– В пятом купе. – Попробую. Не получится сразу, повторю попытку. – Осторожней! Баррет смотрит за всем. – Заметила. Будто в подтверждение слов Кулаева командир отряда тут же подошел к ним. Вика быстро сориентировалась. – Не надейся, парень, – сказала она, когда Баррет был уже в предбаннике. – Мне твои вонючие доллары не нужны. – В чем дело? – спросил Баррет по-русски, которым тоже владел неплохо. Виктория кивнула на Кулаева. – Это у своего подчиненного спросите. – Она прошла мимо Баррета и зашагала по вагону. Американец тяжело взглянул на чеченца: – Я спросил, в чем дело! Кулаев усмехнулся. – Не напрягайся, Грег. Просто я предложил этой девке заняться любовью в туалете. Пятьсот баксов за пятнадцать минут. Отказалась да еще и возмутилась. Шлюха, а строит из себя девственницу! – Я о чем предупреждал, Захид? – Ладно, замнем. Давай считать, что ничего не было. Так, обычный треп. – К девушкам больше не подходить! – Мог бы и не говорить. Баррет отправился обратно ко второму купе, где размещался вместе с заместителем. Во время перепалки американца и Кулаева Голубева на секунду остановилась возле пятого купе и проговорила так, чтобы услышал ближний к ней мужчина: – Вы двое работаете здесь. – Потом она пошла в купе проводников, где устроились девушки. Кулаев видел это из-за спины Баррета. Осталось предупредить Воронова. Но с этим пока спешить не следовало. Времени до начала операции оставалось еще более чем достаточно. Капитан Шатунов и старший лейтенант Холодов, с половины четвертого утра находившиеся в задней кабине тепловоза, приступили к действию в одиннадцать. Состав уже час был в пути, машинисты успокоились, расслабились. Холодов спросил Шатунова: – Как думаешь, Дима, бригада в курсе, кого и для чего везет в Зареченск? – А черт ее знает. Какая нам, собственно, разница? – Разница, Дима, есть. Если машинист и помощник в курсе карательной операции, то и церемониться с ними не следует. Они такие же боевики, значит, можно с чистой совестью валить их. А если эти люди используются втемную, то это совсем другой расклад. – А мы у них спросим. – Так они тебе и скажут. Кто же будет подставляться?! Естественно, в любом случае заявят, что ни хрена ничего не знают, в худшем для себя случае начнут плакаться, что их заставили, взяв семьи в заложники. Шатунов покачал головой: – Ну, ты, Костя, нашел чем заморачиваться. Зачем нам валить машинистов? Сдадим их ополченцам в Зареченске, пусть те с ними разбираются. Наше дело – обеспечить, чтобы поезд вошел в город по расписанию. – Без боевиков и наемников. – Это уже задание спецгруппы, но не исключено, что тебе, Костя, придется помогать им. – Придется – помогу. – Ты готов? – спросил Шатунов, зарядив пистолет. – Готов! – проделав то же самое, ответил старший лейтенант Холодов. Офицеры СВР двинулись по боковому проходу к кабине машинистов. Более серьезное оружие, два АК-74У, они оставили в задней кабине. Появление посторонних людей буквально ошарашило машиниста и помощника. Шатунов наставил пистолет на машиниста. – Спокойно! Не надо лишних движений. Холодов приставил пистолет к затылку помощника. – Тебя это тоже касается, парень. – Да ясно все, – пробормотал тот. – Будем знакомы. Мы те, кто должен заменить вас. Как понимаете, не по приказу господина Миковича. Мы представляем ополчение города Зареченска, куда вы везете вагоны с боевиками-радикалами и наемниками. – Какими боевиками? – воскликнул машинист. – В вагонах медперсонал, лекарства, оборудование. – Ну конечно. – Шатунов усмехнулся. – Этакий мобильный госпиталь. Ты мне дурочку не гони, мужик, не прикидывайся, что не знаешь, кто находится в вагонах. Сколько тебе заплатили за эту поездку? – Ничего не понимаю, – сказал машинист. – Фамилия и имя? – потребовал Шатунов. – Горюн Тимофей Степанович, помощник – Григорий Василенко. – Значит, Тимофей Степанович, говоришь, что ничего не понимаешь? Ладно, поверю и объясню. В вагонах находятся тридцать боевиков организации «Держава». Знакома такая? Машинист кивнул: – Кто же о них не слышал. Прославились на Майдане! – Вот, а с ними двадцать, точнее, двадцать два наемника со всего света. Направляются они в Зареченск, чтобы вместе с национальной гвардией устроить в городе бойню. Их задача – стереть Зареченск с лица земли, уничтожить всех жителей – от почтенных стариков до грудных младенцев. Слишком уж не нравится нынешней хунте, что юго-восток не принимает переворот, их власть. А ты, Тимофей Степанович, вместе с помощником гонишь состав, чтобы бандиты засветло успели сделать свое дьявольское дело. Так кто вы после этого? Голос подал Василенко: – Честное слово, мы не знали ни о каких бандитах. Да, нам заплатили неплохие деньги за этот рейс. Но ведь мы вроде как в зону проведения антитеррористической операции едем? Шатунов взглянул на Холодова. – Ты им веришь? – Нет! – Тогда придется убрать их и самим вести состав дальше. – Погодите! – воскликнул машинист. – Что значит убрать? – Что-то для своих лет ты слишком много не понимаешь, Тимофей Степанович. Убрать – пристрелить вас к чертовой матери и выбросить из тепловоза. – Не надо, – выкрикнул помощник. – Мы же действительно ничего не знали. По крайней мере, я не знал. У меня мать больная, свадьба на той неделе. – Ладно! Не будем вас убивать, но при условии, что точно выполните наши указания. – Да ради бога, – сказал машинист. – Вот как чувствовал – нехорошая поездка, что-то в ней не то. Жена провожала так, будто прощалась, а еще сон… – Сон твой, Тимофей Степанович, расскажешь в Зареченске. – Но зачем вам надо, чтобы поезд пришел в Зареченск, если в нем находятся головорезы? – А вот это не твое дело. Ты веди состав, а мы постоим рядом, посмотрим. – Как скажете. – А нас потом не арестуют? – спросил Василенко. – Я не знаю, что будет потом, но могу сказать, что произойдет прямо сейчас, если вы не прекратите ненужные базары. У вас связь со столицей есть?