– Я сказал им, что Демитр дал согласие. – Когда? – Два месяца назад. – Проклятье, Никола, о чем ты думал? – Иван сокрушенно покачал головой. – А что я мог сказать? Десять лет кропотливой работы! Десять лет надежды и ожидания, и вот они приходят и заявляют: для вас есть работа. Настоящая работа! Не набившие оскомину воззвания, которые мне приходится читать сутками напролет, а реальное дело, которое станет поворотным событием в истории Болгарии! Свободная республика, как мы и мечтали когда-то! Ты бы смог устоять? – Ладно, не горячись. Я тоже устал просто сидеть и ждать. Придется как-то убедить Демитра в том, что наши помыслы чисты. Следующие полчаса они провели в молчании. Никола готовил ужин, Иван сидел у окна и рассматривал старые семейные альбомы. Просто чтобы убить время. К семи часам вечера пришел Демитр. Быстро разделся в прихожей, вошел в кухню: – Ну и холодина сегодня. На обратном пути пожалел, что не надел теплый свитер. Похоже, матушка-природа за что-то гневается на греков. – Демитр потер руки, потянулся за чайником. – Кипятком богаты? – Пять минут назад вскипел. – Никола протянул другу чашку. – Наливай чай, ужин будет готов через десять минут. – Сегодня ты кошеварил? Это хорошо, а то от Ивановой стряпни у меня изжога. – Демитр шутливо подмигнул Николе. – Врать ты, Демитр, горазд, – вступил в разговор Иван, откладывая альбомы в сторону. – От моей запеканки тебя за уши не оттащишь. – Ого, у нашего богатого брата сегодня ностальгическое настроение? – Демитр кивнул на альбомы. – По родным пенатам заскучал? – Есть немного, – ответил Иван. – А что это Никола сегодня такой неразговорчивый? – Вопрос был адресован Ивану, но смотрел Демитр на Николу. – Не обращай внимания, – отмахнулся Иван. – Готовить не хотел, вот и недоволен. – Неправда. – Никола повернулся к Демитру. – Готовка тут ни при чем. Кое-что случилось, и нам стоит это обсудить. – Никола! Дай хоть для начала поесть человеку, – возмутился Иван. – Еда подождет, – заявил Демитр. – Вижу, дело серьезное. Выкладывай, Никола. – Ты должен кое-что знать про мою работу, – начал Никола. – Про работу на радиостанции? Что с ней не так? – Что ты слышал о «Голосе сопротивления в Болгарии»? – При чем здесь Болгария? – Вопрос Николы застал Демитра врасплох. – Что ты слышал про «Голос»? – Никола повторил вопрос. – Нелегальная радиостанция на территории Болгарии, которая транслирует призывы к подрыву и свержению коммунистического правительства. Раньше радиостанция называлась «Горянин», но горян давно уничтожили. Почему ты спрашиваешь? – Что, если я скажу, что радиостанция ведет трансляцию отсюда, из Греции? – Никола говорил не спеша, давая возможность другу осознать услышанное. – Что, если скажу, что я – главное звено в работе этой радиостанции? – Здесь? Не может быть! Транслировать передачи на такое расстояние? Да у тебя денег не хватит, чтобы добыть необходимое оборудование. Ни у тебя, ни у Ивана! – Верно, у нас бы и не хватило. Но есть люди, заинтересованные в том, чтобы справедливость восторжествовала. Они помогают нам в нашей борьбе. – В какой борьбе, Никола? Опомнись, ты давно не живешь в своей стране! Ты для нее никто, пустое место. – Демитр начал раздражаться. – И не начинай снова свои бесполезные речи о возрождении Народной Республики и прочей ерунде! Не желаю слушать! – Тебе придется выслушать, Демитр, потому что кое-что случилось. – Николу слова друга не задели. – Прошу тебя, дай мне пятнадцать минут. Я расскажу, как оказался вовлечен в работу радиостанции и о тех людях, с которыми работаю. Пятнадцать минут, после чего ты сможешь высказать мне все, что думаешь обо мне и о моих убеждениях. Демитр с минуту молча смотрел в глаза Николы. Что-то в них изменилось, что-то важное происходило с другом, Демитр это почувствовал и не смог отказать в просьбе товарищу. – Пятнадцать минут, – повторил он слова Николы. – Спасибо. – Никола облегченно выдохнул. – Иван, поможешь мне? По части красноречия у тебя способностей больше. Иван поставил стул напротив стула Демитра, собрался с мыслями и начал излагать. После того как Иван перевез друзей в Кифисию, он с помощью дяди выправил им документы, по которым они считались подданными Греции. Благодаря связям все того же дяди Никола устроился на полиграфкомбинат наладчиком станков. Работа несложная, благодаря опыту работы в студенческие годы на текстильном производстве освоить азы наладки станков не составило труда. Так прошло шесть месяцев, жизнь начала налаживаться, появились определенные привычки. Одной из таких привычек стало посещение кафе на площади Платанос. И вот однажды, когда Никола, допив традиционную чашку кофе, собрался уходить, к нему за столик подсел немолодой мужчина представительного