— Свинью тебе ребята подложили, но ты уж прости… Я тоже рисковал. — А чем ты рисковал? — спросил Андрей, когда они были уже в коридоре. — Как чем… Жизнью… Свободой… Мы оба замазаны. — Почему оба? — Ты стрелял, я вел… — И патроны ты подменил, — пробормотал Андрей. — Ты патроны подменил, я знаю. — Не, я дурной, я бы не догадался… И не сумел бы… Водить могу, а подменить, подсунуть, подложить… Не дано. — А кто? — О! — Махнач вдруг отстранился, откинулся на крашеную стенку коридора и, раскачиваясь из стороны в сторону, погрозил Андрею пальцем. — Какой хитрый… Скажи ему, а потом самого с балкона тю-тю… И только свист в ушах и хруст костей, брызги крови в стороны… — Ладно, пошли, — Андрей положил себе на плечо руку Махнача и двинулся с ним вдоль коридора. — Будто не знаю… Мне же сказали ребята. — Что сказали? — внятно спросил Махнач, отстраняясь. — Сказали, что ты… Пошли. — Я?! — Неосторожно откинувшись назад, Махнач ударился затылком о стенку, но даже не заметил этого. Взяв Андрея за рукав, он подтащил его к окну. Там, в ночной темноте, освещенный сильной лампой, мерцал перламутром зеленый «Мерседес». Не произнося ни слова, Махнач ткнул в него пальцем. — Понял? — Саша? — переспросил Андрей. — Я ничего не говорил… Думай, что хочешь. — Несмотря на смертельную дозу водки, Махнач сохранял осторожность. — Какая разница, — проговорил Андрей. — Дело сделано. — Это точно, — Махнач с размаху рухнул на раскладушку. Пружины охнули от тяжести, раскладушка поехала к стене, а Андрей скинул с ног Махнача туфли, расстегнул ремень, забросил соскользнувшую ногу на матрац и вышел. В приемной Подгайцев сидел за столом один. Подперев щеку, он смотрел в окно. Не задерживаясь, Андрей вышел во двор и, зная, что Михей наверняка видит его, заплетающимися шагами доковылял до гаража, нашел промасленный матрац, на который они ложились, забираясь под машину, и упал на него, положив под голову подвернувшийся ватник. — Не заснуть бы сдуру, — пробормотал он, чувствуя, что действительно может уснуть — тоже выпил немало. * * * Андрей нащупал в кармане ключи — пока не складывалось, как хотелось. Появлялась возможность проникнуть наконец в логово Заварзина. В какой-то момент он почувствовал, что засыпает, но его разбудил осторожный шорох. Всмотревшись в темноту, он увидел крадущуюся фигуру Подгайцева, мелькнувшую напротив освещенного окна. Подойдя к машине, тот заглянул внутрь — видимо, хотел убедиться, что Заварзин спит. Потом Андрей неожиданно услышал шаги совсем рядом — заскрипел сухой щебень. Шаги остановились над самой головой, он даже слышал сипловатое дыхание, на стене видел изломанную тень Подгайцева и, приоткрыв глаза, внимательно наблюдал за ним, готовый вскочить при первых же признаках опасности. Но все обошлось. Постояв с минуту, Подгайцев так же медленно двинулся дальше. Вот он пересек двор, приблизился к воротам, попытался закрыть. Ему долго не удавалось с ними совладать — как только он подтягивал одну половину ворот, из рук уходила вторая, а притянув вторую, упускал первую. Андрей слышал, как Подгайцев вполголоса бормотал проклятия. Наконец он ухватил обе половины ворот, свел их вместе, захлестнул петлей из ржавой цепи. Продолжая материться, Подгайцев поднялся на крыльцо, сел на ступеньку и закурил. Некоторое время Андрей видел вспыхивающий огонек сигареты да мятую физиономию, возникающую в темноте. Вот сигаретка трассирующим огоньком отлетела в сторону. Но, сообразив, что сделал оплошность, Подгайцев двинулся вслед за сигареткой и, найдя ее, принялся настойчиво затаптывать. И лишь после этого ушел в дом. Время тянулось бесконечно долго. Андрей ждал, когда погаснет свет в приемной и Подгайцев уляжется на свой диван. Он видел, как тот налил себе