И «чехи» тогда каким боком? Завербовали Штопора против них работать? Так у нас не так много контактов было на самом деле. Что он мог сделать для них, чем был особенно полезен? И каким боком я, то есть не я, а прототип? Слово «прототип» как уже прилипло, а? Так по-другому и не назовешь, наверное. Прототип не помнит ничего такого, что могло вызвать у Штопора или «чехов» желание его убить персонально. Группировки чуть-чуть сотрудничали, районы влияния находились далеко, в отличие от «вагонковских» «коптевские» в наркоту не лезли, так что с группировками с Муслимки не пересекались. Передача таблеток именно людям Вахи была единоразовая. Правда, договорился о ней Штопор… Со слов Поляка, в Хабаровске Штопор тоже был близок к наркотрафику. Кто-то по этой линии его пас? Вышли на «чехов», те решили ликвидировать? Слабо, за уши притянуто, нет там никакой связи толком. О чем убитый Иса говорил по телефону с Вахой как раз во время стрельбы? Как это все связано? Докладывал, что всех завалили? Стояли они спокойно, все трое, а я там вообще фактор неучитываемый. Вероятней было под метеорит попасть, наверное, чем вот так, как получилось. Так, пока проблемами насущными надо заняться. Проблема номер один – детские сутенеры. Что с ними делать? Нет, понятно, что делать, просто что делать, чтобы их найти? Нужно какое-то наблюдение за подъездом. Или даже въездом во двор, удобный там один, прямо с улицы. И их «бусик»… никак, блин, не привыкну к этому слову, наверняка где-то рядом стоит, не может быть так, чтобы они каждый раз за ним куда-то далеко носились. Может, даже и у подъезда, к слову. Вообще, в тех дворах машины бросать стремно, могут разобрать или изуродовать, но местные все же ставят. Плохо, что цвет «Газели» в тепловизоре не отличишь. И номера видно не было. Хотя… кстати, вот есть одна идея… Схватил планшет, отстучал сообщение Константину: «Есть возможность поставить камеру с записью на сутки скрытно?» Ответ пришел минуты через три: «Куда?» «Чтобы смотрела на подъезд, который мы видели на записи». «Можно, на соседний дом, под козырек крыши. Трансляции не будет, но все запишет. Можем сделать». «Было бы очень неплохо». «Мы сделаем. Через час будет стоять». Хай-тек и все такое, очень уважаю. А за сутки, я думаю, можно и номер машины вычислить, и выявить морды тех, кто на ней катается. Не думаю, что они там сильно шифруются, в безопасности себя чувствуют. Тогда что? Тогда я сегодня все же доеду до дачи? Нет, надо на сервисе появиться. Для чего? А чтобы всяких подозрений не вызвать. В период общей паранойи отсутствующий подсознательно вызывает эти самые подозрения. Не перекинулся ли? Не сговаривается ли с врагами? Да, лучше туда, пора. Подъехал на «Тайге», понятное дело, оделся «статусно», как в униформу. Даже мерзкую кепку натянул, хоть вид у меня в ней… даже не знаю, как и комментировать. В комнатенке «офиса» нашел всех, вся банда в сборе. Накурено, как обычно, даже в открытое окно дым не вытягивается, на столе куча грязных кофейных чашек. Труба с Маркелом играли в карты, причем просто в подкидного. Тут, скорей, даже бумажные карты удивили, в них тоже обычно с планшетов играют. Большой и Сирота смотрели телевизор, приткнутый в углу. Спорт. Капрал протирал тряпочкой пистолет, не знаю зачем. Может быть, чистил таким образом. – Чё за дела? – спросил я с порога. – Собрались куда? – Слесарь для массы зовет, там по авторынку непонятки, – махнул рукой Большой. – Тебе решили не звонить, у тя других дел хватает. – Напряги ожидаются? – Не. – Он поморщился. – Разрулят все. Говорю же, что мы там чисто для массы. – Похороны во сколько? – В десять к «Охотнику» подъезжай, оттуда двинем. И там же потом поминки будут. – По сигаретам сигнал есть, – сказал я, снимая ненавистную кепку и присаживаясь боком на подоконник. – В ту среду торговать будут, так что к вечеру выручка соберется. На этом все в комнате приятно оживились. – Точно? – спросил Капрал. – С высокой степенью вероятности, так скажем. К