вида. Никола напрягся, ожидая от незнакомца неприятностей. И не напрасно. Мужчина вдруг начал рассказывать Николе о его же жизни. Он знал такие подробности, о которых забыл сам Никола. О его детстве, юношеских годах, учебе в университете и даже деятельности в рядах партизанского отряда. Он знал о жизни Николы все, вплоть до деталей переезда в Грецию. – Зачем вы все это мне рассказываете? – спросил Никола незнакомца. – Вы нам нужны, Николас, – на греческий манер произнес имя Герасимова незнакомец. – Кому вам? – Людям, неравнодушным к страданиям народа. Мы хотим предоставить вам возможность бороться с несправедливостью и произволом, который творится в вашей родной стране. Вопрос в том, готовы ли вы вновь вступить в борьбу? – Готов ли я? Разумеется, готов. – Таков был ответ Николы, и он предрешил его судьбу на многие годы вперед. Позже он узнал, что на территории Греции существует тайная организация, которая объединяет между собой разрозненные группы эмигрантов из Болгарии, чтобы готовить их к диверсионной работе на территории страны, вынужденной подчиняться коммунистическому произволу, творимому новоиспеченными властителями. Во главе организации стоял Георги Михов Димитров, видный болгарский политический деятель, задолго до свержения монархии возглавлявший оппозиционную монархическому строю группу. В 1941 году он стал организатором акции, которая призывала остановить подготовку присоединения Болгарии к Тройственному пакту, созданному Германией, Японией и Италией. Несмотря на то что акция была громкой, это не помешало правительству страны сделать свое черное дело, и Димитрову пришлось бежать из страны. Именно тогда, в эмиграции, он основал эмигрантский Болгарский национальный комитет и первую радиостанцию под лозунгом «Свободная и независимая Болгария». По большей части благодаря этому факту Никола с радостью вступил в ряды национального комитета. Георги Михов Димитров был близок ему еще со студенческих времен, так как Никола учился в том же университете, в котором ранее проходил обучение и Димитров. В «Свободном университете политических и экономических наук» о Димитрове слагали легенды, с него брали пример, стараясь подражать его неподкупности и принципиальности. И пусть Никола сам ни разу не встречался с Димитровым, ему было довольно того, что он помогает вершить историю великому человеку. Два года Никола готовил листовки для своих новых соратников. Тайно, по ночам, печатая их на списанном за ненадобностью станке, установленном в подвале полиграфкомбината. Бумага, краска и другие расходные материалы, разумеется, добывались с комбината с помощью хитрости и обмана. Долго так продолжаться не могло, и в один прекрасный день Николу с комбината уволили, но это уже не имело особого значения. Станок незадолго до увольнения был благополучно переправлен в надежное место, а сам Никола занял освободившееся место на радиостанции, ведущей трансляции для Болгарского народа. Известие о том, что трансляция идет из Афин, тогда как болгарский народ искренне считает, что передачи транслируются из пригорода Софии, смутило Николу лишь на короткое время. Так лучше для дела, вот все, что ему нужно знать, сказали его новые друзья с радиостанции, и он, поразмыслив на досуге, с этим заявлением согласился. Помимо работы на радиостанции он начал посещать специальные курсы, где такие же, как он, эмигранты проходили специальную подготовку для работы в глубоком тылу противника. Никола готовился к переброске в Болгарию. Но подготовка затянулась на долгих пять лет. Он все ждал, изучал тонкости работы с различными видами раций и радиостанций, учил шифры и коды, овладевал навыками передачи шифровок, учился устанавливать контакты с засекреченными агентами. Занимался всем вышеперечисленным с упорством, которому позавидовал бы любой шпион. Но всякий раз, когда он заговаривал о том, что готов к переброске в Болгарию, его кандидатуру отклоняли. В конце концов, он не выдержал и потребовал встречи с главным. Потребовал, не рассчитывая на положительный ответ, но вышло иначе. Спустя два дня после ультиматума, когда Никола возвращался с радиостанции домой, к нему подошел мужчина из кафе, тот самый, который семь с половиной лет назад изменил всю его жизнь. – Вы хотели поговорить, – просто сказал он. – Я слушаю. – Вы – главный? – Вопрос Николы прозвучал глупо, но мужчина не улыбнулся. – Я тот, кто может ответить на все ваши вопросы, – ответил он и повторил: – Я слушаю. – Почему меня не отправляют в Болгарию? Чем я хуже других агентов? Я тружусь по двадцать часов в сутки, чтобы вникнуть во все тонкости шпионского дела. Я знаю Софию, Пловдив и многие другие болгарские города лучше, чем кто-либо другой. Я готов пожертвовать