Я подошла на цыпочках и заглянула в кухню отеля. Тусклый свет из окон поблескивал на стальном столе. Стальные приборы, хром, старый линолеум. Тяжелая белая посуда стояла на полках. Кухня могла быть экспонатом музея — возвращение стиля модерн, кухня будущего, приблизительно, 1966. Я вернулась в коридор. Бормотание голосов. Я скользнула в треугольник, образованный дверью в столовую и стеной. Через щель дверной петли я видела, как вошла миссис Дюнн в теннисной одежде, с ракеткой подмышкой. Ее ноги напоминали пару дорических колонн, увенчанных краями трусов, которые неприлично торчали из-под оборки короткой юбки. Варикозная вена обвивалась вокруг одной икры, как виноградная лоза. Ни одна прядь ее светло-блондинистых волос не растрепалась. Я сделала вывод, что ее компаньоном был муж, доктор Дюнн. Они ушли, их голоса удалились. У доктора я запомнила только кудрявые белые волосы, розовую кожу и тучность. Как только они исчезли из вида, я выскользнула из своего убежища и вернулась в вестибюль. Жкенщина в ярко-оранжевом пиджаке теперь стояла за регистрационной стойкой. Она увидела, как я выхожу из коридора, но, видимо, была слишком хорошо вышколена, чтобы спрашивать, что я там делала. — Я просто немножко осмотрелась, — заявила я. — Может быть, захочу зарезервировать комнату. — Отель закрыт на ремонт на три месяца. Мы снова откроемся первого апреля. — У вас есть брошюра? — Конечно. Она достала брошюру из-под стойки. Ей было тридцать с небольшим, наверное, у нее был диплом отельного менеджера, и она, без сомнения, размышляла, не теряет ли зря время в месте, пахнущем как грязное помойное ведро. Я взглянула на брошюру, она была такой же, как я видела в мотеле. — Доктор Дюнн здесь? Я бы хотела с ним поговорить. — Он только что пришел с теннисного корта. Вы должны были встретиться с ним в холле. Я покачала головой. — Я никого не видела. — Минутку. Я позвоню. Она сняла трубку внутреннего телефона и повернулась ко мне спиной, так что я не смогла прочесть по губам, что она бормотала кому-то на том конце. Она положила трубку. — Миссис Дюнн сейчас придет. — Прекрасно. Ой, у вас здесь есть поблизости туалет? Она указала на коридор слева от стойки. — Вторая дверь. — Я сейчас вернусь. Я не была полностью искренней. Скрывшись из вида, я быстро прошла в конец коридора, где он встречался с другим коридором, с административными офисами по обе стороны. Они все были пусты, кроме одного. Красивая вывеска утверждала, что это офис доктора Дюнна. Я вошла. Казалось, его там не было, но на стуле лежала влажная теннисная одежда и я слышала шум душа за дверью с надписью «Не входить». В ожидании я поинтересовалась бумагами на его столе, но не нашла ничего интересного. Шкафы с папками были закрыты. Я надеялась заглянуть в ящики стола, но боялась спугнуть удачу. Некоторые люди не любят, когда роются у них в столе. Я приложила руку к уху. Душ выключили. Отлично. Сейчас мы с доктором немного побеседуем. 17 Доктор Дюнн появился из ванной полностью одетым, в зеленых слаксах с белым ремнем, спортивной рубашке в розовую и зеленую клетку, белых мокасинах и розовых носках. Ему не хватало только белой спортивной куртки, чтобы составить комплект, известный как «полный Кливленд», очень популярный между бонвиванами среднего возраста на среднем западе. У него были густые белые волосы, еще влажные, зачесанные назад. Кончики уже завивались вокруг ушей. Лицо доктора было полным, розовым, с очень голубыми глазами под необычно белыми бровями. Он был примерно 1.85 ростом и весил лишних двадцать пять кило — результат хорошей пищи и напитков, которые он носил перед собой, как на шестом месяце беременности. Почему все мужики в этом городе в такой плохой форме? Он остановился, увидев меня. — Да, мэм, — ответил он на вопрос, который я еще не задала. Я наполнила голос теплотой, симулируя любезность. — Здравствуйте, доктор Дюнн. Я Кинси Миллоун, — сказала я, протягивая руку. Он слегка пожал мне руку тремя пальцами. — Персоналом занимаются в комнате в конце коридора, но мы сейчас никого не нанимаем. Мы не откроемся до первого апреля. — Я не ищу работу. Мне нужна информация о вашей бывшей пациентке. Его глаза приняли выражение докторского превосходства. — И кто бы это мог быть? — Джин Тимберлейк. Язык его тела сменился на код, который я не могла прочесть. — Вы из полиции? Я покачала головой. — Я частный детектив, меня нанял… — Тогда я не могу вам помочь. — Не возражаете, если я сяду? Он уставился на меня без выражения, привыкший, что его заявления принимают как закон. Он, наверное, никогда не имел дела с настырными людьми, такими, как я. Он был защищен от публики своей секретаршей, своей лаборанткой, своей медсестрой, своей бухгалтершей, своей женой — целой армией женщин, хранящих Доктора в безопасности и неприкосновенности. — Наверное, я плохо объяснил, мисс Миллоун. Нам нечего обсуждать. — Очень жаль, — сказала я спокойно. — Я пытаюсь узнать, кто был ее отцом. — Кто впустил вас сюда? — Дежурная только что говорила с вашей женой, — сказала я, что было правдой, но не относилось к делу. — Юная леди, я собираюсь попросить вас уйти. Я никогда не дам вам информацию о Тимберлейках. Я был персональным врачом этой семьи годами. — Я понимаю. Я не прошу вас нарушить конфеденциальность… — Конечно, просите! — Доктор Дюнн, я хочу найти убийцу. Я знаю, что Джин была незаконнорожденной. У меня есть копия ее свидетельства о рождении, где говорится, что отец неизвестен. Я не вижу причины защищать этого мужчину, если вы знаете, кто это был. Если не знаете, просто скажите об этом и сэкономьте нам обоим время. — Черт возьми, это возмутительно, вторгаться сюда таким образом! Вы не имеете права совать нос в прошлое бедной девочки. Извините, — сказал он мрачно, пересекая комнату. — Элва! — закричал он. — Эл!! Я слышала, как кто-то целеустремленно стучит в конце коридора. Положила свою визитку на край стола. — Я в мотеле Оушен стрит, если надумаете помочь. Я была на полпути к двери, когда появилась миссис Дюнн. Она еще была в теннисной одежде, бледные щеки раскраснелись. Я видела, что она меня узнала после первого визита. Мое возвращение не приветствовалось с радостью, на которую я надеялась. Она держала свою ракетку, как топорик, деревянным ободком вперед. Я попятилась, не спуская с нее глаз. Я обычно не боюсь женщин, похожих на лошадь, с большими ногами, но она уже пересекла границу моего психологического пространства. Она подвинулась вперед на шаг и стояла так близко, что я чувствовала запах ее дыхания, небольшое удовольствие. — Я надеялась получить помощь в работе над делом, но вижу, что ошиблась. — Звони в полицию, — сказала она ему. Без всякого предупреждения она подняла ракетку, как самурайский меч. Я откинулась назад, когда ракетка пикировала на меня.