Вернулись к санаторию. Там же, где автостоянка, – автобусная остановка. Здесь я и буду сидеть. – А я где? – спросила Клава. – Ты – в санатории. Тебе надо увести родителей в более-менее безопасное место. Теперь – отход. Если всё получится, набьёмся в БМВ Гусакова Клава Мы нашли в заборе дыру. Я пролезла, обошла санаторий. Четыре жилых здания и корпус, где проводятся лечебные процедуры. Где спрятать родителей, так и не нашла. Скорее всего, придется действовать по обстоятельствам. Непонятно, как поведут себя «духи». То ли ворвутся в санаторий следом за родителями, то ли зайдут тихо, подкупив вахтёра. Едва ли они будут устраивать шумиху. Значит, на переговоры с вахтером у них уйдёт пара минут. За это время мне надо встретить родителей и куда-то увести. Меня уже бьёт мандраж. Едва ли я усну в эту ночь. Но что-то изменить, передумать уже невозможно. Лихо подставил нас Пряхин. Но странно… Ваня на него не злится. Такое впечатление, что он отчасти даже доволен, что встретится с Султаном Пряхин Не знаю, как будет с Ваней, а меня Султан переиграл. Утром, когда я вышел из квартиры, чтобы ехать на работу, на лестничной площадке меня поджидали. Я не стал сопротивляться: их было трое. Мне придётся посидеть дома возле телевизора в компании трёх «духов», пока Султан не посчитается с Ваней. – Извини, – сказал мне по мобильнику Султан, – но мне надоело тебя подозревать. Ты куда-то сплавил жену и сына… Всё это очень странно. Связывать меня не стали. Один сидит у входной двери, другой у окна, третий рядом. Смотрим спортивный канал, борьбу и бокс. Поглядываем на часы. Стандартная ситуация: я – заложник, они – захватчики. Я соображаю, как освободиться от них, если вдруг Ване повезёт. Они, наверное, надеются, что повезёт Султану. Ваня Я сидел на автобусной остановке, загримированный под старика. В ногах у меня стояла корзина с грибами. Под слоем грибов лежал ТТ с глушителем. Клава находилась на территории санатория. Позвонил Гусаков, он сказал, что они подъезжают, и что за ними всю дорогу держится черный микроавтобус. Потом позвонила Эля: – С шоссе свернул БМВ, за ним – черный микроавтобус. От шоссе до санатория около двух километров. Через четыре-пять минут я увижу Султана. По спине у меня пробежал холодок. БМВ подкатил к санаторию и припарковался на автостоянке. Вышли мама, Павлова, Гусаков. Они зашли в будку вахтера. Через минуту они входили на территорию санатория. Подкатил микроавтобус. Дверца распахнулась. Из салона выпрыгнули трое кавказцев. Султана среди них не было. Непонятно было, то ли он в микроавтобусе, то ли его вообще нет. Темное водительское стекло в микроавтобусе открылось. Показалась рука с дымящейся сигаретой. Султан не курит. И он не может сидеть на водительском месте. Неужели его нет в микроавтобусе? Если так, то… я не знал, что делать. Мне нужен был Султан. Только Султан! Кавказцы направились к вахте. Через минуту они уже входили на территорию санатория. Я поднялся, взял корзину в левую руку, оставив правую руку свободной и, шаркая ногами, пошел к микроавтобусу. Клава Мама обнимала меня и плакала. Отец стоял в неловкой позе. Мама выпустила меня из объятий, чтобы я поздоровалась с отцом. Мы взялись за руки. Отец хотел что-то сказать, но не мог, он волновался больше, чем я. А мне просто некогда было волноваться. Я держала в поле зрения трех кавказцев. Они остановились и о чем-то говорили друг с другом. Наверно, их удивляло, что со мной нет Вани. – А где Ваня? – спросила Анна Дмитриевна. Я сказала, что Ваня скоро придёт. Я повела родителей в столовую, где в это время давали кефир и фрукты. В большом зале было полно отдыхающих. Кавказцы стояли в дверях. Я повела родителей к накрытому столику. Кавказцы вертели во все стороны головами, высматривая Ваню. Один из них вынул из кармана мобильник и позвонил. Я замерла в напряжении Ваня Я подошёл к микроавтобусу и рывком открыл дверцу. Султан сидел развалясь, широко расставив толстые ноги, и пил из бутылки какой-то сок. Если бы я встретил его нечаянно, я бы, наверное, не сразу его узнал. Он был без усов и бороды. – Ты чего, старик?! – удивленно воскликнул водитель. Моя рука уже лежала в грибах, сжимая рукоять глушака. Я поднял длинный ствол и выстрелил водителю в грудь. Султан с рёвом бросился на меня. Я выстрелил в него. Он вывалился из микроавтобуса. Кажется, я попал ему в пах. Он двумя руками держался за это место, пытаясь встать. Я выстрелил ему в сердце. Его руки отвалились от паха. Краем глаза я следил за водителем. Это был совсем молодой парень. Не стоило его убивать. Но он выхватил ствол. Я выстрелил ему в лицо. Пуля попала в нос. Я оттащил их волоком к краю автостоянки, под кусты орешника, и забрал оружие. Я сунул в карман тэтэшник с глушителем, в котором кончились патроны, и взял наизготовку «гюрзу». Теперь придётся пошуметь. У Султана зазвонил мобильник. Я напрягся. Отвечать? Не отвечать? Нет, лучше не отвечать. Я зашёл на вахту. Вахтёр что-то видел. Я сказал, чтобы он сидел тихо и не дёргался. Он молча закивал головой. Я выглянул в окно. По дорожке быстрым шагом шел один из трех «духов». В руке у него был наготове ствол. Я достал «гюрзу». «Дух» открыл дверь и тут же схлопотал пулю в грудь. Следующая пуля ушла в лоб. Выстрелы были очень громкими. Оставшиеся двое должны были всполошиться. Клава