своей жизнью на благо своего народа! Так почему меня держат в запасных? – На последней фразе голос Николы сорвался, выдав его волнение. – Потому что для вас у руководства есть особая миссия, а к ней вы пока не готовы, – услышал он в ответ. – Миссия? Какая еще миссия? Я вам не верю. – Николу понесло. – Вы говорите так, чтобы отвязаться от меня. – У вас сдали нервы. – Голос собеседника стал жестче. – Возьмите себя в руки, иначе я вынужден буду передать наверх, что как кандидат вы нестабильны и не справитесь с задачей, которая для вас определена. – Простите, я уже в порядке. – Что-то в словах мужчины заставило Николу поверить в то, что он действительно важен для организации, а все его прежние сомнения действительно лишь плод усталости. – Прошу вас, скажите, в чем заключается моя задача? – Эту задачу под силу выполнить только группе людей. Особой группе, – помедлив, начал собеседник. – Для того чтобы вашу кандидатуру одобрили наверху, вы должны кое-что сделать. – Скажите что, я все сделаю! – произнес Никола. – Ваши друзья, Иван и Демитр, они должны согласиться в нужный момент отправиться в Болгарию вместе с вами и там выполнить все, что вам прикажут. – Ответ прозвучал обыденно, но на Николу он произвел сильное впечатление. – Мои друзья? Но почему? Ни Иван, ни Демитр не готовились к переброске. Они вообще не имеют отношения к нашему движению, – растерянно произнес Никола. – Вы должны приобщить их к движению, – отрезал мужчина. – Даю вам месяц срока. И вот еще что: больше никаких контактов с людьми из Национального комитета и с радиостанции. Теперь вы сами по себе. – А если у меня не выйдет? Если они не согласятся? – Мужчина собирался уйти, и Николу вдруг охватило отчаяние. – Сделайте так, чтобы согласились, – спокойно ответил мужчина. – Как вы узнаете о результате моей работы с Иваном и Демитром, если мне нельзя приходить на радиостанцию и на встречи группы? – Я вас найду. – Мужчина развернулся и, не прощаясь, ушел. А Никола остался стоять посреди улицы, пытаясь осмыслить недавний разговор и выдвинутый ему ультиматум. Спустя два часа он вернулся домой и начал воплощать в жизнь требование членов группы. С Иваном проблем не возникло. Он и раньше догадывался, что работа Николы не так проста, как тот показывает. Да и вернуться в Болгарию, пусть даже нелегально, ему казалось хорошей идеей. В Греции он засиделся, заскучал без дела, поэтому новость от Николы воспринял как приключение, в котором он не прочь поучаствовать. С Демитром оказалось сложнее. Все попытки Николы завести разговор о судьбе болгарского народа тот пресекал на корню. За месяц, отведенный Николе, в вопросе вербовки Демитра он не продвинулся ни на шаг. Демитр не желал слышать о подполье, о попытках восстановить независимость болгарского народа, он вообще не желал слышать о Болгарии. Никола совсем отчаялся, когда вновь появился связной от Болгарского национального комитета. Пришлось признаться, что с вербовкой Демитра произошла накладка. Связной нахмурился и велел ждать, после чего пропал на долгих пять месяцев. За это время Никола успел много чего передумать. Нарушив запрет, он даже ходил на радиостанцию, единственное место, через которое он мог связаться с подпольем. Но все напрасно. Дверь, которая раньше открывалась для него без вопросов, оказалась заперта. Кодовый замок сменили, а все попытки подкараулить тех, кто приходит на радиостанцию и уходит с нее, ни к чему не привели. Никола сделал вывод, что радиостанцию переместили в другое место. И сделали это из-за него. Ему не доверяли, что являлось для него проблемой номер один. А потом связной вдруг появился. Пришел в кафе, подсел за столик Николы и сообщил, что тот может возобновить работу на радиостанции. На вопрос Николы, будет ли для него задание в Болгарии, связной заявил, что этот вопрос прорабатывается, но ему нужно продолжать вести беседы с Демитром, чтобы тот был готов примкнуть к движению в тот момент, когда наступит время. На этот раз сроков связной не устанавливал, только сказал, что больше видеться им нельзя. Слишком опасно. – Как я узнаю, что пришло время? – задал вопрос Никола. – Вам придет сообщение, – коротко ответил связной и ушел. И вот, чуть больше двух месяцев назад, Никола получил первое послание. Небольшой картонный прямоугольник, который он нашел в коробке из-под обуви. У Демитра прохудились ботинки, но он наотрез отказывался менять их, поэтому Никола сам пошел в небольшой обувной магазин, расположенный в центре города, чтобы купить другу обувь. Магазин он выбрал наугад, и то, что в коробке с ботинками оказалось тайное послание, было вдвойне удивительно. Никола сделал вывод, что за ним наблюдают. В послании был указан адрес и дата встречи.