— Матвей Константинович, но я... — попытался возразить Плугов. — Никаких «но», — перебил его Чувилев. — Я заранее знаю, чем вы будете аргументировать свой отказ, и не принимаю его. За время работы следователем, старшим следователем и прокурором-криминалистом Плугов приобрел репутацию крупного специалиста по раскрытию и расследованию запутанных убийств. И вдруг — такое поручение! Но Чувилеву излагать свои доводы было бесполезно: все знали, что он не любил менять принятых решений. Поэтому-то Плугов и возвращался к себе в кабинет в высшей степени недовольный и расстроенный. 2 К вечеру следующего дня Плугов был недоволен еще больше. Он не ожидал, что дело окажется таким скучным и безнадежным. Георгий Александрович убедился в том, что его молодой коллега Краев сделал совсем немало, и не смог бы сказать, что тот шел неверным путем. Исследованные версии, с теоретической точки зрения, были исключительно обоснованными, но не дали никаких результатов. Многие свидетели, в том числе главный бухгалтер райпотребсоюза Кирпиченко, утверждали, что Манзоев к своим обязанностям относился очень добросовестно, отчеты сдавал аккуратно. Они просто не понимают, как у него могла образоваться такая крупная недостача. Устало потерев покрасневшие от долгого чтения глаза, Плугов перевернул последний лист толстенного дела и с наслаждением откинулся в кресле. Сейчас, когда он детально ознакомился с материалами расследования, вся деятельность заготовителя Манзоева стала ему абсолютно ясной. В обязанности Манзоева входили закупка у населения излишков сельскохозяйственных продуктов и сдача их государству. За Манзоевым было закреплено несколько сельскохозяйственных населенных пунктов района, которые все вместе именовались «торговым кустом». На этот «куст» давался определенный план закупки мяса, зерна, яиц, шерсти и другой продукции сельского хозяйства. Судя по всему, население охотно сдавало излишки продуктов: Манзоев всегда выполнял план. Закупленную продукцию он доставлял в район, где она хранилась на складе на охраняемой территории райпотребсоюза. Приняв продукцию, заготовитель выписывал квитанцию. Только по ней сдатчик продукции мог получить в кассе райпотребсоюза деньги. Эта квитанция давала ему также преимущественное право на покупку дефицитных товаров в магазинах районного потребительского общества. Кроме самого Манзоева, в его «кусте» сельхозпродукцию от населения принимали и продавцы сельпо. На каждый магазин давался план. Закупленную продукцию продавцы сдавали заготовителю, оформляя эту операцию накладными, которые и являлись отчетными документами: для продавцов — расходными, для заготовителя — приходными. Эта продукция также хранилась на складе райпотребсоюза. Подотчетных денег Манзоев не имел, поэтому похитить их не мог. Да и учет товаров, находившихся у него в подотчете, велся не только в суммарном, но и в ассортиментном выражении. Результаты ревизии свидетельствовали о крупной недостаче мяса, зерна, яиц. Расчеты показывали, что если бы Манзоев все время брал продукты без оплаты только для питания своей семьи, то в этом случае недостача не превышала бы пятой части от установленной. Поэтому не случайно и совершенно правильно следователь Краев пытался выявить, не мог ли Манзоев продавать эти продукты со склада, а деньги присваивать. Было допрошено более сотни свидетелей, но ни один из них не подтвердил, что Манзоев продавал продукты за наличный расчет. Плугов убедился в том, что Краев не упустил из виду и другой вероятный способ хищения — выписку квитанций подставным лицам, то есть он предположил, что какие-то лица фактически не сдавали продукцию, но получали от Манзоева квитанции, а затем по ним деньги, которые делили с Манзоевым. Такой путь вполне мог привести к образованию недостачи. Но при проверке и этой возможности Краев поработал на совесть. Были установлены все сдатчики продукции. Все они, да и не только они, но и члены их семей, соседи, а также другие лица подтвердили, что «Иванов», «Петров» и т. д. действительно сдавали Манзоеву продукцию, на которую была оформлена проверяемая квитанция. Все продавцы, завмаги и другие работники магазинов и ларьков также подтверждали, что по предъявленным накладным Манзоев получал от них сельскохозяйственную продукцию. Какие-либо иные каналы хищения представить было трудно. Плугов прекрасно понимал, что на месте Краева он сделал бы то же самое. Все же он решил выехать из района в сельскую местность и побеседовать с людьми. 