Расставшись с высокой заложницей и ее верным телохранителем, Александр и Виктория отъехали от парка и поставили машину на условленное место, в квартале оттуда встретили водителя и отдали ему ключи. Журналист сел за руль: — Может, отвезти куда? В милицию позже зайду сказать, что машина нашлась. Бондарович отказался: — Нет, не стоит, еще на грех задержат. Настроение было странное. Как будто каникулы объявили. До завтрашнего утра предпринимать ничего не стоило. Оставалось только сделать звонок на явку. Может, появилась новая информация? Они шли по какой-то улице. Александр тихо позвал: — Вика… — Что? — она повернула к нему лицо и остановилась, взяв за руку. Александр даже смутился, он уже отвык от проявлений нежности посреди улицы. «Прямо влюбленные подростки, счастливые от свалившегося на них первого чувства». Он предложил — Поехали в «уединенное место». Не хочу ничего больше. Только тебя. — Ты это точно знаешь? — девушка смотрела на него с хитринкой. — Совершенно точно. — А я не пожалею потом, что согласилась? — Нет, тебе будет хорошо. — Ты о чем? — она слегка куражилась над ним. — Ты будешь рассказывать мне сказки? Но Банду нелегко было смутить: — Могу и сказки. Мне их кот много намурлыкал… — тут он заговорил серьезно: — Меня с утра не покидает чувство, будто мы занимаемся какой-то ерундой, чем-то ненужным. Уехать в Урюпинск или в Америку и, послав всех подальше, жить там вдвоем всю жизнь… Смешно разве? — Ой, миленький, да ты влюбился, — всплеснула руками Виктория. — Вот я и приручила тебя, дикий зверь. Александр пожал плечами. А Виктория заторопилась, пока он не передумал: — Поехали, конечно, возьмем такси, деньги у нас есть. Я только на явку позвоню, а ты машину лови, чтобы нам не терять времени… Я люблю тебя. * * * Спустя минуту девушка уже разговаривала по телефону, — Фаина Яковлевна, здравствуйте. — Здравствуй, милая. Срочные вести для тебя. — Что случилось? — встревожилась Виктория. — Что-нибудь с дедушкой? — С дедушкой все нормально. Но позвони ему немедленно, он два раза строго мне наказывал, не разрешил даже в магазин идти. Сижу вот без хлеба, звонка твоего жду. Виктория оглянулась, смотрела, как Александр ловит машину: — Хорошо, Фаина Яковлевна, спасибо вам. * * * Не прошло и минуты, а Виктория уже связалась с Прокофием: — Алло, дедушка! — Все хорошо. Вика? — голос старика был если не взволнованным, то уж напряженным — точно. — Да, если это хорошо. — Как твой кавалер? — дед успокоился, уж коли поинтересовался кавалером. — Не спрашивай, потом все скажу. Но Прокофий допытывался: — Замуж пойдешь? — Да… — Виктория бросила в сторону Александра нежный взгляд. — Почему ты сказал домой звонить, что случилось? — Вот что, голубушка… — голос старика стал серьезный. — Розыск на вас прекратили. С двенадцати до двух Кожинов ждет тебя и Александра на своей даче. Он сказал, ты знаешь, как проехать. Это не в Завидове? — Нет, там у него есть помещение, но дача у Кожинова старая — своя. Почему мы должны ехать, — не понимала Виктория, — что изменилось? — Он позвонил мне и кое-что объяснил. В общем, второй вариант убедил меня, что он в порядке. Виктория нахмурилась: — А нас — первый. — Вы что, видели ее? — изумился Прокофий Климентьевич. — И давно? — Только что расстались. — Однако!.. — Кто же? — не могла сдержать любопытства девушка. — Он сказал? — Да. Он вам все объяснит. И выволочку даст. Для пользы, — Прокофий старчески рассмеялся. — Да наплюй ты на все, Виктория, и выходи замуж. Хватит тебе стрелять… Когда становишься старым и сидишь дома наедине с болезнью, скоро становится ясно, свое личное дороже всяких общественных проблем. Но ты уже никому не нужен… — Дедушка, у тебя плохое настроение. — Настроение у меня боевое — как обычно. И вот что тебе скажу: сворачивай потихоньку эти игры и езжай куда-нибудь с ухажером отдохнуть. Кожинов тебя направит… Виктория призналась: — Мне об этом только что Александр говорил. — Разумный человек. — Выходит, ты снова все уладил, дедушка? Прокофий самодовольно хмыкнул: — Думаешь, хочется зря небо коптить?..