электроэнергию необходимо сохранять и перерабатывать в нужный тебе вольтаж и мощность. Для этого служат дорогие и далеко не долговечные аккумуляторы и инверторы. Конечно, как вспомогательные источники энергии, и панели и ветряки очень широко используются яхтсменами всего мира, но как основной источник энергии они не могут быть использованы, кроме, как только в ненаучно фантастических книжках и не более. Тут и дороговизна, и ненадежность, и неэффективность, короче, масса проблем. Еще в сороковых годах были попытки использовать синтетические бензины в Германии, газогенераторные машины по всей Европе и водородные двигатели в осажденном Ленинграде. Но все эти вещи совершенно не подходили очень энергоемкому флоту. В 2012 году в Тюмени группой энтузиастов НПО «Гранит» была разработана установка пиролиза для получения Синтетического Моторного Топлива (СТМ) из обычного мусора, содержащего углерод в любом виде. Это и отходы лесной промышленности, и загрязненные стоки городов, и бытовой, и пищевой мусор. Установка, обслуживая саму себя энергией, давала на выходе обычный бензин или дизтопливо. Но окупаемость установки была довольно долгой и под неё никак не получалось взять кредит в банке. Любая экономика любого капиталистического государства пока стоит на углеводородном фундаменте, а Российская к тому-же на криминальных откатах и обычном банальном воровстве. Легче, например, купить кусок земли и сваливать, за определенную плату, на него отходы всего города, отравляя окружающую среду, чем ставить дорогостоящую установку, особенно если ты сам живешь где-нибудь в Нице. О людях и их детях как-то лень даже думать. «Гранит» уже выпускала установку «Дрозд-50» контейнерного типа, две тонны весом. Производила она 50 литров топлива в час и стоила она полмиллиона Евро. Полторы тонны в день мне было не нужно, а 50-100 литров вполне бы не помешали. Ребята зашивались от безденежья, отсюда и росла цена на их прибамбас. От безысходности они продавали чертежи установки, которые я и приобрел. Я надеялся «ужать» установку в 10 раз, разместить её в любых подсобных помещениях на «Звезде» и получать на выходе порядка 5 литров топлива в час. Всё это я планировал произвести и установить на заводе Беляева. Это бы с лихвой покрывало расход топлива моим двигателем, так как я не собирался бегать из порта в порт без остановки, а, в основном, просто стоять, где мне будет интересно и полезно для здоровья, тем более, что у меня и так было на борту шесть солнечных панелей и один маленький ветровой генератор с лопастями вертикального, башенного типа. На борту был опреснитель на две тонны воды в сутки, и я мог всегда разнообразить меню ловлей рыбы. Была озоновая установка для обеззараживанья воды, если бы я стал брать воду с берега или из озера. В любом случае установка «Дрозд-5» увеличивала мою автономность до бесконечности. На рыболовном траулере - заводе производится очень много отходов, это не пищевые породы рыбы, рыбные потроха, протухшая рыба, отходы жизнедеятельности большого экипажа, загрязненные воды машинного отделения и так далее. Производственные отходы идут на производство рыбной муки, которую необходимо ещё продать, а тут всё будет конвертироваться в топливо. Найти места на траулере такого типа для двух тонн оборудованья вообще не проблема. Я думал, что Александру будет вполне понятна вся выгодность этой идеи. Ещё я хотел покрасить палубу «Звезды» в коричневый или зелёный цвет. У меня есть ещё какието неизвестные мне находки в железяках, которые тоже надо открыть на заводе и по возможности без чужих глаз. Так спокойно и размеренно я и прибыл почти на рейд Клайпеды. Созвонился с Александром и договорился о месте для моего дредноута на его причалах и о встрече с ним завтра утром. Запросив разрешение о проходе ворот порта я с ходу вошёл в порт и, до наступления ночи, успел ошвартоваться у причала. Сначала я ласково притерся к причалу левым бортом и один береговой матрос перешёл на борт яхты. Он подал приготовленные мною концы матросу на берегу. Концы закрепили, и я заглушил двигатель. Затем включил освещение палубы, поел и пошёл спать в каюту. Пока засыпал вспоминал какими проблемами всегда были приходы и отходы в портах СССР. Набегало множество людей от пограничников и таможенников, до портнадзора и стивидоров. Бумаги оформлялись часа четыре. Была даже частушка о том «с чего начинается Родина, со шмона в твоём рундуке...» дальше сплошная похабщина. Опять спал как хомячок без сновидений. Утром пошел в управление капитана порта и оформил приход яхты в порт за 10 минут. Затем взял такси и поехал к Александру. Мы не виделись более двадцати лет и, конечно, сильно постарели за это время. Было что рассказать и о чём вспомнить. Затем договорились о модернизации яхты, сговорились о цене, которая была вполне средней, правда обговорили, что по факту завершения работ скорректируем цену. Затем я пригласил его на яхту, чтобы показать найденные мною вещи на барже. Вместе поехали на яхту. Его машину пропускали на причалы, поэтому мы подъехали прямо к борту. В салоне я ему показал изделия из янтаря, поднятые мною со дна пролива. Он тоже решил, что это части янтарной комнаты, увезенной нацистами в неизвестном направлении во время войны. Я попросил его подержать эти вещи у себя, так как ходить с ними по морю было очень небезопасно. Придет таможня или какая полиция - греха не оберешься. Договорились, что он осторожно провентилирует вопрос с их сбытом и оплате всего остального, что я с его помощью предполагал поднять из глубин моря с затонувших барж. Мы погрузили «образцы» в его машину, и он уехал. Часа