Спрятал кольцо в нагрудный карман, мысли о сегодняшнем вечере начали приятно греть душу. – Ты чего малахольный такой сегодня, Белоснежка? – Витя закинул мне на плечо промасленную тряпку. – Хватит прохлаждаться, иди машину протри, отдавать скоро. – Пшел ты, Витек, – беззлобно усмехаюсь. Можно подумать, сам не малахольный. Да нас тут таких пол–СТО теперь. Витя, Магомед, Артем и Я. Четыре влюбленных соплежуя. Стряхиваю пыль с отремонтированной тачки на стоянке, лыблюсь яркому солнцу. Отлично, бля. Даже к Роману в офис пилить неохота. Хорошо мне тут, кайфово. Парни классные, начальник почти не зверь, в машинах разбираться начал. Одно плохо – зарплата маленькая, я к такой не привык. За деньгами придется к Роману пилить, костюм с галстуком надевать, в кабинете с кондиционером и секретаршей сидеть, кофе пить между совещаниями. Рука замерла на пыльном крыле «Тойоты»… а вообще неплохая перспектива, привыкну. – Кхм, – раздалось совсем рядом. Из подъехавшего красного «Рено» на меня смотрела мама. Половина ее лица была прикрыта огромными солнечными очками, – я тут рядом была, решила заехать. – Ты? Рядом? – я разогнулся и заткнул тряпку за пояс. На маму с укором посмотрел. – Поселок в другой стороне, твой бридж-клуб тоже. Мам, езжай домой. У меня тут работа серьезная. – Нет, ну мне кто-нибудь поможет?! – мама включила громкость, завидев Магомеда и Артема, мирно прогуливающихся мимо бокса. – У меня под капотом стучит. – Да ну е-мае… Мам, ничего у тебя там не стучит, – закатываю глаза. – Это не «Тесла», там точно мотор, я проверила, – мама шепнула мне быстренько, пока парни не подошли. Выбралась из салона, поправила на себе бежевый костюмчик, откашлялась. – Ты где вообще эту рухлядь взяла? – Не могла же я твою легенду спалить, неглупая, все понимаю, – поправила она очки, – у горничной одолжила. – Мда, а бриллианты в ушах контору не палят. Мам, ну… – Никто не поймет. Это могут быть и цирконы. – Черт, – лохмачу прическу. Что-то я взмок с приездом мамы. – Иван, я же должна была посмотреть, где мой любимый сыночек работает, – она опускает очки, за ними в глазах щенячий восторг. – С каких пор я любимым стал? – цежу сквозь зубы. – Сыночек? – Артем наконец дошел до нас. – Вы мама нашего Ивана? – мне на плечо упала тяжелая ладонь, похлопала, сжала. – Да, – мама с гордостью вздернула нос, – рядом была, решила заехать. У меня там стучит что-то, а сын на СТО работает теперь. – Все правильно, – Артем выпустил меня из захвата. – Родственникам у нас скидка пятьдесят процентов, кстати. И кофе с печеньем. – Чудно, – мама всплеснула руками. – Так, Белоснежка, иди посмотри что там стучит, а мы с… – Артем перевел свой долгий внимательный взгляд на маму. – Валентина, – она лучезарно улыбнулась, протягивая руку для знакомства. – С Валентиной, – как самый заправский джентльмен, Артем изволил поцеловать мамину ручку, – кофе попьем в беседке, поболтаем. – Эти двое понимающе переглянулись и направились в зону отдыха, оставляя меня с раскрытым ртом. Твою мать!!! Что тут происходит? – И как Иван, справляется? – донеслось до меня. – Очень неплохо, вы присаживайтесь, – Артем вытер пыльной тряпкой лавку и усадил мою маму на нее. – Иван, принеси кофе из кабинета. И печенье достань из ящичка в столе, из верхнего. – Сейчас, – скрипя зубами, отправляюсь выполнять указания. – А так можно было? – мама с благоговением взглянула на Артема. – У меня с тех пор, как ему четырнадцать исполнилось, не получалось. – Вам сахар положить? – Три ложечки. – Белоснежка, сахарницу захвати, – гаркнул Артем. Ну, бля!!! Вот пойду к Роману работать, хрен он мне вот так крикнет еще раз. Хотя… там на меня орать будет уже