— Риточка, добрый день, я очень рада вас видеть. Хотите пирожных, у меня есть несколько штук, я специально для вас купила. Она вытащила из верхнего ящика стола пластиковую коробку с эклерами и принялась открывать ее. Пластик трещал, заклепки прочно сидели на своих местах, Руснакова их точно не замечала и остервенело драла пальцами крышку, эклеры слиплись, крем заляпал стенки коробки. — Сейчас, сейчас, — бормотала Руснакова, — не открывается. Кто так делает, какая сволочь… Я сейчас, Риточка, сейчас… И победила-таки, разодрала коробку сбоку, крышка выгнулась, и два эклера вывалились на стол. Руснакова вдруг начала играть с ними, она смешно сжимала пальцы, пыталась ухватить пирожное, но постоянно промахивалась. Она походила сейчас на лапу-хваталку из автомата с мягкими игрушками или прочей ерундой. Рита в детстве один раз даже вытащила так голубого зайца, а мать в тот же день выкинула его из окна, мотивируя тем, что игрушка грязная и вообще голубых зайцев не бывает. Руснакова тем временем справилась с одним эклером, зацепила его когтями, занесла над коробкой и уронила на распечатки, документы покрылись жирными пятнами. — Прекратите, — Рита еле сдержалась, чтобы не ударить ее по рукам, — вы в своем уме? И пристально посмотрела на Руснакову. Та медленно-медленно, точно богомол, подняла голову с запотевшими очками на носу, снова улыбнулась и нежно взяла Риту за руку. — Риточка, вы так прекрасно выглядите, — выдохнула Руснакова, — я подарю вам швейцарские часы. Они настоящие, не сомневайтесь, золотые, с прекрасным механизмом, правда, стекло чуть-чуть поцарапано… — Наталья, отчет! Сегодня надо сдавать отчет! — Рита вырвала руку и схватилась за телефон. «Милютин второй раз хочет отчет», — пришло от Юльки в мессенджер. Сама она так и сидела спиной к Руснаковой и демонстративно не принимала участия в происходящем. — Я просто подарю, даром, вам от себя на память! — Руснакова неожиданно резко вскочила с места, ее качнуло, да так, что очки слетели с носа. Руснакова засмеялась, смешно замахала руками около лица, точно воздух на себя нагоняла, вонь стала еще сильнее. Руснакову мотнуло снова, она в последний момент ухватилась за край стола, ноги у нее подкосились, и тут Рита поняла, что тетка пьяная. В хлам, в дрова, в стельку — любое определение в точку, и воняет именно от нее, похоже, зажевывает чем-то, чтобы скрыть запах спиртного. — Какая я неловкая, — Руснакова неторопливо приняла вертикальное положение, — это ужасно. Риточка, я прошу прощения, у меня, кажется, температура и очень болит голова. Но я все сделаю! Она сгребла со стола бумаги, перевернув коробку с эклерами. Рита поймала их в полете и швырнула на Анькин стол. Та точно этого и ждала, ввалилась в кабинет с красной зареванной мордой, буркнула что-то вроде приветствия и двинула к Рите. — Потом! — крикнула та. — Мне некогда! Не подходи! Анька оторопела, Юлька, по-прежнему безучастная к происходящему, слушала тяжелый рок. Рита схватила Руснакову под руку и потащила к себе в кабинет. Чувство такое, будто волокла на себе матрас: вроде и не тяжело, но чертовски неудобно, и матрас живет своей жизнью, шевелится, дергается во все стороны и норовит выскользнуть из рук. Кое-как доволокла Руснакову до свободного стула, буквально швырнула на него и захлопнула дверь, для верности еще и на ключ закрыла. Руснакова немедленно уронила башку на руки и раскидала гриву на половину стола. Рита схватила алкашку за плечи, потрясла, но та лишь мычала что-то невнятное. Растирание ушей тоже не помогло, Руснакова лишь похихикала немного и снова вырубилась. В дверь робко постучали, потом дернулась ручка. — Нельзя! — рявкнула Рита. — Я занята! — Я на минуточку, — пискнула Анька, — это срочно. «Да чтоб тебя!» Рита еще раз встряхнула Руснакову, и та вдруг пришла в себя, села, как всегда, идеально ровно, сложила руки перед собой. Ну просто пионерка-отличница, только «мочалка» на голове дыбом и тухляком так разит, хоть беги. Рита шагнула к двери, налетела на мусорку, сбила ее, из корзины вывалились бумажки. «Мать твою!» Рита быстро покидала их обратно, отнесла корзинку подальше, к окну и тут заметила, что дом с химерой снизу доверху затянут строительной сеткой. Химера аж спину выгнула от удивления и подозрительно смотрела вниз, а в дверь снова скреблась