— Ну да, она хорошо поработала над собой. Его глаза загорелись. — Серьезно? — Нет, придурок, прекрати так волноваться каждый раз, когда я говорю, что знаю девушку, которая любит пластическую хирургию. — Это моя работа. — К твоему стыду, тебе самому от этого не легче. — Какая муха тебя укусила? — он толкнул меня в плечо. — Ты на собственной помолвке с чертовски сексуальной цыпочкой, которой действительно нравится трахаться с тобой. — Весело. — И даже еще лучше. У тебя их больше пяти на стороне. Я застыл. — Что ты сказал? — Ой, или шесть? Никогда не мог их отследить, — он засунул в рот сухарик и хрустнул. — Но это и не важно, они же все в твоем надежном календаре. — Тэтч. — Что? — Заткнись, мать твою. Он приобнял меня одной рукой. — Почему ты из-за этого злишься? У тебя есть девушка, с которой хочешь серьезных отношений, и несколько других, одержимых великолепным Лукасом Торном. Я действительно не вижу проблемы. — Это измена. — Не измена, если они об этом знают, а твои девочки знают, — он снова пожал плечами, как будто у нас был вполне нормальный и логичный разговор. Мои же собственные слова вернулись, чтобы укусить меня за зад. Я застонал. — Тэтч, я не собираюсь встречаться с другими девушками. Он прищурился. — Но… почему? — Потому что, — я стиснул зубы и выпалил, — Я. ЛЮБЛЮ. ЕЕ. Возможно, я сделал это громче, чем нужно. Потому что все разговоры вокруг прекратились, а некоторые дамы испустили счастливые вздохи. Кайла виновато посмотрела под ноги, а потом попыталась поймать Брук. В глазах Брук пылал огонь, когда она подошла ко мне, уперев руки в бока. — Мне нужно поговорить с тобой. — Так говори. — Наедине. — Плавали, знаем, — усмехнулся я. — Думаю, я пас. — Тэтч может пойти, — она кивнула ему, оглядев так, что мне захотелось задушить ее. — Ладно. Втроем мы прошли по коридору в одну из гостевых спален. Я повернулся закрыть дверь, когда к нам зашла Кайла. Я задумался, не подставили ли меня, но здесь был Тэтч, и он прикрывал мне спину. Я медленно отступил назад и посмотрел на Брук. — Давай быстро. — Мы знаем, что ты делаешь. — И что же именно? — я скрестил руки. — Используешь нашу сестру, чтобы прикрыться перед родителями. Какой же ты конченый идиот! Изменивший однажды навсегда останется бабником! Я вздрогнул, но Тэтч лишь пожал плечами и пробормотал: — Не так далеко от истины. — На чьей ты стороне, Тэтч? — я сердито посмотрел на него. — Привет, я Кайла, — она шагнула вперед, и Тэтч потянулся к ее руке. Какого черта? Я хотел придушить его. Он встречался с Остин. Пришел сюда с Остин, которая заслуживала большего, нежели парня, который не мог быть ей верен. К черту, я слишком мягок. Они приехали на вечеринку в одной, мать его, машине. Какой же кретин! — Ну, эм… — Тэтч променял меня на Кайлу. Невероятно. Хотя в самом дальнем позорном уголке моего разума я понимал, что и сам был таким парнем, еще день назад я все еще был им. — Оставим вас поговорить, ребят. Кайла сжала руку Тэтча и подмигнула. Тот уставился на ее руку, и буря эмоций, от поражения до гнева, пронеслась по его лицу. Повесив голову, он взял ее ладонь и вышел, словно у него не было выбора. Что это было, черт побери? Как только они ушли, Брук придвинулась ближе, ее грудь вздымалась. — Признай, что ты ее используешь. — Я ее не использую, — голос был уставшим. — Я люблю ее, не тебя, не Кайлу, я люблю Эвери. — Она ребенок! — Брук издала смешок. — Ты забыл, что ввалился в мою комнату, мою кровать! — она вздернула подбородок. — Я ДУМАЛ, ЧТО ТЫ ЭТО ЭВЕРИ! — вскричал я. Брук отшатнулась. — Что ты сказал? Я взялся за переносицу. — Думал, что это Эвери, а не ты. — Но… — Брук, я говорю как друг, держи свое дерьмо в себе. Никому не нравятся такие драмы, и ты уже слишком взрослая, чтобы их устраивать. Она сникла и по щеке потекла слеза. — Знаю. Ты п-прав. Черт возьми. Почему я всегда заставляю женщин плакать? — Не плачь. Она всхлипнула и упала мне на грудь. Я похлопал ее по спине, но отказывался обнимать.