По номеру плывут приятные ароматы мужского геля, смешанные с запахом сигарет. Скрипит пол, и рядом тяжело прогибается кровать. Как же хорошо, что в этом прекрасном отеле больше не нашлось свободных номеров! — Дина, — Макс снова зовет меня и, не дождавшись ответа, двигается ближе. Отодвигает меня от края и тянет к середине кровати вместе с одеялом. Его руки переплетаются вокруг меня, шею согревает знакомое дыхание, и макушку накрывает подбородок. Через несколько минут дыхание замедляется, Домин дышит мерно и глубоко. Он спит. Несмотря на жаркие дни, ночи еще прохладные, но в объятиях Домина мне хорошо и тепло. Жду, когда он покрепче уснет, осторожно проворачиваюсь и прижимаюсь щекой к широченной груди. Макс только в штанах, его торс обнажен, и я могу его гладить, сколько захочу. Целую нависающее надо мной литое плечо, — как легко это делать, когда Домин спит как убитый! — и сама обвиваю Максима руками. Тот шевелится во сне и подгребает меня под себя. Еще раз его целую и закрываю глаза. *** Просыпаюсь от того, что затекли все конечности. Максим спит, навалившись всем телом, обхватив меня руками, еще и ногу на меня закинул. Ни вдохнуть, ни пошевелиться. Ощущения, словно я лежу под завалами после землетрясения. Но это мелочи против того, что прямо между ягодиц в меня упирается твердая эрекция. Я слишком хорошо ощущаю все очертания его тела, чтобы не понимать, что будет, как только Макс откроет глаза. Надежда, что ему захочется в туалет прежде всего остального, достаточно призрачна. А говорил, деловая поездка… Пытаюсь осторожно выбраться, но Максим лишь сильнее придавливает меня ногой и прижимает к груди. Воздуха не хватает, и я отчаянно молочу ладошками по грудной клетке Домина. — Макс, Макс, проснись, ты меня раздавишь. Он вскакивает с закрытыми глазами, при этом ни на секунду не выпуская меня из рук. — Дина? Почему ты кричишь? — Ты меня придавил, сложил на меня ноги, я под тобой чуть не задохнулась. — А я уже испугался… — он облегченно выдыхает, падая на подушку и увлекая меня за собой. — Прости, моя девочка, я так крепко спал… — Мы когда выезжаем? — делаю вид, что не замечаю, как напрягаются его мышцы, когда он кладет мою голову себе на грудь и запускает руку в волосы. — Сейчас позавтракаем и поедем. — Тогда я умываться, — пытаюсь отползти к краю кровати. — Подожди, — он ловит меня и снова оплетает руками, — давай еще полежим. Просто полежим, — добавляет многозначительно. Послушно опускаю голову ему на грудь. Грудь вздымается ровно и размеренно, и тогда я решаюсь украдкой на него взглянуть. Максим задумчиво смотрит в окно, при этом продолжает играть моими волосами, наматывая пряди и пропуская их сквозь пальцы. И мне больше не хочется сопротивляться. Я лежу на мужчине, в которого влюблена, чувствую, как он меня хочет. Сама его хочу. Хочу прикоснуться к его щеке, пробежаться по шее кончиками пальцев, потом губами… Но я знаю, чем заканчиваются такие игры, и в другое время уже бы, наверное, сдалась. Только, как назло, перед самой поездкой у меня начались месячные. И почему Максим затеял ее в такое неудачное время? Что ему мешало организовать ее неделей позже? Тогда я сама бы его поцеловала. Нет, сначала попробовала бы на вкус его шею… — Максим, мне нужно в душ, — бормочу, высвобождаясь из его рук и пятясь по кровати на четвереньках. — Только пожалуйста, перестань прятаться от меня со своими прокладками, Дина, — говорит он недовольно, продолжая смотреть в окно. — Это выглядит очень глупо. — Откуда ты знаешь? — кровь приливает к щекам, и они загораются как факелы. Не глупо. А по-идиотски. Максим смотрит очень странно, затем приподнимается на локте и чеканя слова, произносит: — Дина, это единственное, что меня сдерживает после того, что мы вчера исполнили на танцполе. Иначе имел бы я в виду все договоренности. Я не из бетона, если ты заметила, — и снова падает на кровать, заложив