Анька. Рита повернула ключ и встала на пороге. Анька подняла зареванную рожу и подала Рите бумажку. — Что это? — Рита от души понадеялась, что это заявление на увольнение, но нет. «Беременность пять недель», подпись врача и дата, сегодняшняя. — Требую перевод на более легкую работу, — сказала Анька, — я не могу… — Прямо сейчас? — Стараясь не орать, уточнила Рита. Анька кивнула пегой башкой и шмыгнула носом. — Будешь отвечать на телефон, — сказала Рита. — Ничего тяжелее трубки не смей поднимать. Завтра я найду тебе гарнитуру. — Анечка, я так рада за тебя, у тебя будет чудесный малыш, — прогудела Руснакова, — покушай пирожные, они свежие… И снова грохнулась грудью на стол. Анька вытаращила глаза, Рита вытолкала ее вон и захлопнула дверь. Зазвонил телефон, Рита бросила Анькину справку в ящик стола, вытащила мобильник. — Мелисса приперлась, — сообщила Женя, — просто бешеная. Говорит, что за последнюю съемку ты рассчиталась с ней фальшивыми деньгами и ее чуть не арестовали в банке. Требует тебя немедленно, полицией грозит. Руснакова сладко захрапела, поудобнее устраиваясь на столе. Рита опустила мобильник, зажмурилась в надежде, что, когда откроет глаза, кошмар развеется сам собой. Но фиг там, Руснакова пускала слюни на документы, Женя говорила что-то быстро и неразборчиво, слышался еще один голос — фоном орала Мелисса, причем выражений не выбирала. Да, они перешли на расчеты наличными, чтобы банк не блокирнул карту из-за подозрительных платежей, и вообще наличка надежнее, она всем теперь платила только налом, снимала с карт сама. «Как — фальшивками? Я давно склеек не делала, не может быть», — Рита лихорадочно вспоминала тот день в хранилище, когда еще там работала Лерка. Просто заменила свои склейки на инкассированную наличку, проверенную детектором банкнот. Или не проверенную, или их тогда только подготовили к проверке? Получается, она зацепила несколько фальшивок, те попали к Мелиссе, она потащила их в банк платить свою ипотеку и чуть не загремела в полицию. Регламент во всех банках примерно одинаковый, кассир обязана вызвать ментов, если клиент платит фальшаком, ну и свою СБ тоже, само собой. Мелиссе еще крупно повезло, что ее так быстро отпустили. — Я сейчас буду, — сказала Рита и отбилась. Руснакова сладко спала, ей даже съехавшие набок очки не мешали, воняло так, будто Руснакова целиком состояла из тухлых, никогда не стиранных носков. Рита приоткрыла окно, шагнула к двери, потом к столу, снова к двери. Ничего, она успеет, быстро разберется с Мелиссой и сразу назад, эта дрянь и проснуться не успеет. Если закрыть ее здесь на полчаса, то ничего не произойдет. Телефон дрогнул, загудел, посыпались сообщения: поля, поля, бескрайние лавандовые поля до горизонта, серые крепостные стены, снова поля, снова лаванда во всех видах, чья-то голова в зеленых очках посреди кустов, прорва туристов в процессе селфи, снова поля, солнце и, наконец, сама Ирка. Только что слюни не пускает на манер Руснаковой, лыбится блаженно и прикрывается охапкой лаванды. «Это рай, чудо, это праздник, девочки!» На тридцать шестой фотке телефон успокоился, Рита выскочила из кабинета. Дело шло к полудню, через три часа придет Пофигист, всего через три часа! — Наталья поработает там, чтобы не отвлекаться, а я на совещание, — Рита пролетела мимо надменной Юльки. Анька дожирала эклер и возила пальцем по стенкам коробки, подбирала крем. К горлу вдруг подкатила тошнота, Рита выскочила вон и помчалась успокаивать Мелиссу. Ее было слышно уже на площадке, даже закрытая входная дверь не спасала, казалось, что вопли несутся из коридора и там началось что-то вроде драки. Рита притормозила на последней ступеньке и едва удержалась, чтобы не врезать по двери соседней квартиры: соседка особо не скрывалась, в просвет между створкой и стеной виднелись чертовски похожие на парик осветленные до прозрачности густые патлы. Тетка заметила Риту и спряталась, та сделала-таки неприличный жест в сторону вражеской двери и вошла в свою квартиру. — Да я в полицию! В суд на вас подам, да я вас всех посажу! — орала Мелисса. Она чуть ли не подпрыгивала у холодильника и тыкала пальцем в сторону рассыпанных по столу денег. На табуретке Глеба развалилась Олеся в школьном платье с белым фартуком и кружевными воротничком и манжетами и с интересом