3 Вот уже две недели Плугов ездит из деревни в деревню по следам бывшего заготовителя Манзоева. Он опросил еще десятки людей, но ничего существенно нового не узнал. Сегодня он остановился в деревне со странным названием Кургатей. Деревня дворов на семьсот расположилась по обе стороны Московского тракта. В центре ее — магазин сельпо — большое зеленое здание с высоким деревянным крыльцом. Именно с магазина Плугов и решил начать знакомство с деревней и ее жителями. Гулко хлопнула дверь с тугой пружиной. Георгий Александрович осмотрел просторное квадратное помещение — торговый зал. По трем сторонам были расположены прилавки, четвертая, с входной дверью, имела два широких светлых окна по обе стороны от двери. Товары в магазине лежали в образцовом порядке. Две трети полок было занято промышленными и треть — продовольственными товарами. Окинув взглядом полки и прилавки, Плугов отметил, что ассортимент здесь довольно разнообразный. Покупателей в магазине не было. На стук двери из подсобного помещения вышла средних лет подвижная женщина. Она доброжелательно улыбнулась Плугову: — Что вам угодно? — Я, собственно, по делу, — непонятно от чего смутившись, пояснил Плугов. Широкая и ясная улыбка продавца сменилась настороженностью. Веселые голубые глаза моментально превратились в холодные льдинки. — По какому делу? — По делу Манзоева, — сердясь на себя и четко разделяя слова, строго ответил Плугов. — А вы кто такой? — глаза-льдинки сверкнули откровенной недоброжелательностью. — Из прокуратуры области, Плугов, — ответил Георгий Александрович, предъявляя удостоверение. Недоброжелательность на лице сменилась плохо маскируемой угодливостью. — Заведующая магазином Васина, к вашим услугам. Если разговор долгий, могу закрыть магазин. — Пожалуй, мы побеседуем с вами после работы. Я подожду вас в сельском Совете. — Как вам угодно. По пути в сельсовет Плугов пытался объяснить себе причину своего неожиданного смущения, но так и не смог. Лишь в конце дня, когда завмаг Васина бочком проскользнула в тесный прокуренный кабинет председателя сельсовета и уселась на стул, выставив ноги из-под юбки так, что были хорошо видны округлые полные колени, Плугов понял эту причину. Он и раньше часто смущался, когда сталкивался с женщинами любого возраста, в поведении которых сквозил едва уловимый цинизм, прикрываемый «утонченно вежливыми» манерами. Васина держалась спокойно и уверенно, никакой недоброжелательности, растерянности или угодливости. Не ожидая вопросов, она первой начала разговор: — Ума не приложу, такой честный товарищ, хороший, активный работник, и как он мог допустить недостачу? — Это вы о ком? — беря инициативу в свои руки, но делая вид, что не понимает ее, уточнил Плугов. — Да о Манзоеве. Вы же сказали мне, что приехали по его делу. Вот я и думала все это время, как у такого честного человека могла возникнуть такая крупная недостача. Вы спросите, почему я считаю его честным? Да потому, что я вела с ним торговые дела. Ведь у нас, знаете, надо держать ухо востро. Отпустил товар — пиши накладную. А то ведь потом и до греха недолго. Со мной, правда, упаси боже, такого не случалось, а вот продавец в соседнем селе... Вы там еще не были? Сдала она в прошлом году заготовителю Манзоеву мясо. Сдать-то сдала, но по ошибке не указала сто с лишним килограммов свинины. А потом недостача. Так Манзоев вспомнил и