– Фуу… – Я тоже так подумал. Пришлось тебя раздеть, помыть в душе. Водой с дигидратом напоить, чтобы обезвоживания не было. – Ты очень заботливый. – Через край. Надеюсь, это окупится. – Не окупится, у меня сейчас голова лопнет, – морщусь от головной боли. – В кухне в крайнем ящике от окна аптечка. Возьми одну и мне принеси. Спорить некогда, надо себя спасать. Медленно соскребаюсь с кровати, укутываясь в одеяло. Когда оно соскальзывает с бедер Ивана, закрываю глаза. Нет, не надо мне этого видеть. В кухне трясущимися руками вскрываю блистер. Прошептав еще одну благодарность Господу Богу, выпиваю таблетку вместе со стаканом воды. Оседаю мешком на стул. – Ууу, – выдыхаю шумно. Глаза сами прикрываются, так хочется уснуть снова. – Так и знал, – в кухне появляется Иван. Он в трусах. Пьет таблетку, зевает, ставит на плиту чайник со свистком. – Тебе нужно сладкого чего-нибудь съесть, похмелье быстрее отпустит. Смотри, что есть. На столе появляется половина моего пирога. – Мне бы одеться. – Можешь взять в шкафу, что захочешь. Так и быть, сгоняю чуть попозже за твоей одеждой. – Ты меня споил, – говорю с укором. – Не думал, что ты такая слабенькая, – пожимает плечами. – За какие только грехи ты на меня свалился? А, Иван? – А сильно грешна? – В том-то и дело, что нет! И съехать не могу, чтобы тебя не видеть. Обессилено падаю головой на руки, лежащие на столе. Всхлипываю. Как моя нормальная жизнь превратилась в ад? – Почему не можешь? – вкрадчиво интересуется сволота. – Аренду на год подписала, внесла большой аванс. Только два месяца прошло и впереди еще десять. Я чокнусь, я не выживу. – Ну что ты так убиваешься, как будто я самый ужасный сосед из возможных, – Иван ставит передо мной большую кружку с чаем, рядом тарелку с куском пирога. – Самый, – смотрю на него с надеждой. – А может, ты съедешь? Ну, пожалуйста, а? – Съехать? Иван разваливается на стуле напротив меня. Подпирает спиной выкрашенную в белый стену. Задумчиво пожимает плечами, пирог мой оставшийся есть с большим удовольствием начинает. Причмокивает, облизывается. – Нет, мне здесь слишком хорошо. Месторасположение, ремонт в квартире свежий, соседи приятные, опять же. – Сволочь! – Хотя, есть один вариант, конечно… – Какой?! – Ты ешь, потом обсудим, – Иван кивает мне на пирог. – Я тебе говорил, что у тебя самые шикарные пироги из всех, что я пробовал? – Говорил. Колись, Иван, что тебе от меня нужно. Но предупреждаю сразу, спать с тобой я не буду. – Зря, конечно… Мне кажется, в постели ты зажигалка, – Иван подается ближе ко мне. – Хотя бы расскажи. – Не буду я о таком рассказывать, – понимаю, что начинаю заливаться краской. Он меня доведет, точно! Господи, что угодно кроме секса. Даже если надо банк ограбить, пойду к нему помощницей. Вот так, да. Я могу быть плохой девочкой. – Понимаешь, Юль… Слушай, а давай я за твоей одеждой смотаюсь. Не могу на тебя такую смотреть. Хочется завалить прямо на столе и тра… – Стоп, сгоняй. Ключи в сумочке, в шкафу возьми что–нибудь приличное, – поправляю на себе одеяло, которое постоянно сползает с груди. Иван исчезает из кухни. Слышу, как одевается и уходит из квартиры. Оказавшись в тишине, не шевелюсь. Голова раскалывается, все тело болит. Вспоминаю, что пока Иван тащил меня в такси, на нас смотрели Ника с Маришей. Они сто процентов опять решили, что я их обманываю. Нет, ну а что они могли подумать еще… на руках… в такси. Я обнимала Ивана, в шею уткнулась. Придется опять как-то им доказывать, что все не то, чем кажется. Минут через десять Иван возвращается с кружевным комплектом белья, миниатюрными шортами и топиком. Одежда эта не с краю лежала, ее еще найти нужно было. – Ты копался у меня в ящике с бельем? – сгребаю развратный стыд со стола. – Да, там сначала бабушкины панталоны лежали, я решил ты ими мужиков отпугиваешь, а потом нормальное бельишко нашлось. Заценил. Пришлось идти к нему в спальню переодеваться. Обычно короткие шорты я ношу с длинной майкой или мешковатым бомбером. Топик – с юбкой с завышенной талией. Вот так вместе эти детали одежды не сочетаю. И не зря. Ноги голые, живот тоже. Оделась, а такое ощущение, что все еще раздета. – Класс! – раздалось сзади. – Вот это я понимаю, а не твои монашеские прикиды. Так и ходи. Юль, да зачем вообще прятать такой орешек, – попу обожгло беспардонным шлепком. – Чтоб тебя! Чтоб тебя, Иван! Говори быстро, что надо, мне еще домой идти переодеваться. – Пошли… знаешь, я бы предложил тебе немного выпить для такого разговора, но лучше не надо. Не умеешь ты пить. – Ближе к делу. Вздергиваю нос и спешу в кухню подальше от постели, на которую Иван слишком активно косился. – Так вот… понимаешь… – Нет… – Эм… у меня есть мама. – У меня тоже, прикинь. – Язва, – он мрачнеет, – так вот, она очень хочет меня женить. – Хм… и при чем тут я? – Понимаешь…. – Нет. – Не перебивай, – Иван закатывает глаза. По губам читаю «господи, помоги». Лучше бы господи мне помог, чем ему. Уверена, я больше заслуживаю, – так вот, ты ее идеал. Скромная, умненькая, имя опять же Юля. – Я за тебя замуж не пойду, – отшатываюсь от него. – А вот сейчас обидно было. Это почему не пойдешь? – Выйти за тебя и делить потом со всей Москвой? Пфф… Кто вообще за тебя пойдет? Мне кажется, таких самоубийц нет. – Вообще найти просто жену не проблема. Проблема найти такую, которая моей маме понравится. – Уже сказала, не выйду. – Заладила, а! И не надо. Не хочу я жениться. – Тогда не понимаю… – Через пару недель я еду к маме в гости на выходные, там будет брат с женой и племянником, меня тоже ждут с девушкой. Поедешь со мной, поулыбаешься, расскажешь, какой я у тебя парень хороший и заботливый, как мы друг друга любим. – Я с тобой? На два дня? – Два дня или десять месяцев, – он кивает на тонкую стену между нами. – Черт! – Понимаю, что засранец припер меня к стенке. – Два дня и все, ты сваливаешь.