– Почему ты увела дочь из школы? – Мне было стыдно, – проговорила Дарья. – Стыдно? – Представь себе, да! Зачем ты устроил этот спектакль? – С каких пор ты решила, что я должен отчитываться перед тобой? Мне казалось, мы все обсудили. Я был уверен, что ты сделаешь все так, как надо, и что? Ты все испортила. – Это ты портишь дочь. Влас, мы не можем жить так. – Как так? – Отдельно ото всех, ставя себя выше других. Мы должны быть в обществе. – Лично я никому ничего не должен в этом поселке. Мне – да, я – нет! – Что с тобой произошло? Ты стал совсем другим. Лютый усмехнулся и проговорил: – Да, я стал другим. Самим собой. Я наконец-то почувствовал себя человеком, а не животным в стаде. Сейчас я могу все! Никто не посмеет сказать слово против меня. Такие, как я, привели к власти тех, кто сейчас правит страной. Взамен они дали нам свободу. Полную!.. В своей стране мы наведем наш порядок. Но я уже говорил об этом. Теперь о том, что касается тебя. Ты – мать моей дочери. Поэтому тебе придется вести себя так, как скажу я, слушать меня во всем. Иначе мне придется заставлять тебя и наказывать за малейшее непослушание. – Значит, вчера ты наказал меня? – Разве близость с любимым человеком может быть наказанием? – То, что ты творил со мной, с любимым человеком не делают. – Ты давно должна была понять, я не люблю тебя. Была любовь, да вся вышла. Но ты моя жена, а посему обязана исполнять супружеский долг, терпеть, если будет больно. – А какой твой долг? – Ты говоришь много лишнего, Дарья, и задаешь ненужные вопросы. Тебе следует избавиться от этих дурных привычек и смириться с тем, что я твой хозяин. – Я стала рабой? – Считай как знаешь. Только крепко запомни, ты живешь на свете лишь потому, что являешься матерью моей дочери. Уйти из семьи ты можешь только в могилу. Хотя, возможно, я и отпущу тебя, когда дочь станет самостоятельной. Сейчас я отдохну, ночью меня не будет, а завра уеду. На неделю, может больше. А ты за это время подумай. Дарья посмотрела на Лютого и спросила: – О чем же мне подумать? – Стоит ли по глупости быть постоянно битой и униженной, когда можно жить достойно, по-человечески. Будешь вести себя как надо, сможешь иметь все. В противном случае… нет, об этом я и говорить не хочу. Вот о чем подумай! Да, и потихоньку собирай вещи. Как вернусь, мы переедем в новый, большой дом. Этот я верну отцу, чтобы он не доставал меня. – Откуда у тебя новый дом? – Дома, Дарья, покупают либо строят. Так вот я купил новый дом. Можешь на досуге посмотреть на него. Он принадлежал Биглайзену. Лучший в поселке! Еврей решил уехать, вот я и купил этот дом по случаю. Ну все, отлеживайся, я устал, мне надо отдохнуть. Дарья ничего не сказала. Лютый усмехнулся и заявил: – Вот. Молчишь. Правильно! Значит, начала думать. Продолжай в том же духе. До отъезда я не трону тебя. Будь спокойна. Приходи в себя. Лютый встал, посмотрел на жену, резко повернулся и вышел из спальни. Спустя полчаса он уже спал в гостиной на разложенном диване безмятежным сном ребенка. Ночью и утром Лютый гулял. Ближе к обеду сотник заехал в старый, как он теперь его называл, дом. Дарья встретила его у порога. Она была в национальной одежде, что крайне удивило Лютого. – Ты чего это нарядилась? – Я все обдумала, Влас. Ты прав во всем. Я буду тебе образцовой и послушной женой. Ты воюешь за свободу нашей родины, против москалей, евреев, других поганцев. Я должна во всем помогать тебе и буду делать все, что ты прикажешь. Лютый никак не ожидал подобного поворота событий. – Ты здорова? – Да! Я осознала свою вину. – А с головой все в порядке? – Да. – Вот как, – задумчиво проговорил главарь банды. – Ну что ж, раз так, то ладно, будем жить. Ты собери еды дня на два. Мне скоро уезжать. – Конечно, Влас, я мигом. – Э-э, погоди, а где Анютка? – Здесь. Я позвонила директору школы, чтобы он прислал учителя на дом. – Вот как? А ведь верно. Даже я не додумался до такого. Молодец. Правильно, пусть учителя домой приходят и занимаются с дочкой. Ты как сообразила-то? – Мы же не такие, как все? – Нет. Мы лучше других. – Поэтому и дочь наша должна учиться отдельно, чтобы на нее не оказывали влияние другие дети. – Сегодня, Дарья, ты определенно мне нравишься. – Я буду стараться нравиться тебе всегда. – Она повернулась и вошла в дом. Лютый пожал плечами. «Чего это с ней? Умом тронулась баба, не иначе. Или и правда все обдумала и поняла, что лучше подчиниться? Последнее вернее. Но и так неплохо». Он следом за женой прошел в дом, принял душ, пообедал, приготовил вещевой мешок. Жена собрала дорожную сумку. Потом Лютый позвал Дарью в спальню и сказал: – Возможно, уеду надолго. Я хочу заняться с тобой сексом. Дарья кивнула: – Я тоже этого хочу. Подожди немного, я приму душ и разберу постель. – Ты будешь делать все, что я скажу? – Конечно. Ведь я же твоя жена. – Вот как! – Лютый хмыкнул. – Ладно, ступай, я обожду. В 21.00 он с Дуничем в сопровождении Бровчука и Безобраза на «Ниссане» выехал из старого дома. К месту сбора главарь банды прибыл в 21.47. Вскоре подошли два «Урала», с ними подержанный, но еще крепкий внедорожник. Боевики остались в кузовах, из машин вышли только Лютый и его заместитель Скараба. – Сколько ты людей привез, Богдан? – спросил Лютый. – Пятьдесят три бойца. У Чехина нас будет ждать отряд Степана Цупалы, сорок четыре штыка. Ну и нас, командиров, шестеро, всего сто три человека. – Оружие? – Автоматы, по два магазина к ним. Гранатометы, пулеметы. С боеприпасами порядок. – Настроение бойцов? – Боевое. – Все трезвые? Скараба замялся. – Да как сказать. Некоторые и поддали, но пока доедем, устроимся, протрезвеют. – Передай тем, кто поддал, что за пьянку у Зареченска я расстреливать буду! – Передам.