– Лизонька, ну почему ты даже мне правду не рассказала? – Наверное, не хотела пугать вас известием о своей болезни, – предположил Петр. – Да здорова она была! – закричала Мила. – Про недуг семья придумала, чтобы журналисты грязь не писали. И незачем никому правду знать! Она ужасна! Петра цапнуло беспокойство. – Елизавета не болела? – Нет, – всхлипнула спутница. – Она… ну… так вышло… пошла на операцию… Ефимов похолодел. – На какую? – Беременность прерывала, – прошептала Мила. – Ни маме, ни бабушке ничего не сказала. Нашла платную клинику. И что-то не так пошло. Она мой паспорт взяла. Когда беда случилась, позвонили моим родителям. Пришлось все открыть Авдотье Ивановне. – Знаете, от кого ребенок? – задал главный вопрос Петр. – Нет, – еле слышно ответила Мила, – эту тайну она унесла с собой. Скончалась в наркозе. Ефимов расслабился, а потом подумал, что с дочерью Гаврилова он мог бы заключить брак. Девушка определенно была неординарной личностью. Петр надеялся, что Милена не ошиблась и семья покойной не знает, кто был любовником Елизаветы. Не надо делать Гавриловых своими врагами, дорого это обойдется. Глава 35 На следующий день Милена написала Петру сообщение: «Я разиня! Забыла в вашей машине свою шаль. Куда мне за ней подъехать?» – «Давайте встретимся вечером в ресторане», – предложил Ефимов, который решил убить одним махом пару зайцев. Мужчина хотел поспрашивать новую знакомую, выяснить, не хотят ли родители найти того, кто лишил невинности их дочь. И Мила ему очень понравилась. Вечер прошел замечательно. Девушка рассказала, что Гавриловы понятия не имеют о личной жизни Лизы. – Елизавета прямо Штирлиц, – щебетала единственная подруга покойной, – словечком не обмолвилась даже мне. Петр успокоился, включил галантного кавалера, и ужин получил продолжение в спальне. Милена оказалась опытной, Ефимов провел время с удовольствием. На следующий день он захотел опять встретиться с Милой. Но не сумел дозвониться до нее – вежливый голос говорил: «Номер не обслуживается». Петр решил не сдаваться, нашел контакты Авдотьи Ивановны, солгал пожилой даме: – Женщина, которую подвозил в ресторан, забыл ее имя… – Милена. – Точно, – продолжил актерствовать Петя. – Она у меня в машине оставила сумку с косметикой. Только сейчас ее нашел, под сиденье завалилась. Дайте, пожалуйста, контакт девушки. – Какой вы молодец, – умилилась бабушка покойной Елизаветы, – другой мог просто выкинуть чужое добро и забыть о нем. Милочка сегодня рано утром улетела в Америку – она там учится. На каникулы в Москву приезжала, да не получился у нее веселый отдых – лучшую подругу похоронила. Петенька, не сочтите за труд, привезите косметику мне – передам Милене, когда она в очередной раз в Москве окажется. В любое время прикатывайте, я дома сегодня. Ефимов мог проигнорировать просьбу, но решил достойно доиграть спектакль – купил в торговом центре готовый набор и отдал Авдотье. Старушка рассыпалась в благодарностях. На этом все! Прошло, наверное, дней семь-восемь после того, как Мила переночевала у Ефимова, и у Петра начался кашель. Татьяна Николаевна отругала сына за то, что после бани выходит на улицу с мокрыми волосами, принялась лечить отпрыска привычными средствами: молоко с медом, аспирин, носки с сухой горчицей… Однако Пете становилось хуже. Вызвали врача, тот прописал антибиотики, но таблетки не действовали, и бонвивана доставили в больницу. Татьяна Николаевна нервничала, доктора убеждали мать, что они справятся. Но Петр слабел, пневмония не собиралась отступать. Мать забросила все дела, сидела с сыном, читала ему вслух книги, развлекала, как могла. В десять вечера Петру ставили укол, и Татьяна уезжала. В пятницу Ефимова выпила чай, которым ее угостила медсестра, ощутила вскоре сильную усталость и захотела отправиться домой пораньше. Она поцеловала сына, взяла сумки и решила зайти в туалет. На дорогах пробки, легко можно застрять на час, а то и дольше – лучше забежать в санузел. Он находился в небольшом тамбуре у двери палаты, которая вела в коридор. Едва Татьяна закрыла дверь, как раздались шаги, а потом и голос медсестры: – А где Татьяна Николаевна, ушла? Наверное, Петр кивнул, потому что медсестра убежала, но Ефимова услышала тихий щелчок, не поняла, откуда звук, а потом стала свидетельницей монолога. – Добрый вечер, Петр, – проговорила какая-то женщина. – Знаю, тебе очень плохо, не сумеешь ответить. Да и не надо, просто выслушай. Да, я знаю правду. Ты обманул наивную девушку, отправил ее на аборт. Моя внучка захотела сохранить операцию в тайне. Но утром, перед тем как отправиться навстречу