через два приехал инженер судоремонтного завода, я передал ему чертежи установки «Дрозд – 50» и объяснил, что я хочу получить в итоге, посмотрели маленький трюм для хозяйственных нужд, где я предполагал установить установку. Договорились, что он пришлет завтра рабочих сделать замеры по месту установки, и он увез чертежи на завод для перерасчета и переделки, так как я хотел всё уменьшить насколько это будет можно сделать, чтобы вся установка поместилась в трюм. Расходную цистерны грязных вод для переработки установкой, измельчитель твердых отходов и шнек подачи их в установку решили разместить на главной палубе по бортам, чтобы не лазить каждый раз в трюм. С тем и расстались. У меня ещё оставалось много времени, и я пошёл в город. Побродил по Клайпеде, вспоминая где бывал с женой лет двадцать пять тому назад, поскучал и зашел в ресторан подкрепиться. Обычно я ем очень мало в связи с начинающимся диабетом и строгой диетой, чтоб потом не глотать таблетки и уж точно не мучать себя уколами, но литовская кухня мне очень нравится, и я немного решил побаловать себя. В такие минуты очень бывает одиноко. За соседним столиком тоже одна сидела женщина лет сорока, белокурая, чуть полноватая и с приятным славянским лицом, по одежде какая-то бизнесвумен эмансипе. Было не удобно завязывать разговор, да и очень трудно я схожусь с людьми, не знаю, как себя вести, это наследие специальности. Начиная с должности старшего помощника капитана и до капитана включительно твоя должность предполагает забыть о панибратстве с другими членами экипажа судна, особенно на «судах мертвецов», то есть на судах дешёвого флага в плохом техническом состоянии. Держать команду общемирового сброда в подчинении очень непросто. Вот поневоле становишься одиноким и отвыкаешь от нормального общения с людьми. Поэтому мы в молчании насладились предложенной едой и разошлись по своим делам. Посетил парикмахерскую, но по сравнению с парикмахерами в Турции это было не так приятно. Турецкая парикмахерская или баня, это целый ритуал, после которого ты идешь очень приятно уставший и словно переродившийся заново. Советую всем попробовать, и, если вам попадется мастер своего дела, то не пожалеете. Была у меня когдато подруга юности моей далекой, правда в другом городе и вовсе не в Литве, но турецкой бане и даже брадобрею она бы дала сто очков форы и всё равно бы выиграла. Жаль умерла бабка пару лет тому, старше меня была лет на семь. О чём это я? Седина в бороду, а бес в ребро? Вот так ходишь-бродишь один по ночному городу, а потом брык и в морге, и радуется тебе только патологоанатом и то пока ты ещё свежий. Не легка ты жизнь пенсионера, ох нелегка. И покатился колобок нах хаус железный. И была ночь и стало утро, дня другого. По утру притащилась банда технарей и я, поминая глупышей и олушей всуе, должен был восстать из объятий Морфея в суровую, но довольно солнечную действительность независимой Литвы в Восточно-Прусском Мемеле. Утро было хоть и не студеное, но ещё раннее, поэтому меня колдобило и зевало. Прошлёпав, по ещё влажной от росы палубе, на бак, я открыл для осмотра и обмера помещение и обратным ходом провел полный моцион одинокого кота по утрам, добавив ещё чистку зубов, ибо помытым можешь ты не быть, но зубы чистить ты обязан. Банда за это время успела обмерить в трюме всё и даже уже залезла в машинное отделение и с интересом копалась в вентилях выдачи на берег вод из-под моей ежедневной чистки зубов и откачки замазученой воды из машинного отделения, но пока не дошла до краника сбора воды из камбуза, а там, в этой воде ведь тоже бывают углеводороды. Они кидали опасливые взгляды на железяки, отмокающие в дизельном топливе, я их успокоил, что это не водородные бомбы, а запасные части к траловой лебедке, которую срезали в незапамятные времена и которые хранились в том самом трюме, который они обмерили до того, как. Сам же я подумал, что сегодня пришла пора избавится от железяк, подаренных мне неведомым корветен-капитаном убота Кригсмарин, а по совместителю скелетом Балтийского моря и тянуть с этим совсем не стоит. Одев на свое не выспавшееся тело рабочий комбинезон и проводив с благодарностью банду будителей-обмерителей, я занялся чисткой неведомых железяк и их протиркой от остатков топлива. Затем, выволок имеющуюся у меня грузовую тележку. Погрузил металл на неё и повез в недалекий слесарный цех. В цеху я договорился, что мне срежут замок на непонятном тубусе и высверлят оный на железном сундуке, предположительной «Энигмы». Заказано-сделано, если оплачено. Крышка тубуса сидела плотно на резьбе и, дополнительно, я сам с помощью какой-то матери за полчаса адской физической работы все же сдвинул её для последующего открытия вручную. Не открывая ящики в цеху, я поволок их обратно стеная и охая, ибо физической работы я не люблю с детсадовских лет и по сей день. Оное занятие совсем не облагораживает человека и совершенно контр продуктивно его натуре. Чтобы не привлекать лишнего внимания я решил открывать подарок подводных костей в машинном отделении лайнера. Сволок оба ящика вниз и приступил. Тубус открылся довольно легко. Внутри не было воды ни грамма благодаря толстой резиновой прокладке, которая хоть и потрескалась немного, но влагу во внутрь тубуса не пустила. Как я и предполагал там были немецкие навигационные карты, если я не ошибаюсь, то побережья Антарктиды. Это было уже интересно, хоть и бесполезно для меня на сегодня. Карты я отнес в рубку, а тубус спровадил за борт. Был он на дне и туда ему и дорога. Пошел открывать сундук мертвеца. Пришлось применить грубую и вооруженную мужскую силу в