признал, что получил у нее это мясо. А ведь мог отказаться, — вроде бы даже с сожалением закончила Васина. — Ну, а как Манзоев относился к работе? — Нормально... — поколебавшись немного, Васина добавила: — Правда, была у него одна слабость. Не хотелось бы об этом рассказывать, но раз уж я дала вам подписку говорить только правду, то скажу: любил он выпивать на работе. Не знаю, как в других местах, но в нашей деревне выпивал. Кто как, а я это замечала. — И даже на работе он бывал пьяным? — Да, бывал, — с показной неохотой подтвердила Васина и тут же подробно рассказала несколько случаев. Плугов подал ей для прочтения протокол. Когда Васина его подписывала, он увидел на белой гладкой коже ее запястья четыре синие буквы — «Зина». «Наверняка была судима и находилась в местах лишения свободы, а сейчас относит себя к представителям сельской интеллигенции», — подумал Георгий Александрович. Это заставило его задать вопрос, не относящийся к делу: — Зинаида Петровна, заполняя в протоколе анкетные данные, вы написали, что не судимы. Однако вы все же бывали в местах лишения свободы, не так ли? Васина облизнула ярко накрашенные губы. У нее в глазах опять, как и в момент первой встречи в магазине, мелькнула настороженность. — Это было давно, и судимость уже погашена, так что юридически я не судима, — внезапно осипшим голосом ответила она. — За что вы привлекались? — За растрату, по молодости. — Ну что ж, до свиданья. Благодарю за правдивые показания, — сказал, поднимаясь, Плугов. Ему показалось, что, выходя из кабинета, Васина облегченно вздохнула. Плугов задержался в Кургатее еще на двое суток. Другие свидетели не особенно охотно, но все же подтверждали, что Манзоев, приезжая в их деревню на заготовки, бывал на работе пьяным. Участковый инспектор милиции Уразов, местный житель, помогавший Плугову собирать необходимые сведения в этой деревне, удивился: — Как это вы сумели вызвать наших мужичков на откровенность? Не любят они об этом распространяться, ведь некоторые и сами не считают выпивку на работе зазорным делом. Это у нас просто беда. Вот, например, завтра собираем совет профилактики пьянства. — Да не от мужчин это пошло, не они первые рассказали о том, что Манзоев пил на работе. — А кто же? — заинтересованно спросил Уразов. — Васина. — Васина? — с недоверием переспросил участковый и покачал головой, а затем задумчиво добавил: — Вот ведь бабы, непонятное племя. Присушила мужика, а потом сама и выдает. Она ведь, Зинаида, красивая еще баба. Красивая и одинокая. Вот и присушила Манзоева. Частенько он у нее бывал... 4 «Если материально ответственное лицо пьет на работе, при этом у него обнаруживается крупная недостача, то даже при отсутствии признаков хищения в его действиях, говоря языком закона, уже имеется состав преступления — халатность». Так примерно размышлял Плугов, собираясь на доклад к прокурору области. Это дело Чувилев держал под контролем и требовал от него доклада, хотя бы по телефону, каждую неделю. Плугов вспомнил, как удивился Манзоев, когда ему предъявили обвинение в том, что недостача явилась следствием частых выпивок во время закупки продукции, и объяснили, что подобное отношение к своим обязанностям и есть преступление, называемое халатностью. — Кто это говорит, что я часто бывал пьяным? — с сомнением спросил Манзоев у Плугова. — В первую очередь Зинаида Васина и другие жители деревни Кургатей. — А можно почитать протокол допроса Васиной? Плугов полистал дело, нашел нужную страницу и подал дело Манзоеву. Тот внимательно прочитал показания Васиной, посмотрел на ее подпись и заявил: — Да, я признаю себя виновным в том, что часто бывал пьяным на работе, в таком состоянии покупал продукцию у населения и, скорее всего, ошибочно выписывал квитанции на большее количество продукции, чем принимал, потому у меня такая недостача... Признаю себя полностью виновным. Показания других свидетелей Манзоев читать не стал.