концу дня должны за бабками приехать. – Норма-ально, – протянул он. – Ништяк. – А по остальным делам чего? – Большой уточнять не стал, но я его понял. – Тачки есть, что я писал? – Фургон уже есть, «Тайга» будет, с номером. Послезавтра. Чего делаем? – В понедельник утром у нас выступление. Потом в среду у станции. Потом посмотрим. Тут все уже окончательно оторвались от своих занятий. – Рассказывай тогда. – Про Аслана все помнят? Племяша Вахи? – Ну, – один за всех ответил Большой. – Удавили его, Ваха чуть крышей не съехал. – Вот-вот, – кивнул я. – А в курсе, что Ваха на Мамая думает? У них тогда напряги были, а Аслан по жизни беспредельщик, где-то не так крутость показал. – Ну, что-то слышал. Ты откуда узнал? – Свои источники, – ушел я от прямого ответа. – Сейчас примерно год прошел, так? – Ну, так. – В понедельник нам надо взять кого-то из мамаевских, – сказал я медленно. – Или его самого. План, как все сделать, у меня есть. И потом вывезти на пустырь. Так, чтобы выглядело все как с Асланом. – Догадаются? – А еще пара подсказок будет. – Я изобразил ухмылку. – Должны догадаться. В среду возьмем бабки с сигарет. Они тоже мамаевские. На той же машине. Большой задумался, потирая подбородок, потом кивнул: – Если за Мамая Русик останется – тогда вообще понесется, у него башня с рождения заклинена. Если Мамая не возьмем, то тогда может и не начаться. Он по жизни спокойный, сперва думает. – Ваха тоже не самый тихий, что-то начнется. И я еще попробую на вторник самого Ваху запланировать. Если получится. Тут пока без гарантий, только планы. С тачками точно нормально все будет? – Нормально все будет. Посидел с ними еще с час, потом засобирался, сказав, что надо маршруты разведывать. Не соврал, в сущности, просто у меня еще планы, всякие. Пожал всем руки и уехал. Все, отметился. Остаток дня, пересев на «Ниву», я катался по окрестностям Центрального рынка, заезжал во дворы, рассматривал переулки. Карта в навигаторе получалась актуальной, разве что один переулок был перекопан, гнали всех в объезд, и пара сквозных дворов перестала быть сквозными, в проезды встроили какие-то дикие киоски, торговавшие не пойми чем. Маршрут свой сохранял, а заодно и снимал все на планшет. С одной стороны он карту показывал, а с другой съемку вел. Опять кругом хай-тек. Проехал и к тому месту, где нашли труп Аслана. Пустырь и пустырь, мимо дорога идет, объездная вокруг промзоны. Действительно, сбросить труп совсем не проблема, особенно в темноте. И подъехать, и уехать труда не составит, ничего ниоткуда не просматривается. Ветер дует, на дороге лужи, обочина грязная. Кстати, учитывать надо, на ней следы могут остаться рельефные, как на гипсе, а это уже лишнее. Надо будет потом обувь выбросить. Совсем. Катался до вечера, даже побоялся, что «Нива» примелькается, но вроде бы никто особого интереса не проявил, на хвост не сел. На всякий случай выехал в сторону Вагонки, потом сделал круг через центр и оттуда по Патона выкатился на Восьмого Марта. Не удержался, заехал во двор, где должны были поставить камеру, но никаких «Газелей» нигде не обнаружил. Проехался вокруг, нашел по карте одну охраняемую стоянку, забитую больше старьем, но и там ничего не нашел. Или в отъезде сейчас, или как-то по-другому машину держат наготове. Куда теперь? К хакерам и карбонариям? Как-то другие идеи в голову не приходят. Мне здесь не нравится, и мне никуда не хочется. Те люди, с которыми меня свела судьба… ну вы поняли. Ни в Углегорске, ни в погибшем от Суперкори мире такого со мной не было. В ряды бандитов и подонков судьба меня не заносила, скорей наоборот. Я ведь еще и истреблением банд занимался, работа такая была. И тут на тебе! Получи, деревня, трактор. И только у Кости и компании чувствую себя комфортно. Нет, я понимаю, что в этом мире много нормальных людей, их большинство, вон Мишка-сосед, но я как застрявший в дерьмовом болоте – берега вижу, да добраться до них не могу, увяз по уши, мать его. Не получится мне к нормальным людям, разве что с Мишкой пиво пить и воблу грызть. Но к Константину мне завтра лучше, когда они камеру снимут с точки наблюдения, сейчас там делать нечего, незачем навязываться. Домой поеду. И по дороге пива куплю. А вобла у меня есть. Пиво с воблой я не люблю, но я ее сгрызу отдельно. Вот так. Надеюсь только, что Жанна снова не припрется. 12 Второе занятие с оружием. Кто-то с первого что-то запомнил, даже заучил, а кто-то забыл, чем тогда занимался. Пусть Костя со своими людьми работает, а то их так и учить незачем будет. Но на будущее, мысленно в «боевую группу» я выделил троих. Сам Константин, Макар и еще один парень, Леша – высокий, плотный, со странно бледным лицом и совсем черными волосами. И еще Китти с Линой. Помимо того, что обе неплохо справляются с оружием, у Китти вид, на удивление, невинный и безобидный, а манера обеих одеваться «неформально» заставляет относиться к таким еще менее серьезно. Может быть очень полезным такое качество в будущем. При этом они мне как-то все больше и больше напоминают террористов, которые пока своего предназначения не осознали. Но рано или поздно осознают. Все эти «Красные бригады» и «Фракции Красной Армии» начинались примерно вот так – отрицание существующей действительности, доступ к оружию, проба сил, а дальше известно, что случалось. Тут как бы весь процесс совпадает, а отрицание общества так вообще в крайней форме выражено – отселились в пустыню. Почти пустыню. Может, и правда их лучше через «дверь» попытаться увести? Для всех лучше, и для них, и для общества. Но как бы то ни было, а использовать как боевую силу их придется, хотя бы один раз, с этими сутенерами. Если хотят они быть боевой силой, то через инициацию им пройти тоже следует. Оторваться от игры в сторону реальности. Пока у них, как мне кажется, все еще игра. Хотя могу и ошибаться, они мне не так уж много рассказали. Затем привезли камеру. Гонял за ней Шланг – тощий парень, который не слишком хорош с оружием, но тут за главного электронщика, и Серый – тот парень с бритой головой, по имени Сергей, что сидел тогда за мониторами на НП. Подключили карту из камеры к большому монитору, смотрели все. «Газель» в кадр попала трижды. Номер, лицо водителя. Лица еще двоих. Один в возрасте, грузный, лицо одутловатое, мятые брюки, кожаная куртка. Второй молодой, невысокого роста, весь какой-то вихлястый, старается быть модным, носит куртку с водолазкой, черные брюки и узконосые туфли. Детей с ними было четверо, три девочки и мальчик, никто не старше двенадцати с виду. Их выводили из подъезда и сразу сажали в машину, и так же быстро уводили в подъезд. Внимания на них никто не обращал, да и людей немного во дворе. Этот район уже готов идти следом за Гадюжником, тут хорошо, если четверть квартир занята, все больше пожилым людом и хрен пойми какой швалью. Трущобы из трущоб. Эти, думаю, с заработков могли бы себе и лучше что-то позволить, но здесь им проще, безопасней. Квартира – верхний этаж, налево. Одутловатый курил в кухонном окне, камера зафиксировала. Подозреваю, что квартира у них не одна, в таких пятиэтажках сплошь маломерки, а их довольно много. Думаю, что заняли какую-нибудь пустующую рядом. Смежную, скорей всего. Интересная деталь: у окна прямо на стене висят две камеры, прикрытые обрезками пластиковых бутылок. Одна направлена вниз, к подъезду, вторая на въезд во двор. То есть они еще и безопасностью озаботились. Скорей всего, даже не выходят, пока не убедятся, что рядом нет никого. Машина подъезжает и уезжает. Видно, как водитель – средних лет мужик с усами – набирает какой-то номер снизу. Сообщает, что на месте. Где он находится постоянно? – Сейчас номер проверим. – Костя записал цифры и буквы в блокнот, сел за компьютер за соседним столом. Пощелкал клавишами и мышкой с пару минут, затем сказал: – На фирму зарегистрирована. Экспедиторская компания «Курьер». Фирма реальная, офис… это Путейский проезд, здесь же, в промзоне, рукой подать. – А у фирмы кто хозяин?