смерти, она написала мне письмо. Несправедливо, что чистая ясная девочка в могиле, а ты продолжаешь жить. Но осталось недолго. День-два, и все. Тебе понравилась Милена? Да, она симпатичная, но больная. Сама не особо страдает, а вот те, с кем она спит, подыхают – легкие у них отказывают. Никто в России не сумеет тебя из могилы вытащить. Да и доктора из других стран тоже потерпят фиаско. Просторной тебе дороги в ад, чудовище! Сдохни в муках! Я очень смеялась после того, как ты соврал мне про забытую Милой косметичку. Я-то знала, что ты без минуты покойник. Не ищи Милену, не найдешь. И зачем она тебе? Лекарства от заразы у проститутки нет. Прощай. – И женщина засмеялась. Татьяна Николаевна, у которой от ужаса волосы на голове зашевелились, впала в ступор. Захотела выбежать из сортира, дернула дверь, но та не открылась. Женщина принялась колотить в дверь, кричать. И в конце концов на пороге появилась медсестра. – Вы здесь! – ахнула та. – Петр на мой вопрос, где вы, показал глазами на дверь, и я сумки вашей не приметила. Уходя из палаты, увидела, что туалет не заперт снаружи на шпингалет, и закрыла его. Понятия не имела, что вы там. – Хватит болтать, – зашипела Татьяна. – Кто сейчас заходил к моему сыну? – Ваша мама, – дрожащим голосом сообщила девушка, – сказала: «Я Вера Михайловна Ефимова, хочу внука увидеть». В нашем отделении пропускают родных круглосуточно. – Паспорт старушки видела? Она с трудом удерживала себя от желания схватить идиотку в форме и окунуть ее глупой головой в унитаз. Ведь она узнала голос Авдотьи Ивановны… – Нет, – честно ответила та, – но раз ее охрана внизу пропустила, значит, у посетительницы есть право войти. Мы не проверяем документы, этим при входе занимаются. В палате раздался писк какого-то прибора, медсестра поспешила на звук, потом убежала. Вместо нее примчался врач, потом еще один, прикатили какой-то аппарат… Татьяна сидела в холле, ее трясло в ознобе. Умом женщина понимала, что это конец, но сердце не хотело верить разуму. Петр скончался перед рассветом. Узнав о смерти сына, Татьяна бросилась звонить в особняк Гавриловых. Ответил сонный мужской голос: – Вам кого? – Немедленно разбудите Авдотью Ивановну, сию секунду, – потребовала Ефимова. И услышала в ответ: – Ее нет. Хозяева ночью улетели из России. – Куда? – закричала Татьяна. – Мне не доложили, – буркнул незнакомец, – не знаю. Нас наняли охранять дом, участок и периметр. Звоните им на мобильные. Угов замолчал, вместо него заговорил Виктор: – Госпожа Ефимова поставила перед нами задачу найти Милену. Понятно, что в паспорте у девушки стоит другое имя. Не стану рассказывать, как мы вышли на «Аукцион волшебного хлама». Там одна участница по имени Милена успевает отмечаться на всех торгах, рассказывает, как получила уже много всего хорошего. Но в последние дни она пропала. Ваш рассказ о Лолите многое расставляет на свои места. Вероятно, Туманова работала под псевдонимом Милена. У меня заболела голова. Если Лолиту отправляли убивать тех, с кем она могла хоть раз оказаться в постели, то как заболел Николай Болотов? Коля изменял Асе? Быть такого не может, он любит свою жену. Кукла! Портрет Лолиты! Элен увидела на ней информацию о том, что кукольник – Николай Болотов. И он заболел, и Асенька тоже! Надо как можно быстрее избавиться от Угова и Шарова, мчаться к Олимпиаде Евгеньевне и Юрию Михайловичу, рассказать им всю историю. Кто-то решил уничтожить семью Болотовых. Тетя Липа, Юрий Михайлович и их внуки-подростки в зоне риска! Меня заколотило в ознобе. – Холодно? – сразу заметил мой дискомфорт Шаров. – Температура повышается. Надо вызвать врача – уколы ставят по его указанию. Я быстро изобразила девушку, которая при виде шприца валится в обморок. – Нет, нет, не надо иголок. Надо просто поспать. Угов живо встал. – Замучили вас. Если разрешите, продолжим завтра. – Приедем в полдень, – пообещал Шаров. Глава 36 Едва дождавшись ухода сыщиков, я начала звонить тете Липе, но та не отвечала. Меня это не удивило. Мама Коли постоянно бросает свой мобильный или трубку городского телефона незнамо где. И еще Олимпиада Евгеньевна имеет обыкновение выключать звук. Лежит телефон в оранжерее или в беседке в саду, тихо моргает, но никто его не видит. Один раз Ася нашла городской телефон в стиральной машине. Подруга запихнула туда вещи из бачка, не проверила, не встряхнула их. Пришлось покупать новую трубку. Я выглянула в коридор и тут же услышала голос дежурной: – Госпожа Козлова, вам что-то надо? – Душно, – пожаловалась я, – хочется выйти во двор. – Нет, нет, – быстро возразила девушка, – вам нельзя гулять.