руки за голову. Когда возвращаюсь в комнату, Максим отжимается от пола возле балкона. Увидев меня, машет рукой. — Иди сюда. Поможешь мне. — Что я должна делать? Держать тебя за ноги? — Садись мне на спину. — На спину? Зачем, Макс? — Для утяжеления, Дина, — его голос звучит нетерпеливо с нотками раздражения, и я спешу выполнить просьбу. В конце концов, он снимает напряжение, которое возникло из-за меня. Но стоит Максиму начать отжиматься, я теряю равновесие и скатываюсь с его спины. — Не получается сидеть, попробую лечь, — говорю, потирая ушибленную попу. Домин злорадно скалится, наверняка чувствуя себя отмщенным. — Ну, попробуй, — и усмехается еще злораднее. Ложусь ему на спину, обхватываю руками грудную клетку — еле пальцы смыкаются! — и утыкаюсь Максу в затылок. Он припадает к полу, затем снова поднимается, тугие мышцы подо мной мерно сокращаются. Я чувствую это каждой клеточкой тела, мне хочется их гладить, трогать, чувствовать. А он продолжает отжиматься. Терпеть под собой эту концентрированную груду тестостерона я уже больше не могу. Пытаюсь с него слезть, но Макс хватает меня за ногу. — Куда? На место. Еще двадцать раз. И снова это мучительное возбуждение. Сцепляю пальцы и стараюсь не дышать, чтобы не слышать запаха его волос, не смотреть на бисеринки пота, проступившие на висках. Я думала, мое мучение закончилось, но Домин садиться на пол. — А теперь пресс. Держи мне ноги. Сажусь на корточки и держу его руками за щиколотки, но Макс молча берет меня за талию и усаживает себе на колени. — Так ты не удержишь. Сиди здесь и вжимай колени в пол. Легко сказать. Давлю изо всех сил, но все равно ничего не выходит. Каждый раз, когда он поднимается со сведенными за затылок руками, его колени отрываются от пола вместе со мной, как ни стараюсь. Выражение его глаз вызывает дрожь во всем теле, и кажется, Макс понимает, что со мной происходит. Он меня как открытую книгу читает. — Дина, сядь выше, там от тебя никакого толку. Двигаюсь на несколько сантиметров вперед. — Ближе, Дина. Снова берет за талию, приподнимает и сам скользит подо мной. На автомате двигаюсь навстречу, Домин с силой опускает меня вниз, и я усаживаюсь прямо на твердый выпирающий член. Макс со свистом втягивает воздух, я от неожиданности ахаю, и мы впиваемся друг в друга глазами. Воздух между нами не просто искрит, он раскален, и наше прерывистое дыхание ощутимо толкает друг к другу горячие волны жара. Он растекается по венам струйками, проникает внутрь и вызывает пульсации внизу живота. Жар становится невыносимым, и чтобы немного унять его, ерзаю по твердой выпуклости промежностью. Так легче. Лучше. Хочу его внутрь, в себя. Что я делаю, боже… Делаю попытку встать, но Макс с силой вдавливает обратно. — Максим… — шепчу, облизывая губу. — Хочешь кончить, Дина? — спрашивает он хриплым голосом, а мне не хватает воздуха, чтобы ответить. Откидываюсь назад и упираюсь руками в пол. — Да… — говорю одними губами. И он начинает двигает бедрами точно, как на танцполе. Сейчас мне все равно, что он обо мне подумает, как я выгляжу, и что у меня месячные. Я хочу его безумно, хочу почувствовать его эрекцию внутри. Между нами несколько слоев ткани и моя прокладка, а я все равно мокрая. Максим ритмично двигается, запускает руку мне под футболку и находит пальцами сосок. Со стоном откидываюсь назад, Макс задирает футболку и дразнит языком набухшую затвердевшую вершинку. Меня накрывает душной волной возбуждения, обхватываю обеими руками колючий затылок. Ладони покалывает, и от этого желание охватывает с новой силой. Чувствую, как нетерпеливые руки тянут вниз резинку штанов. Сухая жесткая ладонь скользит по моему животу, на секунду замирает, а затем опускается ниже. Накрывает запоздалый стыд — между ног мокро и грязно, нельзя, чтобы он там сейчас меня трогал. Останавливаю руку и натыкаюсь на полный огня взгляд. — Максим…