поглядывала то на бледную от злости Мелиссу, то на деньги. Женя, особенно яркая, как всегда после покраски, прямо солнышко в кухню закатилось, паинькой сидела напротив и издалека рассматривала деньги, глядела на них точно на невиданную ранее тварь вроде гигантской бабочки — и красиво, и страшно, вдруг укусит. Башка-то у нее вон какая, тяпнет и улетит, крылья тоже ничего себе, с ладонь… — Курва ты, — Мелисса кинулась к Рите, — беспредельщица! Я тебе устрою, погоди! — Не ори, — Рита оттолкнула ее к холодильнику, тот затрясся и загудел от удара. — Меня чуть не посадили, хорошо, что я не все их отдать успела! Ты это нарочно, нарочно, да? Мелисса бесновалась поодаль, Рита взяла купюру, подошла к окну. Не склейка, вполне себе целая, без видимых признаков повреждения. Рита так и этак крутила купюру, терла в пальцах. Бумага показалась жестковатой и на ощупь явно отличалась от «родной», госзнаковской, но и только. «Подделка, и очень хорошего качества». Рита смотрела купюру на просвет: все признаки подлинности были на месте, но это только на первый, невооруженный взгляд. Банкомат ее принял без проблем, подделка обнаружилась в момент проверки валидатором. В их хранилище подделку обнаружили бы моментально, значит, тогда просто не повезло. «Конкуренты поганые». Рита просмотрела остальные купюры, что щедро раскидала по столу Мелисса, но они казались подлинными, опять же на первый не очень-то опытный взгляд. — Ты нарочно, да? — бухтела от холодильника Мелисса? — Как удобно: и фальшивку сбагрить, и от меня отделаться! — Ерунду не пори, — огрызнулась Рита. — Ты со всеми так рассчитываешься? — с улыбочкой поинтересовалась Олеся. Она закинула ногу на ногу, на белых гольфах красиво заболтались кисточки, пришитые чуть ли не под коленками. — Чего вырядилась, рано еще, — буркнула Рита. — Вхожу в образ невинной пионерки, — Олеся поправила бретельки фартука с «крылышками», Женя фыркнула и принялась раскладывать купюры по столу, будто пасьянс. Мелисса подскочила к Рите и схватила ее за руки, сдавила с неженской силой, перед глазами появился газовый баллончик с перцовкой. — Я тебе сейчас зенки выжгу, — прошипела Мелисса, — сука, дрянь… Рита врезала ей носком туфли по голени, Мелисса задохнулась от боли, разжала пальцы, баллончик упал на пол. Олеся выпрямилась, вжалась в стену, Женя будто ничего не замечала, перекладывала купюры, точно невзначай пнула баллончик, и тот улетел к окну. — Сука ты, — Мелисса потирала ногу, — фингал же будет. — Мозги включи, если они у тебя вообще есть, — сказала Рита, — на кой черт мне это нужно? — Она показала на стол. — А Глеб где? — Без понятия, — Женя сложила купюры пирамидкой, — свалил куда-то. Да я сама камеру включу. — Я и сама могу, — встряла Олеся, — чего там, две кнопки нажать. — Не лезь, — Рита прикидывала, сколько денег у нее с собой. По всему выходило, что не хватит, придется снимать или лезть в заветный чемодан, а фальшивки попозже, когда все уляжется, обменять на нормальные деньги. Но первым делом надо успокоить Мелиссу. — К твоему сведению, в банке каждый день при инкассации наличных изымается фальшивок на несколько сотен тысяч рублей. Многие из них высокого качества, их техника распознать не может. — Пофиг мне, — завизжала Мелисса, — я ежемесячный платеж пропустила, теперь мне банк испортит кредитную историю и ставку по ипотеке повысит! Ты иди им, — она ткнула пальцем куда-то в коридор, — это расскажи! И тут в дверь позвонили. Громко так, по-хозяйски, точно знакомый человек, что был тут уже не раз и не два, и уверенный, что ему немедленно откроют. Мелисса вытаращила глаза, Олеся вскочила, Женя обернулась. — Кто это? — раздался общий шепот. Все переглядывались со страхом и недоумением, Женя опасливо выглянула в коридор, и тут звонок повторился. — Клиенту рано, — она смотрела на Риту так, будто та знала ответы на все вопросы. Рита сгребла деньги со стола и снова оттолкнула Мелиссу — та кинулась спасать остатки гонорара. — Сядь, мать твою, не будь дурой. Отдам, потом отдам, с процентом, — Рита встала между ней и баллончиком, что так и валялся на полу, — или я тебе сама зенки выжгу. Сядь и улыбайся, что бы ни случилось. И ты, и ты сядьте, быстро. Олеся опустилась на место, как опавшее воздушное безе, Женя зачем-то ухватилась за край табуретки и все поглядывала в