в стакан водки и выпил. Потом из этого же стакана выпил пива. Что-то взял со стола и, сунув в рот, жевал, стоя под лампой с закрытыми глазами и медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Открыв глаза, Подгайцев оглянулся с недоумением, видимо, не понимая, где находится и что с ним. А сообразив, принялся шарить руками по стене, пытаясь найти выключатель. Только по этому Андрей понял, насколько тот пьян — Подгайцев попросту не видел ничего и лишь ощущал раздражающий свет. Наконец окно погасло. Андрей не двигался. Он допускал хитрость Подгайцева — вдруг тот вздумает из темной приемной понаблюдать за освещенным двором? Прошло пять минут, десять. Впрочем, может быть, прошла всего минута, но Андрей больше не мог ждать. Он поднялся, прошел в глубь гаража — там была железная дверь, выходящая на пустырь. Покинув свое убежище, прислушался. Все было спокойно. Не колеблясь больше и не медля, перемахнул через забор и бросился бежать к стенам недостроенного завода. Света, наверно, услышала его издали — он неожиданно оказался в ее объятиях. — Светка? Ты? — Я уже думала — не придешь. Что у вас там происходит, чего вы всю ночь по двору бродите? — Тихо… Я пьяный, как последняя сволочь… Но еще кое-что соображаю. Вести мотоцикл не смогу, садись за руль и покажи все, что умеешь. — Куда? — В город. Дуй, Светка, в город… Улица Вокзальная. Там покажу. Только это… без перехлестов… Чтоб нас не задержали. — Пошли, — Света уверенно шагала в полной темноте, видимо, за время ожидания неплохо изучила пустырь. Вскоре Андрей увидел знакомый контур мотоцикла. На дорогу они вывели его вместе и метров двести катили, не включая мотора. — Хватит, — сказала Света. — Садись. Мотор взревел от одного касания ее ноги, вспыхнула фара, и машина, словно заждавшись, рванула вперед по ночному шоссе. Холодный ветер бил Андрею в лицо, выдувая алкогольные пары. — Не упадешь? — обернулась Света. — Авось! Город уже спал. Только редкие окна сумрачно мерцали голубоватым светом — хозяева смотрели телевизоры. — Налево, — командовал Андрей. — А сейчас прямо… Прямо… Въезжай вон в те кусты и там жди. Вот так, — удовлетворенно проговорил он, когда холодные, пахнущие пылью листья, полоснули его по лицу. Мотоцикл остановился. Во дворе дома не было ни души. — Все, жди, Светка, и молись. Жди и молись, — повторил он. — У тебя в багажнике топорик был… Давай его сюда… И фонарь. — Ты что, зарубить кого-то решил? — спросила она с опаской. — Когда решусь, тебя впутывать не стану. Все. Пока. Я должен вернуться через полчаса. — А если не вернешься? — Езжай домой. — Бросить тебя здесь? — Это будет лучше всего. Наши ребята, как я понял, — люди крутые. Твои рыжие кудри их не тронут. — Как знать, — улыбнулась Света. — Дай я тебя обниму. — Ой, Светка, до чего же ты красивая… Спасу нет! То ли водка тому виной, то ли переживания последних дней притупили его восприятие, но Андрей, не таясь, быстро вошел в подъезд, поднялся на третий этаж и позвонил. Никто не отвечал. Он позвонил еще раз. И только после этого решился вставить ключ в дверь. Услышал, как сработал замок и стальная пластина ушла в сторону. Быстро вошел в темноту прихожей и захлопнул за собой дверь. Единственное, что он слышал, это бешеные удары собственного сердца. Включив фонарь, Андрей обошел комнаты, кухню — нет ли здесь кого. Квартира была пуста. И тогда, не теряя времени, взялся за обыск. Решил начать со спальни, тем более что здесь мебели было немного. Диван, платяной шкаф, ящики трюмо. Он не старался не оставлять следов — пусть Заварзин почувствует беспокойство. Запертые на ключ ящики Андрей взламывал топориком, выбрасывая содержимое на пол. Подвернувшиеся три пачки сотенных в банковских упаковках без колебаний сунул в карман. Но не за этим он пришел, ему нужны были патроны. В коробках на шкафу оказалась обувь, какие-то бумаги, фотографии. Следующей была большая комната, но и здесь патронов Андрей не нашел. Не оказалось их и на кухне, хотя он просмотрел все шкафы, красивые банки с индийским чаем, подарочные коробки с ложками, вилками, ножами. Уже решив уходить, Андрей зашел в туалет. Здесь тоже был устроен шкаф. Раскрыв его, он насторожился. Увидел несколько коробок. Заглянул в одну — вакса, щетки. Во второй — запасы зубной пасты, мыльного крема, какие-то флаконы. Все это он безжалостно сбрасывал на пол. В третьей коробке оказались вещи самые неожиданные. Шпингалет, краник от ванны, шариковая ручка, какие-то блестящие железки. И тут сердце его дрогнуло — среди металлического хлама он увидел два желтоватых, масляно блеснувших патрона. В луче фонарика он рассмотрел у капсюля еле заметную черточку, на которую можно было вообще не обратить внимания, если бы он не знал совершенно точно, что сам процарапал ее иглой. На втором патроне была точно такая же царапинка. — Ну вот, Саша, — проговорил он. — С тобой все ясно. Андрей уже сунул было патроны в карман, но спохватился и бросил их в общую кучу на полу. И тут услышал то, чего больше всего боялся, — в дверь кто-то вставлял ключ. В ужаcе Андрей оглянулся — в метнувшемся луче фонарика блеснул баллончик дихлофоса. На его боку была изображена не то муха, не то еще какое-то зловредное насекомое. Сорвав крышку с баллончика, Андрей нажал кнопку. Ударила свежая струя яда, значит, годится в дело. Применить топорик он не решился, ему и в голову не пришло воспользоваться им. Кто-то спокойно и уверенно продолжал возиться с замком. Вот дверь открылась, вспыхнул свет в прихожей. Слышалось тяжелое дыхание — человеку, видимо, нелегко дался лестничный подъем. То ли толстый, то ли старый, успел подумать Андрей. Человек уже проходил мимо, но что-то его насторожило. Он остановился, постоял, прислушиваясь. А когда открыл дверь в темный туалет, Андрей направил сильную струю дихлофоса в широко раскрытые, удивленные глаза ночного гостя. Дикий крик боли пронзил спокойный воздух квартиры. Закрыв лицо руками, пожилой человек бросился в комнату. Оглянувшись напоследок, Андрей вдруг увидел на полу в прихожей небольшой черный чемоданчик. Раньше его здесь не было. Значит, принес этот тип. Не раздумывая, Андрей схватил чемоданчик, на ходу изловчился открыть замок, распахнул дверь и выскочил на площадку. Толкнув дверь за собой, он, не оглядываясь, побежал вниз по лестнице. Выскочив из подъезда, сразу нырнул в кусты и тут же наткнулся на Свету. И только тогда увидел в своей руке баллончик дихлофоса. Забросив его подальше в кусты через забор детского сада, сел на заднее сиденье мотоцикла. — Жми, Светка! Жми что есть силы, — выдохнул он ей в ухо. — Подальше отсюда, подальше. — А я красивая? — Даже в темноте! — Особенно в темноте, Андрей. Особенно. Мотоцикл рванул с места так резко, что Андрей едва удержался. Холодный ночной воздух снова бил в лицо, трепал волосы, а он, обхватив Свету и прижавшись к ней, кажется, даже поскуливал от волнений, которые пришлось пережить в последний час. Закрыв глаза и вспоминая последние секунды в квартире Заварзина, ужас, охвативший его при звуках поворачивающегося ключа в замке, а потом дикий вопль незнакомца, Андрей подумал, что где-то видел этого человека, где-то он его видел… Света тем временем вырулила на трассу и уже через несколько минут заглушила мотор среди бетонных стен. — Нашел? — спросила она, отбросив шлем. — Да. — Взял? — Нет, нельзя было… Он бы догадался. — Правильно. Молодец. — Ты видела, в подъезд кто-то заходил? — Он тоже вошел в его квартиру? И видел тебя? — Не успел.