравствуйте, – улыбнулся Виктор Николаевич. – Что за история с вами приключилась? – Долго рассказывать, – смутилась я. – Никуда не тороплюсь, – ответил начальник особого отдела. – Что случилось? Дверь тихо скрипнула, появилась нянечка с подносом. – Велели принести мужчине кофеек, сэндвичи с колбасой и сыром. – Да у вас прямо как в ресторане! – восхитился Виктор. – Намного лучше, – возразила женщина. – В ресторане неизвестно какой свежести еда, а у нас она только бегала! Я представила, как местный повар носится с сачком за батоном колбасы, который вприпрыжку несется по полю среди цветущих одуванчиков, и засмеялась. – Что случилось? – повторил гость, когда мы остались вдвоем. – Роман сообщил только, что вас похитили. Я смутилась. – Сама виновата. Не следовало связываться с «Аукционом волшебного хлама». Виктор встал, открыл дверь, ведущую из палаты в небольшое помещение, из которого можно попасть в санузел, и переспросил: – «Аукцион волшебного хлама»?