На следующий день в районе полудня я взял визитную карточку, которую мне дала дочь владельца торгового центра, и набрал указанный там номер. Не стану лукавить, мне очень хотелось встретиться со своим клоном в женском обличье. И у меня был прекрасный повод – покупка нового чайника вместо того, который прикидывается туфелькой. – Алло, – ответил нежный голос. – Добрый день, Людмила, вас беспокоит Иван Павлович Подушкин, – начал я. – Просто зависть берет, – перебила меня женщина. Я удивился. – Почему? Собеседница замурлыкала: – Потому что незнакомая мне баба номер поменяла. А этой Людмиле постоянно мужики звонят, все вежливые, интеллигентные. С каждым хочется познакомиться. – Телефон больше не принадлежит Людмиле? – на всякий случай уточнил я. – Ой, ну вы догадливый, – рассмеялась дама. – Подскажите, пожалуйста, ее новый номер, – попросил я. – Откуда мне его знать? – еще сильнее развеселилась собеседница. – Я просто купила симку у оператора, он не отправил недавно освободившийся номер в отстойник, сразу на продажу выставил. Барсук вонючий. Теперь целый день парни трезвонят, ни одной тетки у этой Люды нет в друзьях, сплошь мужики. Кстати! Сегодня вечером я свободна, можем сходить в киношку. Заплачу сама за билеты, не подумайте, что я нищебродка! Разочарование достигло такой точки, что я поступил крайне невежливо: резко прекратил беседу с незнакомкой, не попрощавшись с ней. И, похоже, я не смог сохранить спокойное выражение лица, потому что, когда вошел в столовую, Боря спросил: – Что-то случилось? Я улыбнулся: – Все хорошо, просто я думаю о деле Татьяны Димкиной. Борис поставил передо мной омлет. – К сожалению, это наше сокрушительное фиаско. Выяснить, о ком собирал сведения Яков, невозможно. Да, есть папки. Но информация в них зашифрована так, что я бессилен. Вот, например. Боря сел к столу, открыл ноутбук и прочитал: – Припасиха. Дюжина. – Ну, это ясно, – обрадовался я. – Припасиха, собериха, щедрень, серпень, есть еще другие синонимы. Все это старинные русские названия месяца сентябрь. Дюжина соответственно – двенадцатое. Борис погладил Демьянку, которая положила голову ему на колени. – Да, это я сообразил. Но дальше. «К. из дома кондитера. Искал свинью в белой рубашке и гольфах. Выполнено. Получено. Убрано». Вот с этим текстом что? – Сложно, – признал я. – Интересно, слово «убрано» относится к «получено»? Тогда это свидетельство, что Якову заплатили и он спрятал деньги. Или «убрано» надо понимать так: материалы по этому делу где-то хранятся! Вероятно, мы нашли не все тайники Якова. – Гена все в избе и сарае тщательно перерыл, – напомнил Боря. – Вдруг у Димкина было еще какое-то хранилище? – предположил я. – И где оно? – задал вопрос батлер. Я отодвинул пустую тарелку. – Сие мне неведомо. Послышался звон. Боря показал на мой телефон: – К вам прилетело сообщение. Я прочитал вслух: – «Стою внизу, откройте!» Это от Татьяны. – Почему она не позвонила в домофон, – удивился Боря, ушел и вскоре вернулся вместе с Димкиной. Я посмотрел на нашу клиентку и понял, что означает выражение «на ней лица нет». Татьяна положила на стол свой айфон и, забыв поздороваться, прошептала: – Вчера я отвезла Настю в гимназию, вернулась домой и решила, что девочке будет лучше жить не в детской, где когда-то обитал Яша. После нашего вчерашнего разговора у меня возникло ощущение, что брат был мерзавцем и подонком. Слава богу, Настенька не в отца пошла. Мальчишки же все, как он: злые, жадные. Дочка в Олю удалась. Глупо, конечно, но я решила, что Яков… ну… У каждого человека есть биополе, в присутствии одних нам комфортно, а другие вызывают нервозность, тревогу. Ну и… вот… – Вы решили переселить крестную дочь, чтобы она не подцепила нечто дурное, что осталось в комнате от вашего брата, – предположил Боря и посмотрел на меня. Говорить Татьяне, что дочь провела с родителями много времени, и свою детскую Яков давно оставил, что генетика – лотерея, у серийных убийц могут появиться на свет прекрасные дети, а у родителей, которые даже мухи не обидят, может родиться жестокий насильник, моральный урод, явно не стоило. Поэтому я сказал: – Конечно, вы правы. – Я человек дела, – продолжала Татьяна, – решила – выполнила. Начала перетаскивать вещи девочки в спальню моей мамы. Вот там положительная аура. Открыла шкаф, освободила одну полку, а на второй под бельем нашла вот это! Татьяна порылась в сумке, вынула оттуда матерчатый мешочек и вытряхнула из него золотую цепочку с медальоном. На нем крохотными камушками было выложено «Оксана Маросеева». – Вроде так звали девочку, которая упала в овраг и сломала себе шею, – вспомнил я. – Да, – всхлипнула Татьяна, – Настя попросила у меня денег на цветы для похорон подружки. Я заказала венок с лентой. Хорошо помню, как звали несчастную. А еще там были деньги. Теперь слушайте. Димкина нажала на экран своего телефона. И ее голос зазвучал из диктофона. Мы с Борей молча слушали диалог. Глава сорок четвертая – Откуда у тебя этот медальон? – Оксана подарила. – Неправда. Такие именные вещи никому не передают. – Честное слово, она его мне отдала. Попытки Татьяны узнать правду длились долго, в конце концов после того, как она пригрозила крестной дочери, что отправит ее в интернат, та сломалась. – Ма, это случайно вышло. – Что? – Я ее толкнула, она упала! – Что?! – Оксанке понадобились деньги. Она хотела купить билет и к отцу улететь. Загранпаспорт у нее был, она мечтала жить с отцом, учиться в нормальной школе, а не в нашем отстойнике. Нянька бы ей никогда ни копейки не дала. Маросеева попросила у меня паспорт, чтобы его показать Валентине, у нее кафе на шоссе, там уборщица была нужна, они объяву в интернете выставили. Работать надо по ночам. Я ей дала ксиву с условием, что она даст мне семь тысяч рублей. – Откуда такая сумма? – Я купить кое-что хотела! – Что? – Лекарство. – Какое? – Не важно. – Говори. – Название трудное! – Немедленно отвечай, что за препарат? – В нашей школе работает сторожем дядя Сережа, он любит выпить. Труд мальчикам преподает, они табуретки делают. У него есть брат Костя, муж Валентины, владелицы кафе. Учитель как нажрется, всем говорит, что Константин курам дает лекарство митупродоналол, оно опасное. Если неправильно его развести, много налить, куры заснут и не проснутся. Если человек такую тушку съест, он тоже уснет. Я в интернете про лекарство прочитала. Оно в России запрещено, но купить можно. Только продают его большими упаковками, одна стоит семь тысяч. Оксанка сказала: «Столько деньжищ за то, что паспорт на время дала, никто тебе не заплатит». Я ей ответила: «Ну и бери ксиву у той, кто тебе даром поможет, мне лекарство позарез нужно. Мама ночами не спит, ничего ей не помогает. Может, это подействует». В конце концов она согласилась. Я знала, когда ей получку выдают. Маросеева сама как-то назвала число. Я подумала, вдруг она обманет? И подловила Оксанку, когда та домой с деньгами шла, велела: