– Оставь. Ты не должна его снимать. – Но… – Считай, что это обещанная компенсация за переработку, – шиплю себе под нос. Она сомневается, но не смеет спорить. – Не знаю, что и сказать, – произносит. – Спасибо? Смотрю на нее с некоторым удивлением, потому что ожидал, что она будет препираться. Слегка улыбаюсь уголками губ. Она отводит глаза, а я напоминаю: – Аврора, ты забыла о нашей договоренности. – О чем вы? Вздыхаю: – О том, что перестань мне выкать. Она молчит, не зная, что сказать. Сомневается, не хочет. – Егор Андреевич… – Я всего лишь хочу, чтобы ты перестала быть такой официальной со мной, когда мы вне рабочей обстановки. Она не отвечает. Не убедил. Неожиданно вздрагивает и смотрит на меня широко раскрывшимися от потрясения и ужаса глазами. Видит во мне монстра… Что ее напугало? – Аврора? Ты чего? – спрашиваю осторожно. – Я… Я… Ничего. Врет, вижу же, что врет… – Я же вижу, что ты себе чего-то напридумывала. – Я… Я помою посуду, – она хватает тарелку и быстро направляется к раковине. Пытаюсь ее остановить: – Оставь. Утром придет домработница… – Нет-нет, мне не трудно! – говорит, будто отгораживается от меня. Да, Орлов, великий комбинатор, не светит тебе ничего. Больше не отговариваю ее. Встаю из-за стола и некоторое время наблюдаю, как она изображает занятость. Молча разворачиваюсь и ухожу. В гостиной останавливаюсь у панорамного окна и наблюдаю за морем. Думаю. Размышляю. Нужно искать иной подход. Что она себе там напридумывала? Исказила в своей голове всю правду. Один вариант, открыться и напрямую честно с ней поговорить. Наверное, в какой-то момент чувствую, что в гостиной уже не один. Замечаю в окне отражение Авроры за своей спиной. Она просто смотрит на меня. Успокоилась. И теперь за мною наблюдает. – Аврора, идем прогуляемся, – ненавязчиво предлагаю. – Я… Хорошо… Мы выходим из дома, неторопливо спускаемся по каменным ступенькам к пляжу. Волны накатывают на берег и отступают… Успокаивают… – Мне нужно сказать тебе кое-что важное, – произношу. Она поворачивается ко мне. В глазах тревога. – Аврора…, – все-таки как же трудно признаться. Но я должен. – Всё, что я скажу, обдумано и осознано. Это не прихоть… и не блажь начальника, который хочет воспользоваться своим положением… Я буду говорить начистоту. У нее вырывается нервный смешок: – Вы меня уже пугаете. А я остаюсь серьезен. Аврора смущается: – Ладно… Продолжаю: – На работе я всегда строго придерживался субординации: начальник и подчиненные не должны выходить за пределы установленных границ. Тем более, заводить любовные связи. Она кивает, соглашаясь. Ничуть не сомневаюсь, что, как любой сотрудник фирмы, Аврора в курсе, что предыдущего секретаря я уволил, когда та «призналась» мне в любви, точнее, домогалась, и так же слышала об интрижках моего отца с секретаршами, нервных срывах моей мамы на этой почве. Знала, как все это я презирал, ненавидел… И конечно же не ожидает от меня признаний. Смотрю на нее и решительно продолжаю: – Нанимая тебя, я не собирался нарушать это кредо. Однако не учел одного: не все можно подчинить разуму и расчету. Я задыхаюсь от тех рамок, которые сам установил. – А?! – испугано восклицает. Я же стараюсь успокоить, убедить: – У меня совершенно серьезные намерения в отношении тебя, Аврора. Я не хочу, чтобы ты думала, что нужна мне как любовница. Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой. Она стоит в полном шоке. Смотрит на меня большущими глазами: – Я… Почему вы… Почему вдруг вы об этом заговорили?! Иду напролом, мне нечего терять. Кроме нее… – Не вдруг, я очень давно испытываю к тебе сильные чувства, Аврора. – Сильные чувства? Какие? – Она начинает метаться. – Желание? Криво усмехаюсь. Буду честен до конца: – Не только… Я люблю тебя, Аврора. – Любите?! – Она опять шокировано смотрит на меня. Не ожидал я от нее такой бурной реакции и это меня пугает. Если не смогу убедить – потеряю… – Прошу, дай мне шанс. Я обещаю, тебе не придется сожалеть. Она не отвечает, ошеломлена, на меня не смотрит: кидает в смятении взгляд то в одну, то в другую сторону, избегая столкнуться со мной взглядом. А я хочу получить ответ! – Вы и кольцо с умыслом мне надели? – Спрашивает, а я киваю, стараюсь объяснить: – Я был совершенно искренен, отвечая в тот момент твоему дедушке. Она смотрит вниз, не знает, что сказать. А я уже с ума схожу. Почему тянет? От напряжения скулы сводит… Боясь спугнуть, медленно протягиваю руку, касаюсь ее руки. Не чувствую сопротивления и отчуждения Авроры, делаю шаг навстречу. Ощущаю ее дурманящий запах, тепло. Пьянею рядом с ней… Она зажмуривает глаза. Быстро дышит. – Аврора, – шепотом зову, а она боится встретится со мной взглядом. А мне нужно увидеть ее глаза, понять… – Аврора, – повторяю и касаюсь ладонью ее щеки. Чувственный разряд пронзает нас одновременно, Аврора вздрагивает и смотрит на меня. Глядим в глаза друг друга. Не знаю, сколько времени проходит или пролетает лишь секунда, но меня переполняют чувства, которые я испытываю к ней. Я медленно наклоняюсь и так же медленно и осторожно целую ее. Затем еще раз. Еще… И она отвечает! Отвечает! Мои плечи расслабляются, я обнимаю Аврору, с упоением продолжая ее целовать. И она с упоением мне отвечает. Это просто какой-то дурман… Эндорфинное помутнение рассудка… Эйфория. Хочу большего! Мои руки скользят по ее волосам, плечам, спине, даря наслаждение. Касаюсь ее поясницы. Она всхлипывает от желания, которое я в ней пробудил, и нехотя отстраняется. Не готова к продолжению. Взглядом, выражением лица будто говорит: «Не могу так»… Не без труда, но принимаю это. – Ты замерзла? – спрашиваю с заботой и стараюсь дыхание привести в норму. Она смущенно кивает, касаясь ладошками своего разгоряченного лица. Тоже дышит учащенно и от этого грудь двигается вверх вниз. Залипаю… Приходится приложить не мало сил, чтобы себя сдержать…