коридор. Мелисса подвинула Олесю, чуть ли не на колени к ней взгромоздилась. Рита сунула деньги и перцовку в сумку, подошла к двери и прислушалась. С той стороны говорили двое, один голос был женский, чуть визгливый и недовольный, второй мужской, глухой и невнятный, слов было не разобрать. Над головой грянул третий звонок, Рита вздрогнула. — Не открывай, — прошептала Женя, — нас нет дома, пусть валят. — Может, продаваны шарятся, — предположила Олеся. Это вряд ли: территория охраняется, и «коммерсантам» сюда путь заказан. А голоса за дверью стали громче, в дверь уже постучали, причем довольно сильно. — Мамочки, — охнула Женя, — я сейчас Глебу позвоню. — Сидеть, — рыкнула Рита и открыла дверь. На площадке стоял полицейский с погонами капитана, молодой, плотный, как бычок, парень. Ростом он едва доходил Рите до виска, но смотрел бодро, даже нагло, по-хозяйски ввалился в прихожую, огляделся. Точно невзначай поправил короткую форменную куртку, под ней на ремне имелась застегнутая кобура, от пистолетной рукояти тянулся к поясу тонкий кожаный шнурок. — Вот она, вот, — раздалось с площадки, — про нее я вам говорила. Это сводница, она притон тут устроила! Соседка отклеилась от стенки и торжествующе глянула на Риту. Полицейский осмотрелся в коридоре, в кухне все стихло так, что упади на пол муха — было бы отлично слышно, примерно, как тарелка разбилась. — Организаторам притона грозит уголовная ответственность, от штрафа в сто тысяч рублей до лишения свободы на срок до пяти лет, — проговорил полицейский. Осмотрел Риту, заглянул в ванную и двинул дальше по коридору. Соседка сунулась следом, Рита с размаху захлопнула дверь у нее перед носом. В кухне по-прежнему было очень тихо, полицейский так и застрял на пороге. Рита выглянула у него из-за плеча. Мелисса с Олесей прижались друг к другу точно котята, жалобно моргали и только что не мяукали. Женя вытянула свои роскошные ноги поперек кухни и рассматривала маникюр, точно ничего интереснее в мире не существовало. — Ну, — сказала Рита полицейскому на ухо, — где вы видите притон? Это мои подружки, они пришли… — Чаю попить. — Женя балетным шагом подошла к плите и включила газ, правда, чайник поставить на него забыла. Полицейский сел на ее место, снял фуражку и положил папку на стол. Олеся сложила руки, точно школьница за партой, Мелисса сделала губки «уточкой». — Вы нас будете допрашивать? — мяукнула она. Рита схватила телефон и принялась писать Мелиссе. «Сиськи доставай». — «Еще чего. Я даром не работаю». — «Я заплачу, давай, включайся». — «Снова фальшивками? Иди на фиг». — «На карту кину. Или вместе в банк пойдем и проверим». — «Я уже сходила в банк, спасибо». — «Двойной тариф». — Заявление на вас поступило, — «бычок» пригладил рыжеватые волосенки и принялся копаться в папке. Мелисса тем временем расстегнула «молнию» на толстовке и поставила локти на стол. — Давненько меня не допрашивали, — она закатила глаза к потолку, — в последний раз это было так… — Романтично, — Женя принесла с лоджии еще одну табуретку и села рядом с полицейским так, будто забыла надеть юбку. Олеся расправила свои фотогеничные кости и принялась поигрывать «крылышками» фартука. — А вот меня ни разу не допрашивали, — обиженно сказала она, — так и жизнь пройдет. В неведении. — От кого заявление? Полицейский вытащил из папки исписанный сверху донизу листок, повернулся и врезался коленом в Женькины ноги. Та и не подумала подвинуться, Мелисса убрала локти, подперла щеку одной рукой, и полицейский уставился на ее источник постоянного дохода. Рита аккуратно забрала заявление, быстро пробежала глазами строки: «В квартире номер… организован притон, проститутки принимают клиентов за плату… распиваются спиртные напитки… шум, музыка в часы тишины… подозрительные личности, всегда разные… возможно, это место сбора террористов…» Заканчивался этот бред просьбой разобраться в ситуации, призвать к ответу хозяйку борделя и привлечь ее по всей строгости закона. Адрес и фамилия-имя-отчество жалобщицы имелись в «шапке» — грымза из соседней квартиры по фамилии Шувалова. — А как вы обычно допрашиваете, — томно спросила Женя, — вы применяете спецсредства? Если у вас с собой нет, я могу дать на время, только надо найти. Куда я их положила, не помню. Олеся, у нас были наручники, такие, меховые…