брат. – А почему Белоснежка? – оживилась мама. – Так хорошенький, на него все мимо проезжающие бабы клюют. У нас никогда столько смены резины вне сезона не было. Сука! Чтоб его! – Он у меня хорошенький получился, да, – мама вздохнула. Еще одна приколистка… – Иван серьезный мальчик. Знаю, производит впечатление оболтуса, но вы не думайте, – слушаю я мамины задушевные беседы. Расстелил на столе газету, расставил чашки с кофе, печенье в вазочку переложенное, сахарницу для мамы. – Ложечку забыл, – кашлянула она. Ой, все… – Давай сгоняй, Иван, не переломишься, – Артем подпер кулаком щеку, слушая маму. – Серьезный, значит. – Мне еще машину смотреть, – тоскливо перевожу взгляд на «Рено». – Успеешь. – Там еще со щетками что-то, сынок. Я нажала, а вода не льется. – Может потому, что долить надо было, – цежу сквозь зубы. – Так долей, – Артем покачал головой, – чего стоишь?– Он вздохнул. – Вы не думайте, Валентина, что я вашего сына сильно прессую. У меня к работникам ко всем отношение одинаковое. – Ох, Артем… Я все понимаю, – мама хрустнула пересохшей овсяной печенькой, – молодежь. Ей всегда дисциплины не хватает. Дома я не справляюсь, муж умер, Ромка весь в делах – это мой старшенький. Так что сильная рука Ивану не повредит. Мам, ну!!! – Можете на меня положиться, Валя, – Артем отхлебнул кофе. По моей тушке прошелся каким-то особенно кровожадным взглядом. Доливаю маме омывающую жидкость в машину, проверяю, где там что у нее стучит. Не нахожу ничего и зову Магомеда. Он долго осматривает «Рено» и находит: – Фигня, тут один болт у сайлентблока не закручен, – быстро исправляет и подмигивает моей маме. – Эй, а ну прекратил, – толкаю его в сторону бокса. – Теперь понятно, в кого ты такой миленький. – Лейле расскажу, – захлопываю за ним тяжелую металлическую дверь. Увидев меня задумчивым, Артем расценил это по-своему: – Иван, хватит прохлаждаться. Давай, займись территорией. – Ого, даже подметает? – мама с придыханием прижала ладонь к губам. – Боже, не думала, что вообще такое увижу. Иван, ты у меня такой молодец, – в ее руках появляется мобильный телефон. Отлично… теперь мой позор увидят и Ромка, и Аня. Вот ржача будет… лет на пять вперед. – Иван, ну не филонь. А то перед Валентиной стыдно. Совок возьми. – Да пошли вы, – шиплю себе под нос. Достали! Делаю Юльке предложение и сваливаю отсюда нафиг. Буду лучше в офисе с бумажками торчать. Там скучно, никому до меня дела не будет. Лениво прогуливаюсь по территории, сгребая бычки метелкой в совок с длинной ручкой. Мама судя по всему и фоток наделала, и видосиков запилила, сидит умиляется. Одно радует, в соцсетях ее нет. За пределы семьи компромат не выйдет. – Может, еще кофе? – Не отказалась бы, – у мамы на щеках такой румянец появился, которого я лет пять не видел. – А сливки есть? – Иван, – Артем пальцами щелкнул, – бросай, чисто уже. Иди кофе нам еще сделай, сливки не забудь растворимые и еще… ммм… Там конфеты были шоколадные. Точно, Юлька притащила. На нижней полке в столе. И как я про них забыл? – Он бороду почесал. – Не ем сладкое совсем. – Судя по всему, вам мясо кушать нужно, Артем, – мама поправила длинную седую прядь волос, за ухо заложила. – Вы хамон любите? – Я все мясо люблю. Мой начальник развалился своей тушей на полбеседки, ручищи по спинке лавки разложил. На маму благодушно смотрит, улыбается. Угу, обаял наивную женщину и радуется гад! Ставлю перед ними конфеты, сливки, кофе. Не сопротивляюсь, когда мама меня рядом садит, по шевелюре треплет. Пусть издевается сколько душе угодно, дорвалась. – Грустный ты какой–то, – она проворно разворачивает конфету из коробки и запихивает мне в рот, – устал на жаре, наверное.